Невеста для Поваренка (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна (читать книги полностью TXT) 📗
Глава 2, в которой шхуна контрабандистов вынуждена принять неравный бой
Капитан Кинтаро тревожно вглядывался в темнеющее пятно. Свет луны заливал серую гладь зимнего моря, превращая ее в призрачный кисель. И в этом вязком болоте на выходе из бухты маячил чужой корабль. Сигнал тревоги пронесся по кораблю. Вся команда собралась на палубе. Спустя несколько минут тишины, нарушаемой только плеском волн и скрипом парусов, марсовый на мачте вынес вердикт:
- Княжеские гайдуки! Их флаг!
Капитан зло выругался, а команда зароптала. Клятые гайдуки, получившие от князя патент на захват и грабеж неприятельских судов, стали настоящей головной болью контрабандистов, но никогда они еще не рисковали заходить в Устьмарскую бухту.
- Что думаешь? - обратился капитан к помощнику, молодому, но достаточно опытному навигатору, который знал лоцию бухты, как свои пять пальцев.
Высокий здоровяк, северянин Ньяль Лиса отложил подзорную трубу и покачал головой.
- Они нас ждали. Обойти не получится. Но можно попробовать оторваться возле Утопленника.
Зашуршали канаты, взвились дополнительные паруса, ветер запел попутную песню. “Маковей” взял курс на опасный в своем мелководье участок. Там была глубоководная трещина, вдоль которой опытный лоцман мог провести юркую шхуну, поймав течение и не сев на мель.
Но удача отвернулась от контрабандистов. Такелажники содрали ладони в кровь об обледеневшие канаты, но косой парус беспомощно обвис, зияя огромной прорехой. Шхуна потеряла маневренность и скорость. Барк княжих гайдуков догонял ее, чтобы взять на абордаж.
Неравный бой. На барке человек сорок команды, а на шхуне всего тринадцать… Капитан разглядывал своих людей, хладнокровно оценивая шансы. Испорченный парус - дело рук одного из команды. Значит, минус один неизвестный. Лиса будет драться до последнего, этот не привык сдаваться ни в чем. Шкипер Костакис Флобер, или просто Кость, как его называли на корабле, сильно сдал в последнее время, погоду по ноющим суставам чуял наперед получше его Ириски, но в бою не отступит. А вот боцман Энрику Сьёк гниловат, и матросов подобрал себе под стать, только и ему деваться некуда. Былые пиратские заслуги ему на берегу быстро припомнят. А корабельного плотника Сальвадора Малсара капитан и сам в бой не пустит. Такие золотые руки, как у Сальвы, беречь надо. Минус еще один. Восемь матросов… Лех Зухейро, опытный такелажник, чуявший ветер, больше не пил и был неплох в бою. Джек Сантилья, только учившийся мастерству выставлять паруса, оказался совсем новичком, бестолковым в обращении с оружием. Педро Михац, который сейчас сидел на марсе и следил за барком гайдуков, юркий и подвижный боец. Ян Верински из бывших наемников, отлично владел оружием, стоил троих. Влад Басиль больше преуспевал на камбузе, орудуя ножом и поварешкой, но если разозлить, то в гневе был страшен. Клод Чи Мун скрытен и молчалив, но в последней схватке с конкурентами показал себя отлично. Никита и Мишель Оманчи, два брата, из бедной рыбацкой семьи, тоже могли за себя постоять. Итого, одиннадцать против сорока. Хотя нет, еще двое. Дылда! Тот десяти стоит.
- Зовите сюда пассажиров! - приказал капитан, моля Единого, чтобы не пришлось разыгрывать последний козырь. - Дать им оружие и приготовиться к бою!
Антон сбежал по ступенькам и бросился в каюту. Пленница сидела все в той же позе, уставившись в одну точку и тихо раскачиваясь. Юноша вытащил кинжал, и глаза девушки расширились от ужаса.
- На нас напали! Я развяжу тебя, чтобы ты могла в случае чего защититься… А!
Он ловким движением поддел веревки и освободил княжну от пут. Юля сама поторопилась избавиться от опротивевшего кляпа, от которого во рту был мерзкий привкус.
- Кто напал? - княжна не узнала собственного голоса, дрожащего и еле слышного. Очень хотелось пить.
