Отрекшаяся (ЛП) - Макклеллан Брайан (лучшие книги .txt) 📗
Девочка пошла следом за ними к дороге. Она держалась на расстоянии, словно в любую секунду готова была удрать. Когда они вышли к дороге, она осталась в тени деревьев, не выпуская ножик из рук. Она прихрамывала, хотя хорошо это скрывала. Наверняка каждый шаг причинял ей боль.
— Я слышала про вас, — сказала девочка.
Эрика удивилась бы обратному. Среди аристократов пороховые маги были редкостью.
— Надеюсь, хорошее?
— Только что вы Отрекшаяся, — фыркнула девочка. — Вы можете прятать свое клеймо.
— Да. Потому что я наследница герцогства. — Только спустя мгновение Эрика поняла, как ужасно несправедливо прозвучали ее слова: аристократка-пороховой маг может жить в безопасности, в то время как простолюдинов преследуют и казнят. — Вот почему у меня это. — Она показала лук. — Мне запрещено прикасаться к мушкету.
«И вообще к пороху».
Пороховые маги управляли энергией пороха и употребляли его, чтобы обострить чувства и увеличить силу и скорость. Их считали чрезвычайно опасными, и больше всех их ненавидел королевский совет Избранных — магов, управляющих стихиями, — и его свора Гончих.
Эрика поняла, что ее замечание насчет пороха было бы не слишком утешительным. Девочка спасалась бегством из-за преступления, в котором не виновата.
— Идем с нами, — сказала она. — Можешь ехать со мной.
Девочка покачала головой:
— Я… нет. Мне нельзя идти по дорогам.
— Я защищу тебя.
— Мой брат тоже так говорил. И они его убили.
Эрика не нашла, что ответить.
— Всадники на дороге. — Сантиоль сняла с плеча мушкет.
Эрика повернулась к девочке, чтобы велеть ей спрятаться, но та уже скрылась среди деревьев. Эрика выругалась вполголоса и повернулась обратно. С юга, из-за поворота показалась пара лошадей.
Когда всадники приблизились, Эрика разглядела, что оба мужчины вооружены шпагами. Ни пистолетов, ни мушкетов. Один пузатый и широкоплечий, второй худой как палка и сутулый. Они носили зелено-коричневую форму королевской Великой армии, но белые перевязи на груди свидетельствовали об особом поручении. На перевязях были вышиты поджарые узкомордые псы, от которых Гончие и получили свое прозвище.
Эрике стало не по себе.
— Эй, женщина, — обратился толстяк к Сантиоль. — Что вы делаете на королевском тракте?
— Мы охотимся, — ответила Сантиоль. Большим пальцем она поглаживала курок, но держала мушкет стволом в землю.
— Кто разрешил?
— Герцог Леора.
— У вас есть документы?
Сантиоль достала бумаги из кармана куртки и передала всадникам. Худой просмотрел их, тихо проговаривая вслух, а потом вернул Сантиоль и кивнул напарнику.
— Похоже, все в порядке, — с сожалением произнес толстяк. — Видели в округе кого-нибудь чужого?
— Нет, — ответила Эрика. — А что?
— Я тебя не спрашивал, девчонка, — сказал толстяк. — Не лезь во взрослые разговоры.
Худой наклонился и ударил напарника в плечо. Тот громко выругался.
— Не следует так разговаривать с наследницей герцогства, — сказала Сантиоль. — Я вправе выбить вам зубы.
— Ой. — Толстый пробурчал извинения и сердито глянул на напарника.
— Вы кого-то разыскиваете? — спросила Эрика.
— Опасного беглеца, миледи. Порохового мага.
— Кресимир милостивый, надеюсь, вы его найдете.
Худой прочистил горло.
— Миледи, прошу прощения, нам нужно отойти на минутку.
Мужчины отъехали посовещаться. Сантиоль хмуро смотрела на них, лениво баюкая мушкет на одной руке, слегка касаясь большим пальцем курка.
Эрика отвернулась от мужчин и полезла в карман. Незаметно достала табакерку и большим пальцем подцепила крышку.
— Что вы делаете? — прошептала Сантиоль. — Если они увидят…
Эрика поднесла к носу щепотку пороха, вдохнула и вздрогнула, когда по телу прокатилась волна тепла — смесь эйфории и тошноты. Порох начал действовать, обострив ее чувства, и мир превратился в поток звуков, запахов и образов. До ее слуха донеслись голоса Гончих.
— …кто она?
— Понятия не имею.
