Помолвка по расчету. Яд и шоколад - Самсонова Наталья (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Последнее удивило саму Лианон. Она действительно не жалела о том, что доверилась Киру. Уж слишком хорошо она ужилась с дедушкой. Да и пользы от старика было немерено.
— Иди, слышу, как звенит твоя сигнальная нить.
— Ты же не маг?
— Но и не простой человек, — хитро подмигнул дед. — Другие в той войне не выжили.
Лианон только вздохнула — дедушка скрывал многое. И вечером она хотела как следует его расспросить. О нежданном пожаре в Аптекарском переулке и о том, как он умудрился продать дом вместе с собой. Хотя, тут Лиа отдавала себе отчет, его вполне могли обмануть.
За крыльцом леди Дэрвогелл ждала просто невероятная картина. Герцог в парадном мундире, с огромным букетом цветов. Тетушка Дэрвогелл, как и Лианон впоследствии, называла такие вещи вениками.
— Миледи, позвольте поблагодарить вас за непревзойденную заботу о моем сыне, — с легкой опаской произнес герцог и добавил шепотом: — в руки не бери, эта дрянь колется.
— А зачем вы ее купили тогда? — так же тихо спросила Лиа.
— Так я попросил букет цветов, чтобы поразить девушку наповал, — вздохнул Сагерт. — Кто ж знал, что цветочник слово «наповал» воспримет всерьез?
— Пройдете?
— Нет, очень много дел. Но я был бы рад встретиться с вами позднее. — Эту фразу герцог сказал громко.
— Как вам будет угодно, милорд.
«Дрянь» и правда кололась. Большой и тяжелый «веник» исколол Лиа руки. В ответ она мстительно разрезала упаковку и отделила нежные ирисы от колючих зеленых листьев. Причем эти самые листья были не природного происхождения — цветочник изменил их силой своей магии.
— А красиво вышло, — заметил подошедший Слав.
— Я не люблю ирисы, — грустно сказала Лианон.
Кир был первой, несчастной любовью. Но на место любви пришла крепкая дружба. А вот второй юноша… Вот он оставил небольшой шрам на сердце леди Дэрвогелл. И смотреть на любимейшие синие ирисы не было никаких сил, хоть цветы и не виноваты ни в чем.
— И потому так гладишь? — усомнился дед.
— Просто воспоминания, — неловко пожала плечами Лиа.
— Из-за простых воспоминаний не задвигают красивые цветы на дальнюю полку.
Лианон грустно улыбнулась и поставила ирисы в центре стола.
— На самом деле, — фыркнула она, — дело не стоит и шоколадной крошки. Просто одним погожим днем юноша, в которого я была влюблена, позвал меня на свидание. И когда я пришла, демонстративно подарил огромную охапку ирисов другой девушке. — Лиа немного помолчала и добавила: — Тогда я вернулась домой и поблагодарила маму за науку.
— Ты его прокляла?
— Нет, я просто сделала вид, что все в порядке. Этому я научилась на многочисленных приемах, куда матушка вытаскивала меня в старых платьях. Когда на тебя смотрят, как на… — Лиа щелкнула пальцами, подбирая слово, — как на мишень, да, мишень для злых шуток, многие вещи меркнут. Мне было обидно, я проплакала всю ночь. А потом ничего, прошло.
— А почему так получилось-то?
— Сложно сказать. Он пришел извиняться, снова с ирисами, где-то через месяц. Лепетал о том, что ему кто-то что-то сказал. — Леди Дэрвогелл тряхнула головой. — Да можно подумать, я слушать стала? Кто-то что-то сказал? Я бы пришла и спросила. Но не стала бы делать выводы и уж тем более так мстить.
— Вот и оставь цветы в покое.
— Для меня ирисы — предвестники предательства или неприятностей. Хотя они как раз таки идеальные цветы для ненастоящих ухаживаний. — Лианон встряхнулась и добавила: — Давай сменим тему? Сейчас позавтракаем, и я по магазинам. Пора забирать униформу.
— Уни… чего?
— Универсальную форму, у нас так одежда для лабораторий называлась. У меня это будет белая блузка, бордовый плотный корсет и длинный фартук с запахом. Чтобы казалось, будто это юбка.
— А косынка?
— У меня есть, — отмахнулась Лиа и начала собирать на стол. — Не в цвет, но зато удобная. Мы с ней с первого курса вместе. Она тетушке принадлежала.
Колотый шоколад, горячий ароматный чай, остатки сладких сухариков. Осмотрев все это великолепие, леди Дэрвогелл до дрожи захотелось чего-нибудь соленого. Или перченого. Несладкого, в общем.
