Колдуны и герои (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
– А я, с вашего позволения, пойду в трактир, – сказал Ринальдо. – Раз уж я выбрался за стены крепости, было бы просто глупо упускать такую возможность. Расскажете мне потом, что вы решили, ладно?
Вот так всегда.
Влезешь в чужой конфликт с изяществом пьяного бегемота, толком в нем даже не разобравшись, наследишь, натопчешь и тут же выяснится, что ты нарушил чьи-то планы, нажил себе очередную порцию врагов и приключения, которые ты считал закончившимися, на самом деле только начинаются. А ведь каким простым и элегантным казалось это решение… Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы… Но в жизни эта формула почему-то не работает. Есть человек – есть проблема. Нет человека – есть другая проблема, и, чаще всего, не одна.
Ложа Чародеев, варвары с юга, Джемаль ад-Саббах, военный союз между северными королевствами, которому теперь быть не суждено. Когда Ланс дрался на Золотом Луге, он ничего об этом не знал. А если бы знал, могло бы это что-нибудь изменить?
Ланс решил, что нет.
Скорее всего, военный союз рухнул в тот момент, когда молодой король и его первый министр объявили себя врагами. Если бы Алый Ястреб выиграл бы эту войну, ему пришлось бы искать стране нового короля и заключать совсем другие союзы.
Если угроза вторжения с юга реальна, то Леонард, без сомнения, молодой дурак, способный привести свое королевство к гибели. Но даже если бы Ланс знал обо всем с самого начала, он не влез бы в эту войну на стороне Алого Ястреба. У него тогда был свой план, с дальнейшими судьбами Эталии никак не связанный.
Зато теперь Ложа назначила его крайним. На самом ли деле Балор считает, что Ланс может убить Льва Пустыни так же, как он убил Алого Ястреба, или это просто такой вид мести за смерть члена Совета? Почему глава Совета пришел сам? Потому что его обязывает имидж. Кто-то поднял руку на его брата, и он не может не отреагировать, свои же уважать перестанут.
Любопытно только, Балор боится вторжения, как политик, или опасается Джемаля ад-Саббаха, как волшебник? Или и то и другое сразу?
– Вот карта, – сказал Плачущий, разворачивая на столе кусок плотного пергамента. Рисунок на нем мало отличался от начертанного кинжалом на морском берегу. К континенту в форме бумеранга добавилось несколько островов, кроме того, карта была испещрена сделанными мелким шрифтом названиями. А в остальном ситуация мало изменилась, и озарение на Ланса не снизошло.
– Расскажи мне о юге, – попросил Ланс.
– На побережье находятся девять Вольных Городов, – сказал Плачущий. – По сути, каждый из них является небольшим государством, контролирующим территорию вокруг. У каждого есть армия, но между собой они практически не воюют. Сейчас, когда каганат успокоился, солдаты нужны им в основном для защиты от разбойничьих набегов, которые совершают кочевые племена.
– Там еще и каганат есть?
– Да. Вот здесь, – Плачущий указал, где именно. – Контролирует большие территории и до появления ад-Саббаха являлся самой значительной силой в той части мира. Раньше он был главным источником беспокойства, но с тех пор, как к власти пришел Субэтей, военные экспедиции с его территории практически прекратились.
– Какие у него отношения с ад-Саббахом?
– Вооруженный нейтралитет. Ходят непроверенные слухи, что лет двадцать назад они заключили договор, согласно которому ад-Саббах обязуется не вторгаться на территорию каганата, а взамен Субэтей не станет вмешиваться в планы ад-Саббаха и не будет ничего иметь против претензий Льва Пустыни к остальной части мира, но мне неизвестно, сколько в этих слухах правды.
– А ведь Ринальдо прав, – сказал Ланс. – Это странно. На месте Ложи я бы первым делом попытался натравить Субэтея на Джемаля. Это такое очевидное решение, что до него и ребенок бы додумался.
– У Ложи нет влияния на юге. Ее власть простирается только по эту сторону Великой пустыни.
– И тем не менее, – сказал Ланс. – И тем не менее.
