Осколки (Трилогия) - Иванова Вероника Евгеньевна (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
– Продолжаться?
– Да. – Он поднял взгляд к небу, задирая подбородок. – Я избавлю корабль от проклятия.
Замечательная новость! Но почему мне не нравится тон, каким она сообщена? Никакого чувства в голосе, одна только скука и легкое нетерпение, свойственное человеку, находящемуся в шаге от намеченной цели: та уже хорошо видна, осталось только протянуть руку и взять, но прежде нужно совершить положенные, хоть и по большей части бессмысленные действия, а именно необходимость тратить время на ерунду и вызывает сожаление. С другой стороны, скука ясно свидетельствует о том, что дальнейших целей попросту не существует. Эта – последняя.
А скажи-ка, драгоценная…
«Да-да?..»
Каким именно образом Проводники заставляют бродячих духов убираться восвояси?
«Я думала, ты уже сам догадался…»
Увы, моих скромных познаний недостаточно, чтобы схватывать на лету каждую идею, потому ожидаю пояснений.
«Может, спросишь прямо у него?..»
Я прикинул, стоит ли поступить так, как предлагает Мантия.
Нет, драгоценная, не спрошу. Во-первых, как мне видится, парень не расположен к откровениям. Во-вторых, особенности взаимоотношений с духами, скорее всего, относятся к числу таинств его клана и не могут быть рассказаны первому встречному. В-третьих… Я хочу ЗНАТЬ, а не извлекать суть действий из сомнительных описаний!
«Почему ты думаешь, что описания будут именно сомнительными?..»
Потому! Любые приближенные к магии существа норовят придать себе величественность, запутывая простейшие вещи. Думаю, Проводники не исключение. Итак, я весь внимание!
«Уговорил… – хохотнула Мантия. – Как ты уже знаешь, духи могут обитать где угодно, но гораздо охотнее и легче вселяются в живую плоть, дабы исполнить свое единственное и сокровенное желание умереть, для чего толкают подчиненное себе тело на путь гибели. Но поскольку связь духа с неживым или, точнее, никогда не бывшим живым предметом крайне слаба и поддерживается только до полного разложения остатков жидкости, вместе с которой дух был перенесен, уничтожение предмета не приведет к исчезновению духа…»
Подожди! Если я правильно понимаю, ты утверждаешь, что дух может уйти за Порог только с гибелью плоти, к которой привязан?
«Молодец, ухватил самую суть…»
Выходит… Если Проводник заявил, что избавит корабль от райга, это означает чью-то смерть?
«Да, любовь моя…»
Но чью?
Мантия вздохнула.
«Видишь ли, дух может вселиться в человека, только если имеется свободное местечко либо… Если его пригласят…»
Пригласят. То бишь подвинутся и распахнут двери: заходи, будь гостем. Но среди команды нет согласных пойти на такую жертву. Да и Хельмери вряд ли решится уйти из жизни теперь, когда появился шанс на спасение. Что касается меня… исключено. Все места и так заняты: теснимся в одном теле даже не вдвоем, а втроем. Жребий кидать вряд ли будут, получается…
«Конечно, выбор уже сделан… Ведь нужно не просто пустить райга в свое тело, но и удержать его, а это потребно уметь либо от рождения, либо достигать долгими тренировками…»
Я оторопело тряхнул челкой. Проводник по-прежнему смотрел куда-то в небо и всем видом показывал, что его равно мало волнуют и чужое восхищение, и чужой ужас.
Он собирается умереть?!
«Да, причем от своей же собственной руки, потому что любое касание извне может нарушить выстроенные стены и…»
Бред. Я сплю? Ущипни меня!
«Я бы с радостью, любовь моя, но никак не отращу пальчиков… – грустно сказала Мантия. – Все происходит так, как и должно происходить. Не вмешивайся. Позволяй людям хоть иногда делать то, что они хотят, хорошо? Побудь зрителем, а не участником, Джерон, это не менее увлекательное занятие…»
Да, не менее. Но к нему быстро привыкаешь и уже не мыслишь себя в действии, предпочитая предоставлять событиям идти своим чередом. Наверное, в подобном подходе есть своя мудрость и справедливость, не спорю. Только мне он пока не близок и не приятен: если я знаю, как можно справиться с трудностями, то не должен отступать в сторону.
