Ни богов, ни королей (СИ) - Карпов Илья Витальевич (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Когда наёмник полностью растворился в окутавшем его тело сиянии, Асмигар откинулся на спинку кресла и вздохнул.
— Надеюсь, ты не боишься последствий. Мы оба не знаем, кто его проклял.
Ответом ему было молчание и внимательный взгляд серебряных глаз. Бог-странник подпёр кулаком подбородок и спросил, не глядя на богиню.
— Думаешь, это правильно? Думаешь, он и в самом деле нужен там?
— Denithbethrain (Не нам решать).
— А кому тогда?
— Envaeg(Лишь ему). — Ответила Селименора и исчезла, рассеявшись, словно дым.
— Если бы женщины перестали говорить загадками, мир стал бы намного проще.
— Imlaraninaev (Я всё ещё слышу). — Донеслось из ниоткуда.
— Но, несомненно, скучнее. — Бог-странник улыбнулся.
Глава 6
Вздох. Боль в груди. Резкий привкус крови и сухость во рту, раскалывающаяся голова и ломота при попытке пошевелить рукой. Так началось возвращение Таринора в мир живых. Охая и кряхтя, опираясь на руку и превозмогая боль, он попытался сесть. Помутнённое зрение упорно не желало фокусироваться на окружающем мире, но когда это всё же удалось, наёмник обнаружил себя в небольшом деревянном домике. Яркий солнечный свет лился через окно без стёкол прямо на стол, заваленный камешками, травами и прочим хламом. Таринор огляделся: пресловутые пучки трав висели по всей комнате, соседствуя со звериными шкурами, рогами, зубами и плетёными амулетами. Не имея ни малейшей мысли, где он мог быть, наёмник подумал, что неплохо было бы спросить Селименору, где он появится.
Вообще, не мешало бы выяснить многое: где он, далеко ли он от Энгаты, сколько времени он пробыл мёртвым; его ли это тело или какое-то новое? Во всяком случае, на последний вопрос наёмник мог ответить и сам — боль в груди напоминала о причине смерти. Но если это то самое тело, разве не должно оно было начать разлагаться? Или его вернули в виде живого мертвеца? Наёмник в ужасе посмотрел на руки. Не увидев ожидаемых синюшных ногтей и бледной обескровленной кожи, он облегчённо вздохнул. К тому же от испуга сердце заколотилось так, что он почувствовал его в горле. Нет, всё-таки он обычный живой человек. Одежда на нём была прежняя, но при этом странно чистая, будто новая. Неужели его тело тоже пребывало в каких-то иных мирах, небытие или где там висела его душа всё это время? Время. Сколько же я там пробыл, подумал наёмник.
Осторожно поставив ноги на дощатый пол, он встал, сделал два шага и повалился. С каких пор ходить стало так тяжело? Будто три мешка с мукой на плечи положили. Наверное, давно не двигался, тело отвыкло. Таринор приподнялся на колени, зацепился рукой за край стола и вновь оказался на ногах. На этот раз ступал осторожно, пошатываясь, но не давая себе снова упасть. Добрался до стены, облокотился и перевёл дух. Опираясь руками, дошёл до двери. Чуть надавил и открыл её, оказавшись одной ногой на улице. Наёмник глубоко вздохнул, и даже боль в груди не могла перебить удовольствие от прохладного глотка живительного воздуха. Тут он заметил, что на него обращено несколько пар глаз. Вокруг было ещё несколько приземистых деревянных домиков, а люди, судя по всему, шедшие по своим делам, встали как вкопанные и молча уставились на него. Вдруг одна девушка уронила корзину на землю и закричала. Те, кто был с детьми, схватили их на руки и побежали прочь, остальные же побросали поклажу и ринулись кто куда. Глядя на это, наёмник невольно вспомнил, как когда-то запнулся в лесу об муравейник, и муравьи точно так же беспорядочно заметались кто куда. В этот самый момент из дома напротив выскочил рыжебородый мужик. Помотав головой, он остановил взгляд на Тариноре и побежал, только в отличие от остальных не куда-то, а прямо на наёмника. Тот с горечью подумал, что при всём желании не смог бы уйти, и просто приготовился к удару. Несколько секунд, и незнакомец повалил Таринора на ту скамейку, на которой тот очнулся, а руки наёмника оказались заломлены за спину.
— Ишь ты! Очнулся! — Воскликнул рыжебородый. — Правду старик говорил.
— Слушай, если боишься, что убегу, то можешь уже отпустить. — Проговорил Таринор. — Я и хожу-то с трудом.
