Кольцо нибелунгов - Хольбайн Вольфганг (читаем книги .TXT) 📗
Зигфрид повернулся к Регину. Щеки его раскраснелись.
— Ты слышал, Регин? Этой стране угрожает змей! Это огонь от его дыхания мы видели прошлой ночью! Это чудовище… спалило лес!
— Да, это дракон, — ворчливо подтвердил Регин. — Толщиной в ствол дуба и с чешуей, защищающей его от мечей и огня. Он живет в норе, а по ночам летает в небе.
— Вы что, видели Фафнира? — удивился Гунтер.
Регин пожал плечами:
— Нет, господин, но если послушать истории, которые рассказывают в тавернах по пути сюда, можно узнать много интересного.
Зигфрид был поражен. Он не сомневался, что по пути из леса Одина в Вормс им никто ничего не говорил о бургундском чудовище. Что мог знать Регин на самом деле? И о чем молчал наставник?
— Как давно этот дракон в вашем королевстве? — спросил Зигфрид у Гунтера, который показался ему открытым и доброжелательным.
— Уже больше года, — ответил принц. — Он появился из леса, расположенного на северо-западе от нас. Это чудовище летает над страной, уничтожает дома и людей, пожирает наш скот. Сколько солдат мы ни посылали в лес, никто из них не вернулся. Даже лошади и те погибли…
— Так чего ждать? — удивился Зигфрид. — Почему уже завтра не выступить против Фафнира с самыми отважными из воинов?
Гунтер с подчеркнутой наигранностью вздохнул.
— Обязанности придворной жизни весьма разнообразны, и сейчас у нас несколько другая, правда, более приятная проблема. Моя сестра Кримгильда выбирает себе подходящего мужа.
— Если я не ошибаюсь, многие короли на континенте еще не женаты, как, впрочем, и большинство кронпринцев, — подняв брови, сказал Регин. — Многие из них хотели бы заполучить такое сокровище, как принцесса Бургундская.
— Признаться, мы на это и рассчитывали, но на самом деле все складывается иначе, — ухмыльнулся Гунтер. — Ни один из ее женихов не продержался в крепости больше трех дней, отведенных на сватовство.
Зигфрид попытался представить себе, насколько же уродлива Кримгильда, если женихи так боятся ее.
— Не слушайте Гунтера, — вмешался молчавший до этого Гернот. — Наша Кримгильда просто очень требовательна.
— Настолько требовательна, что даже не удостоила многих претендентов аудиенции, — недовольно заметил Гунтер. — Наверняка в других королевствах уже ходят слухи о том, что мы — ха-ха! — выдумали нашу сестру! — Рассмеявшись, он чокнулся кубком с Зигфридом.
У Гернота явно улучшилось настроение.
— Что ж, Зигфрид может опровергнуть этот слух, когда вернется на родину.
Зигфрид не понял, о чем говорит Гернот, но тот незаметным жестом указал на галерею в другом конце зала, имеющую два выхода. Там, в тени сводов, стояла молодая особа. Это была Кримгильда. Когда Зигфрид увидел принцессу, у него закружилась голова от овладевших им чувств. Он словно заново родился. Весь мир открылся ему, как младенцу, впервые распахнувшему глаза. У него было такое ощущение, будто он только сейчас начал слышать, видеть, чувствовать. Мясо у него во рту сразу же стало вкуснее, свет факелов мягче, а ткань одежды нежнее. Ему казалось, что вокруг него меняется Вселенная, жизнь обретает новое направление, а в его судьбе появляется цель.
На таком расстоянии юноша с трудом мог рассмотреть Кримгильду, тем более что танцующие тени скрывали большую часть ее фигуры. Однако именно в этот момент Зигфрид понял свое предназначение, и этим предназначением была девушка по имени Кримгильда. Несмотря на полумрак, он все же увидел, как светло-голубые глаза принцессы расширились, когда она поняла, что он разглядывает ее. Чуть помедлив, девушка скрылась в одном из проходов в галерею.
Зигфриду было все равно. Он увидел ее, а она увидела его. Они узнали друг друга так, как узнают друг друга боги, когда встречаются. Впервые в жизни юноша почувствовал неотвратимость судьбы — такую успокаивающую и в то же время волнующую. Кримгильда… Она будет его женой, что бы ни случилось.
Но как это могло произойти? Как Зигфрид мог быть уверен в том, что она будет испытывать те же чувства, что и он сам?