— Наследница герцогства Леора. То самое пороховое отродье, про которое все время болтает герцог.
— Думаешь, она прячет девчонку?
— Бездна, мы даже не знаем, где девчонка — здесь или за двадцать миль отсюда. Как знать, она могла повернуть и на северо-запад.
— И что теперь?
— Что теперь? Олух, если мы укокошим девку, герцог закатит нам целый парад. Он ненавидит, когда знати удается избежать наказания только из-за своего происхождения.
— Это очень рискованно. С ее компаньонкой лучше не зевать.
Подслушивание прервала Сантиоль. Наставница шагнула ближе и тихо сказала:
— Давайте просто сядем на лошадей и уедем. Мы не можем рисковать и помогать девочке, пока они тут рыщут.
— А если они ее найдут и она расскажет, что мы предлагали ей помощь?
— Будем все отрицать. Нет никаких доказательств.
— Вообще-то, они обсуждают, не убить ли меня.
В ответ Сантиоль только моргнула.
— Худой предлагает выдать это за несчастный случай. Толстый говорит, что можно подбросить мне пороха и сказать, что это была самооборона.
— Проклятая бездна, — вздохнула Сантиоль. — Берите на себя толстого.
— Что вы имеете в виду?
— Стреляйте ему в грудь.
Эрика и подумать не могла о том, чтобы по-настоящему убить кого-то.
— Но я…
— Никаких «но». Вы будете кезанской герцогиней. И не впервые на ваших руках окажется кровь.
Сантиоль заправила прядь волос за ухо и вышла на середину дороги:
— Белка! Вон там, на дереве!
Эрика сняла с плеча лук и натянула тетиву.
— И что это вы делаете? — спросил худой.
— Учу госпожу убивать вредителей, — ответила Сантиоль.
Эрика прицелилась в воображаемую белку в лесу, потом повернулась к толстяку и выпустила стрелу.
Стрела вошла в тело прямо под сердцем. Мужчина потрясенно уставился на древко. Воздух разорвал треск мушкетного выстрела, и над Сантиоль поднялся дымок. Худой мужчина рухнул лицом вперед, успев наполовину вытащить клинок из ножен, и Сантиоль поспешила схватить поводья до того, как лошадь понесет прочь.
Она стянула оба тела с седел и отпустила лошадей. Те галопом поскакали обратно по дороге. Выдернув стрелу из груди толстяка, она передала ее Эрике.
— Почистите ее.
Худой мужчина определенно умер, а вот толстый нет. Эрика зачарованно наблюдала за тем, как поднимается и опадает его пузо, а изо рта и носа, пузырясь, течет кровь. Сантиоль достала пистолет, проверила заряд, прицелилась в рану от стрелы и нажала спусковой крючок. Толстяк дернулся, испустил мучительный стон и забил руками по земле. Сантиоль нагнулась и ножом завершила начатое.
— А вот так убивают собаку, — сказала она, вытирая нож о штаны мертвеца.
— Зачем вы выстрелили в него?
— Чтобы скрыть рану. Так никто не узнает, что его убили стрелой. Это вызвало бы много подозрений.
— А. Спасибо.
Эрика прерывисто вздохнула. Бездна, о чем она только думала? Двое королевских Гончих, мертвые у ее ног. Она попыталась подавить нарастающую панику, глубоко дыша и мысленно считая до ста. «Это была самооборона», — убеждала она себя. Эти двое преследовали ребенка и задумали убить ее, внучку кезанского герцога! Они получили по заслугам.
Девочка вышла из леса, шурша сухими листьями. В ее волосах запутались ветки и колючки. Не отрывая глаз от двух трупов, она приблизилась к Эрике.
— Вы защитили меня.
«Я защищала себя».
Ничего бы не случилось, если бы Эрика не остановилась помочь девочке. Она была бы уже на пути к поместью деда, пребывая в счастливом неведении относительно Гончих и сбежавшего порохового мага, и на ее руках не было бы крови. Ее интересовало бы только, что повар приготовил на ужин.
А теперь она увязла по уши. И нет пути назад.
Норрин не могла отвести взгляд от двух тел. Мужчины лежали бок о бок на дороге, темно-алые ручейки пропитывали пыль. Старшая женщина, Сантиоль, перезарядила мушкет, опираясь одной ногой на живот толстяка, будто он какой-то охотничий трофей. Она тихонько напевала себе под нос. Это напомнило Норрин, как, бывало, напевал па, свежуя мелкую дичь, которую приносил с охоты.