— Ты, дедушка, лучше вот о чем расскажи, — вспомнила Лианон. — Что за дом сгорел?
— Ты ведь и сама поняла. — Старик нервно потер ладони. — Не знаю я, что и сказать. Торад всегда был жестоким человеком, хоть и не убивал зазря. А вот за подлость мстил. Я после смерти жены не в себе был. Наподписывал кучу бумаг.
— А дети?
— Не было у нас детей. Я воевать ушел, не женившись. Пришел, а она замужем. Не по своей воле, родители заставили. Он ее смертным боем бил. Вот и отбил все, что можно было. Я его на дуэли, как полагается, порешил. И замуж Лирусю мою взял. Она всю жизнь переживала, что детей мне родить не может. Сбегать пыталась. Да разве от меня убежишь?
Слав сердито смахнул выступившие слезы.
— Племяшку ее в нашем доме как родную привечали. Лируся умерла, они ко мне переехали. Я-то и рад был. А потом перестал радоваться.
Старик помолчал и продолжил:
— Тор своими делами похваляется, а я о том думаю, что у Кветки, племяшки Лирусиной, двое мальчишек. И не в пример матери — порядочные. Вот что с детьми будет? Ей-то, может, и по заслугам, а дети-то за что по помойкам мыкаться будут?
— Мастер Торад слишком много на себя взял, — медленно произнесла Лиа. — Вот пусть он за детей и отвечает теперь. Сколько мальчишкам?
— Погодки, десять да одиннадцать. Ты чай-то пей, а то с моими откровениями совсем остынет.
— Все у нас наладится, дедушка. Даст бог — хорошо, а не даст — так сами возьмем. Завтра магазин откроем.
— Тогда сегодня я с корзинкой сладостей по рынку пройдусь. Карточки у тебя готовы?
— Да, я их даже немножко заколдовала. Для девочек бабочки крылышками взмахивают, для мальчиков рыцарь на солнце блестит.
Замечательную идею подал Торад через Слава. Когда мастер меча открыл свою таверну, он из-под полы к пиву подавал картинки фривольного содержания. Лиа сначала посмеялась, а потом крепко призадумалась — отчего бы и ей так не поступить? Из имевшихся запасов бумаги получилось всего сто карточек. Пятьдесят бабочек и сорок восемь рыцарей. Две мальчишеские карточки были испорчены — рисовать Лианон все же не умела. Пришлось покупать балладу о рыцарях и кропотливо срисовывать.
— Хотя мне все равно это кажется не слишком разумным, — вздохнула леди Дэрвогелл.
— Детворе понравится, — хмыкнул Слав.
Закончив со сладким завтраком, Лианон поднялась в мансарду. Достала светлое хлопковое платье с простым орнаментом по подолу. Светлые туфельки и плотный, широкий пояс. На пояс она повесила увесистый кошель.
Небо затянуло тучами. Лианон, подобрав подол, торопилась, мысленно прикидывая, не стоит ли разориться на кеб.
Лавка портнихи встретила ее тишиной и отчетливым запахом подкисшего вина. Темное, неопрятное помещение. Длинный стол, на котором притулилась старая касса. И позади стола — темный дверной провал.
— Есть здесь кто живой? — громко позвала леди Дэрвогелл и хлопнула ладонью по столу.
— Иду, иду. Кого там принесло?
— Я Лианон, мы договаривались на два комплекта одежды.
Лиа оглядывалась и не понимала, что могло произойти в лавке всего за несколько дней.
— А, белое с бордовым? Это успела хозяюшка сделать. Это молодец.
Обладательница сочного баса проявилась в дверном проеме и бросила на стол два увесистых тючка.
— Проверяйте, госпожа клиентка! — Неряшливая дама покачнулась в дверях, икнула и сползла на пол.
Лианон вскрыла каждый тюк, тщательно проверила одежду, швы, чистоту ткани и наличие непоправимых дефектов.
— Все в порядке. Ваша плата.
Леди Дэрвогелл положила на стол обрывок бумаги, на котором был нацарапан карандашом номер заказа. Сверху легли два золотых.
— Прибавить бы, — протянула дама, — здоровьице-то хозяюшка на вашем заказе как потратила. Глазки-то ее бедные при свете свечи как плакали.
— А если я тебя от пьянства отвращу? Раз и навсегда? — сощурилась Лиа. — Будешь хозяюшке помогать, вот и здоровья ей прибавится.