Регин грубо толкнул воспитанника в бок.
— Эй, ты что, совсем разум потерял или от бургундского вина опьянел?
Взяв себя в руки, Зигфрид спокойно продолжил есть жаркое. Гунтер, заговорщически подмигнув Герноту, весело произнес:
— Наша сестра всегда производит сильное впечатление на мужчин. Будем надеяться, что Этцель сумеет оценить ее по достоинству и проявит больше терпения, чем все остальные женихи.
Гернот отхлебнул вина.
— Я уверен, что Кримгильда сумеет воспротивиться не только гунну, но и целой орде!
В подземных сводах замка Зигфриду и Регину отвели комнату, в которой обычно спали стражники. Простые деревянные лежанки, покрытые овечьими шкурами, казались им невероятно мягкими по сравнению с песчаным грунтом в лесу, на котором они провели две последние ночи.
Регин подошел к ведру с водой и затушил факел, с которым они шли, освещая себе дорогу. Затем он улегся и закрыл глаза. Зигфрид тоже лег и, положив руки за голову, уставился в потолок.
— Как хорошо, что мы приехали в Бургундию.
Не нужно было обладать способностями ясновидца, чтобы понять, что его воспитанник имеет в виду. Регин громко вздохнул.
— Зигфрид, ты не сумеешь ни победить дракона, ни жениться на Кримгильде. Для этого необходима королевская кровь, а у тебя ее нет. — Кузнец знал, что это неправда, но был уверен, что он должен лгать, чтобы спасти Зигфриду жизнь.
Юноша сел на лежанке и принялся нервно жестикулировать.
— Ты не понимаешь. Кримгильда, дракон… Мне все это кажется…
Позабыв о желанном сне, старый кузнец тоже сел.
— Знамением? Предназначением? Судьбой? — воскликнул он. — Зигфрид, ты ничего не понимаешь! Ты не понимаешь, во что хочешь играть, не понимаешь, с чем тебе придется иметь дело! — Помолчав, Регин продолжил: — Завтра же мы уедем отсюда. Домой, в Ксантен, куда-нибудь…
Зигфриду редко приходилось слышать такие нотки в голосе Регина. Они свидетельствовали о неприятии какой-либо другой точки зрения. Зигфрид молчал, но в его сердце уже поселилось упрямство. Приключения, слава и честь — все то, о чем он мечтал, — были здесь, в Бургундии. А еще — Кримгильда.
Зигфрид снова улегся. Мысль о прекрасной принцессе наполняла его покоем и радостью. Ее имя беззвучно слетело с его губ, и он уснул.
Кримгильда начинала нервничать, когда отец предупреждал ее о своем желании поговорить с ней «с глазу на глаз». Беседа «с глазу на глаз» всегда проходила в присутствии Хагена, его главного советника. А то, что они называли разговором, превращалось в судилище. И она всегда была виновата.
— Ты встретишься с Этцелем и поговоришь с ним! — возмущенно кричал король. — Мне все равно, понравится тебе или нет его нос или, скажем, манеры. Речь идет о Бургундии!
Кримгильда перевязала копну своих светлых волос кожаной ленточкой.
— Если тебе этого так хочется, я встречусь с Этцелем, но ты не можешь заставить меня выказывать ему знаки внимания.
Гундомар провел рукой по глазам.
— Кримгильда, ты можешь, конечно, на время отложить неизбежное, но тебе не удастся предотвратить то, что должно произойти. Ты знаешь законы Бургундии: твои братья смогут жениться только после того, как ты выйдешь замуж.
Кримгильда знала это, и ей было жаль. Если бы речь шла только о плохом настроении отца, она бы давала от ворот поворот каждому жениху, но таким образом ей пришлось бы обречь Гернота, Гизельгера и Гунтера на безбрачие. А жизнь без брака означала отсутствие наследника бургундского престола…
Король схватил дочь за плечи.
— Кримгильда, ты знаешь, что я не хочу заставлять свою дочь выходить замуж против ее воли. Но наступит время, когда ты лишишь меня такой возможности. Выбирай, пока у тебя есть выбор! — Повернувшись, король вышел.
Хаген остался в комнате. Он стоял, не сводя глаз с Кримгильды. Девушка хотела, чтобы он ушел, и не только отсюда, а вообще из Бургундии. Хаген казался ей проклятием, портившим жизнь всей стране.