— Глянь-ка, он ещё и пасть свою грязную разевает! Ууу, умертвие проклятое!
— Чего? Какое ещё умертвие? Живой я! — Прижатому к скамье наёмнику начинало не хватать воздуха.
— Живые столько не лежат беспробудно. Старого Эйвинда не проведёшь, упырь проклятущий! Он мне строго настрого тебя стеречь наказал!
— Так чего ж ты тогда накинулся? А ну как заражу тебя чем-нибудь? Когти упыря, знаешь какие заразные?
На мгновение хватка рыжебородого ослабла, а потом он и вовсе отпрянул и выхватил нож.
— И впрямь! Чего это я! А ну, стоять, не подходи!
Напавший на Таринора оказался молодым крепким парнем с не раз сломанным носом и нахмуренными рыжими бровями, из-под которых настороженно глядела пара глаз. Он чем-то напомнил Игната, если бы маг был ниже и шире, да кожа была б посветлее.
— Да не боись ты. — Наёмник с трудом сел на скамью. — Будь я упырём, давно б убежал. Или кровь твою горячую хлебал, как знать. Судя по твоему оружию, я бы поставил на второе.
— Это ещё почему? — Недоумённо спросил рыжий, не опуская ножа.
— Сам посуди. В рукопашную с упырём вступать — лишиться глаз почти сразу, они их первым делом выколоть пытаются. А после вцепляются в горло. Ножик тебя точно не спасёт, а вот меч или копьё — вполне. Либо зарубить, подловив на прыжке, либо заколоть, не дав подойти. Только так. Уж поверь, хоть эту погань и нечасто встречал, но предпочёл бы не встречать вовсе. Да и где ты видел упыря, который бы так складно говорил, а?
— Ну, я их вообще-то…
— Ни разу не видел, да?
— Мне Старый Эйвинд сказал! А он жизнь пожил, всякого повидал!
— Даю ухо на отсечение, что он не в состоянии упыря от гоблина отличить.
— А ну-ка язык попридержи! Кто б ты там ни был. Негоже так про Старого Эйвинда! Он с богами разговаривает!
— А где ж он сам? — Таринор старался удержать смех, вспомнив об Асмигаре. — Небось, поболтать с ними вышел?
— А мы дождёмся, сам увидишь. — Рыжий широко улыбнулся. — Он из твоей шкуры ремней наделать хотел, да всё ждал, пока превратишься.
— Не дождётся. Не упырь я. Когда ваш старый мудрец явиться думает? Мне б перекусить не мешало, да и выпит тоже. Во рту как кошки нагадили.
Рыжий присел за стол, стараясь держать нож направленным на наёмника, но долго так просидеть он не смог и опустил руку на колено. Таринор пытался спросить, что это за место, далеко ли до Энгатара или, хотя бы как, зовут обладателя рыжей бороды, но его собеседник наотрез отказывался что-либо говорить, повторяя только, что следует дождаться пресловутого Эйвинда, а после разговоры разговаривать. Через некоторое время рыжий откровенно заскучал и забарабанил пальцами по столу. Потом принялся втыкать нож в пол, доставать оттуда и снова втыкать. При этом на лице у него было выражение невыносимой скуки.
— А где мои вещи, кстати? — Встрепенулся наёмник.
— Какие ещё вещи? — Отозвался рыжий.
— Дорожная сумка, с припасами.
— Не было никакой сумки.
— Как же это так? Небось, себе прибрали?
— Эй, мы тебе не воры какие! — Рыжий пригрозил ножом. — Если б чего и было, то подле тебя б и лежало, пока не помер. А ты всё не помирал. Потому-то Эйвинд тебя упырём и счёл.
Решив, что без пресловутого Эйвинда здесь, судя по всему, и по нужде ходить не принято, Таринор развалился на скамейке. Покинуть это место самостоятельно он всё равно не мог, а потому самым разумным было просто отдохнуть. Наёмник только сейчас успел удивиться тому, что понимает местную речь, хоть здешний выговор и звучал непривычно. Настроение сразу приподнялось: значит, он недалеко от Энгаты. И как только найдёт способ уйти, сможет туда добраться. Оставалось только дождаться местного мудреца. К счастью, ждать пришлось совсем недолго: дверь распахнулась, и в дом ввалился неопрятного вида дед. Бело-серая рубаха его была перемазана зелёным соком трав, а понять, какого цвета шерстяной плащ уже было нельзя. Морщинистое лицо, сурово нахмуренные кусты бровей и длинная серо-седая борода.