«Вот-вот, «если» знаешь… На сей раз ты бессилен, потому просто смотри…»
Бессилен, подружка права. Заблудившуюся между бытием и небытием душу я не могу ни потрогать, ни услышать, ни увидеть. На любом из Уровней зрения. Даже на Изнанке. Самое большее, что мне подвластно, – заметить колебания Прядей, мимо которых проносится райг, но этого прискорбно мало. Значит, остается сидеть и смотреть? Что ж, попробую.
Позволять другим делать то, что они считают необходимым и правильным? Трудное занятие, особенно когда видишь иной выход из лабиринта. Но может быть, все в порядке? В конце концов, кто я такой, чтобы направлять чужие судьбы? Не бог, уж точно. Впрочем, и знакомые мне боги никогда не вмешиваются в течение событий, позволяя себе лишь набросать камней, которые их подопечным приходится огибать, сдвигать с дороги в сторону, карабкаться поверху. Выбор существует всегда, и каждое живое существо вольно делать его на свой страх и риск. Следовательно, мне нужно успокоиться и отдать сложную задачу на откуп тому, кто знает хотя бы один верный способ ее решения…
Пока я уговаривал себя не волноваться понапрасну, Проводник закончил общение с небом. По всей видимости, он возносил молитву кому-то из богов, прощаясь, испрашивая дозволения, а может быть, и помощи в осуществлении задуманного. Так или иначе, разговор с синевой не мог продолжаться вечно: бывший лэрр присел на корточки, расстегнул ремни принесенной с собой сумки, вынул из чехла нож с коротким тонким лезвием и, не прекращая движения, полоснул себя поперек левого запястья, прямо по венам. Сжал-разжал несколько раз пальцы, чтобы усилить ток крови, и опустил руку вниз, остановив в дюйме-двух над палубой.
Кап. Кап. Капля, другая, еще одна, вот их сестрички сложились в струйку, соединив красным стежком ранку и деревянные доски. Проводник не мог видеть, но точно почувствовал этот момент и что-то беззвучно произнес одними губами, а мигом спустя лизнул окровавленное запястье, обмотал полоской ткани и поднял взгляд на меня:
– Ну, вот и все.
– Так просто?
– А чего ты ожидал?
Он все так же буднично и неторопливо убрал нож в сумку, вместо оружия являя на свет божий маленький горшочек с плотно подогнанной крышкой.
– Да собственно, ничего выдающегося, но…
Проводник хмыкнул:
– Но в глубине души надеялся увидеть чудо, да?
– Пожалуй.
Шани, где-то пропадавшая все это время, потерлась боком о мои ноги, требуя очередного поглаживания и катания на руках.
– Соскучилась, гулена? Ладно, иди сюда.
Вот уж кто никоим образом не беспокоился о бродячих духах, так это кошка. Впрочем, в народе говорят, что именно усато-мохнато-хвостатое мурлычущее племя может беспрепятственно видеть сокрытое от других глаз и ходить из одного Пласта реальности в другой так же легко, как люди выходят из дома на улицу и возвращаются обратно. Мне бы твое умение хоть ненадолго, мохнатка… Правда, толком не знаю, зачем. Не беседы же мне вести с этим духом, уговаривая уйти к мертвым по доброй воле и без нанесения вреда живым! Хотя…
Я азартно цыкнул зубом, наблюдая, как Проводник начинает натираться мазью из горшочка. Порыв ветра донес до меня резкий аромат, от которого захотелось зажмуриться и задержать дыхание: судя по запаху, редкостная гадость. И словно в подтверждение моих предположений, кожа парня в тех местах, которые уже успели покрыться странным составом, покраснела, становясь похожей на обожженную.
– Чем занимаешься?
– Вашей безопасностью, чем же еще?
– И как это зелье поможет нас защитить?
Проводник нехотя оторвался от своего занятия и пояснил:
– Я могу сжечь себя только там, где не будет возможности добраться до других людей, то есть в реке и как можно дальше от корабля. А чтобы вода не затушила пламя, нужны некоторые приготовления. Понятно?
Он так скучно об этом рассказывает, словно умирает по десять раз на дню. Бр-р-р! Собирается превратиться в головешку и сгореть изнутри? Честь ему и хвала за столь благородный поступок, но… Как там говорила Мантия? Иногда времени на благородство попросту нет. Особенно у меня.