– Ад-Саббах появился здесь, – Плачущий указал на область между границами каганата и Великой пустыней. – Это Карнейские степи, населенные многочисленными племенами кочевников. Когда-то каганат пытался покорить их, но кочевники применяли тактику партизанской войны, избегали крупных сражений, которые они неминуемо бы проиграли, и укрывались в пустыне.
– Значит, им известно расположение оазисов.
– С их стороны пустыни – наверняка.
– За это время они могли бы разведать путь на север.
– Рельеф пустыни постоянно меняется, оазисы заносит песком… я бы не рискнул отправиться в поход, зависящий от умения ориентироваться по звездам и полагающийся исключительно на удачу.
– Вот поэтому тебя зовут Плачущий, а его – Лев Пустыни, – заметил Ланс.
– Лучше быть живым Плачущим, чем мертвым Львом.
– Это, скорее, философский вопрос, – сказал Ланс. – А значит, единственного правильного ответа на него не существует. Лучше расскажи мне об этом парне.
– Я знаю не слишком много. Первая информация о ад-Саббахе появилась лет двадцать назад, – сказал Плачущий. – Он был шаманом небольшого племени, который осмелился бросить вызов вождю. Вождь дуэль проиграл, и, согласно варварским законам, царящим в той части страны, шаман занял его место. После этого он провел несколько набегов, увеличил свою армию и осадил Бахр, один из вольных городов на побережье. Через полгода он снял осаду, получив хороший выкуп от купеческой гильдии Бахра. На эти деньги он перевооружил своих людей, подготовился к войне, вернулся в степи и за несколько лет покорил остальные кочевые племена. А тех, кто отказался присоединиться к его армии, он уничтожил.
– Позволь, я угадаю, что было дальше. Потом он вернулся в Бахр.
– Да, потом он снова обрушился на побережье, – сказал Плачущий. – Бахр был не первой его целью, но в конце концов он добрался и до него. Сейчас на побережье осталось только два непокоренных им Вольных города, но возможно, что моя информация уже устарела. В последних донесениях, которые получил Алый Ястреб, говорилось о том, что ад-Саббах захватил Рияд и объявил его временной столицей своего государства.
– Балор тоже считает, что ад-Саббах сидит в Рияде, – сказал Ланс. – Морской путь до Рияда… Сколько времени он займет?
– Кораблю нужно будет обогнуть северное побережье и выйти в Грозный океан, – сказал Плачущий. – Если плаванию ничего не помешает, то потребуется полтора-два месяца. Но если ты хочешь успеть до сезона штормов, то отплыть тебе следовало еще вчера.
– Если не считать штормов, насколько безопасен морской путь?
– Военные суда северных королевств не заходят дальше этой отметки, – указал маркиз Тилсберри. – А там, где проложены торговые маршруты, всегда есть пираты. Тут уж как повезет.
– Это путь вдоль восточного берега, – сказал Ланс. – Можно ли пройти с запада?
– Западный маршрут длиннее в полтора раза. Тебе не успеть до сезона штормов.
– А как там с пиратами?
– Меньше, потому что меньше купцов. Но, знаешь, я бы на твоем месте не о пиратах волновался.
Ланс промычал что-то невразумительное.
– Я не задаю тебе вопросов, – сказал Плачущий. – Я не в том положении, чтобы спрашивать, но я вижу, что ты кое-чего не понимаешь. Точнее, ты неправильно оцениваешь ситуацию. Я не знаю, что ты видел на вершине башни, с которой сбросил моего учителя, но Алый Ястреб был не способен убить тысячи людей. Сотни – может быть, но не тысячи.
– Я так понимаю, что его не человеколюбие останавливало.
– Отнюдь. У каждого есть предел возможностей, выше которого ему уже не прыгнуть. Алый Ястреб был больше политиком, чем магом. Да, у него был талант, он мог творить заклинания, но остановить идущую на штурм армию короля Леонарда он бы не смог. Задержать, может быть, обратить в бегство, но не уничтожить.
Ланс вспомнил начертанную пентаграмму и тучи, сгущавшиеся над башней, но ничего не стал говорить. Возможно, Плачущий прав, возможно, нет. Наверняка они уже этого никогда не узнают.