- Пираты, - соврал Антон. - И запомни! Сиди здесь и не высовывайся! Никто на шхуне контрабандистов не знает, что ты - похищенная сиятельная княжна. Если узнают, то у капитана не будет выхода. Связываться со стражей никто не станет. Отправят тебя за борт, рыбам на корм, от греха подальше!
Дверь за юношей захлопнулась, в замке провернулся ключ. Юля вскочила с койки и заметалась по каюте. Она на корабле! Пираты! Так не должно быть! Привычный порядок вещей рушился столь стремительно, что девушке казалось, что она барахтается в открытом море, а берег невообразимо далеко, а может его и вовсе нет… Святая заступница Милагрос, спаси и сохрани…
Шхуна содрогнулась всем корпусом, когда два корабля столкнулись борт о борт. Абордажные крюки впились в обшивку мертвой хваткой, палубу заволокло пороховым дымом. Антон проклинал все на свете. Почему у Хриз вечно все не как у людей? “Спокойно, - говорила она, - я обо всем позаботилась…” Позаботилась она, а расхлебывать вечно ему! Оба абордажных мостика почти одновременно упали на палубу шхуны, и вооруженные гайдуки ринулись в бой. Гневные возгласы, стоны раненных, звон клинков, скрип канатов… Дылда был страшен. Долговязый громила рубил головы направо и налево, кровь, своя и чужая, заливала ему глаза. Но силы были неравны, и громилу оттеснили к корме. Антон вовремя успел огреть одного из нападавших на Дылду, увернуться от удара второго, чуть не упасть на мокрой от крови палубе и краем глаза заметить, что трое гайдуков уже ринулись к юту, торопясь праздновать победу и поживиться добычей.
От выстрелов заложило уши. Капитан Кинтаро обосновался на баке и метко отстреливал из запрещенного аркебуза гайдуков, враз растерявшихся и упустивших инициативу боя. Рыжая Ирису, оскалив зубы и загривок, защищала подступы к хозяину и наводила суеверный ужас на врагов. Но Антон этого не видел. Он ринулся следом за разгоряченными кровью противниками. Те уже ломились в каюты и выгребали добро. Один из тройки добрался до каюты лекаря и за шкирку выволок девчонку, скабрезно ухмыляясь. Косынка болталась у нее на шее, выдавая ценную добычу с головой.
Узкий коридор ограничивал свободу движений, но Антону было к такому не привыкать. Из скольких притонов им с сестрой пришлось выбираться с боем, уже и не упомнишь. Пнув ногой одного из громил и втолкнув его в каюту, юноша заклинил дверь, вогнав лезвие кинжала между петлями. Но на этом преимущество неожиданности закончилось, его заметили.
Похотливые руки норовили разорвать рубашку и облапать грудь, но внезапно мерзавец застыл и отшвырнул девушку. Юля больно ударилась локтем о дверь, но поспешила подняться на ноги, удерживаясь за косяк. Шхуна вздрогнула от удара о борт другого судна, а с палубы донеслись выстрелы. Глаза девушки наконец привыкли к темноте, и она увидела в конце коридора знакомую фигуру с растрепанной светлой копной волос. Ее похитителя теснили двое, он уклонялся от бешеных ударов, парируя их абордажной саблей.
- Беги, дура! - успел выкрикнуть он, отступая и оскальзываясь на мокрых ступеньках.
Жуткого вида бородач, тот, что вломился к ней в каюту, навалился на Серого Ангела, скрестив с ним клинки и пытаясь продавить лезвие к горлу противника. Юля охнула и неожиданно для себя схватила первое, что попалось под руку среди разбросанных вещей. Бутылка себярского рома, тяжелая, из темного стекла. Княжна с отчаянным визгом ринулась вперед, целясь в голову. Удар пришелся по виску, и нападавший рухнул, заливаясь кровью. Девушка в ужасе отпрянула и тут же получила удар в грудь, отшвырнувший ее назад. Затрещала под натиском дверь каюты, и запертый в ней здоровяк вывалился в коридор.
Юля беспомощно наблюдала, как он замахнулся на Серого Ангела, тот увернулся, метнувшись ему под ноги и сбивая противника на пол. Они сцепились и покатились, а ударивший девушку пират обернулся к ней и пошел, выставив вперед тесак и оскалив рожу. Словно во сне, она видела, как приближается к ее лицу окровавленное лезвие, и не могла даже зажмуриться. Девушку парализовало от страха. Внезапно ее оттеснили в сторону, а следом раздалось жуткое шипение и нечеловеческий вопль боли.
