Возвращаясь на Землю (СИ) - Мельников Евгений (список книг .TXT) 📗
- Хорошо ориентируюсь, говоришь? Мог бы сразу сказать, что вам код нужен доступ к базе данных.
Сивахин смотрел на него все тем же неизменным взглядом, даже когда почувствовал, что его раскусили, что сделать было совсем не трудно. В итоге он лишь повысил громкость голоса.
- Все, пойдем, времени мало, - тут он дерзко схватил Алексея за локоть.
- Нет, нет, нет, Юрик. Сейчас я должен быть здесь.
- Зачем?
- Я пока не знаю.
- Ну и забей тогда, сейчас быстро сгоняем и вернемся тут же. – Конечно, оба они понимали, что съездить до лаборатории быстро не получится, и все же Сивахин был до тупости настойчив.
- Алеша, - раздался голос генерала, - пойдем.
“Ну, слава богу”, - Алексей облегченно вздохнул украдкой. Владимир Сергеевич лишь бросил на Сивахина строгий, подозрительный взгляд и вместе с Алексеем направился куда-то.
Юрий провожал их глазами, пока они не скрылись за дверью вдалеке. Он стоял, сомкнув свои тонкие губы, и продолжал смотреть прямо перед собой.
Еще семь лет тому назад он познакомился с Плутовым в секции по большому теннису, Алексей был тогда на первом курсе, а он уже на четвертом и на той же кафедре. Роста они были примерно одного, но Сивахин был куда крепче и превосходил Плутова во владении ракеткой. И все же на кубке ректора он проиграл Алексею с небольшим разрывом, и это поражение глубоким шрамом легло ему на сердце. С самого начала их знакомства Юрий старался управлять Алексеем или даже сделать его своей “шестеркой”. В разного рода мелочах Алексей подчинялся ему по доброте душевной и просто не хотел входить в конфликт, но, когда они стали работать вместе в планетарной лаборатории, он пару раз чуть не пострадал, выполняя на первый взгляд безобидные просьбы Сивахина. Порой, конечно, они неплохо проводили время вместе, особенно в первый год знакомства: Алексей был на многих его вечеринках, которых тот устраивал немало, со многими девушками, которых Алексей знал в академии, он познакомился благодаря Сивахину. Кстати говоря, Алексей завидовал его удивительному мастерству общения с дамами, слабый пол просто таял в его компании, ему ничего не стоило затащить мало-мальски ветреную девушку к себе в постель. Как правило, их многочисленные подруги при первом знакомстве обращали больше внимания на Алексея, считая его “красавчиком с чудными глазками”, но в итоге красноречие и навязчивость Сивахина побеждали.
Он всегда старался заводить знакомства с людьми, которые слабее его, чтобы быть их кумиром, как это ни глупо. Алексей понимал это и во многом преднамеренно уступал ему, как большому, несмышленому ребенку, зная, что он очень завистлив и тяжело переносит поражения. И все же на этот раз Сивахин затаил острую злобу на товарища, а заодно и на всех остальных, и, казалось, в его голове назревал какой-то дьявольский замысел, или же это был всего лишь короткий скрытый всплеск гнева.
Тем временем генерал-майор провел Алексея в огромный конференц-зал, где за длинным столом, загнутым в форме вытянутой подковы, уже сидели два человека – мужчина с женщиной в парадной авиационной форме, чем-то сильно озабоченные. Войдя в это большое, светлое двенадцатиугольное помещение, Алексей первым делом осмотрел его и, опустив глаза, столкнулся взглядом с большим, плечистым охранником в черном костюме, с микрофоном в ухе, внушительным воинским басом тот обратился к Владимиру Сергеевичу:
- Генерал Руденко?
- Так точно, - спокойно ответил генерал и показал ему удостоверение начальника лаборатории.
- Проходите, - сказал он все тем же строгим тоном и бросил странный взгляд на брюки Алексея.
Затем генерал провел Плутова к столу и посадил на высокое белое кресло. Он видел, как Алексей был взволнован, и старался поддерживать его хотя бы своим присутствием.
- Неудобно как-то, мне стоило переодеться, - Алексей волновался и недоумевал еще больше при виде всей официальности, которая его окружала.
- Все нормально, расслабься, - сказал генерал шепотом и положил руку ему на плечо, а сам, тем временем, по старой привычке разведчика, пробежал зорким, строгим взглядом по всему помещению.
“Ладно…, ладно, постараюсь расслабиться”, - произнес Алексей про себя и навалился на крутую спинку кресла, тяжело выдохнув, и все же его руки немного дрожали, ноги, как это часто бывало в моменты особого волнения, начали отбивать ломаный бит, дышать ровно становилось все сложнее. Время шло медленно, и в помещении ничего не происходило, Алексей начинал успокаиваться понемногу, глядя то на огромную эллиптическую люстру, что висела под самым потолком, похожую на яйцо удивительно правильной формы, то на здоровых, смуглых охранников, стоявших у высоких дверей, бдительность которых была непоколебима, то на мужчину с женщиной, что сидели напротив и вдумчиво обменивались друг с другом редкими фразами, на их голубых костюмах ярко выделялись несколько серебристых медалей, назойливо блестевших под светом люстры, Алексею почему-то не сразу пришла в голову простая мысль о том, что это были космонавты.
Через три больших окна, завешанных шторами молочного цвета робко пробивался слабый солнечный свет, придавая помещению таинственный облик некоего космического зала вечности, где решается судьба вселенной, но в зале, как ни странно, по-прежнему было тихо, и безмолвная обстановка в контрасте с всеобщей суетой немного давила на разум. Алексей начинал бросать вопрошающие взгляды на генерала, но тот спокойно сидел в кресле, глядя на двери. За ними вдруг послышались частые и гулкие шаги, как будто приближался взвод солдат, идущий не в ногу. Один из охранников выглянул наружу, затем открыл двери и, никем не замеченный, отошел в сторону. В зал вошла сразу целая толпа представительных персон: первым вошел начальник ЦУПа с двумя профессорами, один из которых был ответственным за секретные аэрокосмические разработки, а другой – ученым с кафедры астрофизики, известным Алексею еще со студенческой поры. Вслед за ними вошли шесть крепких мужчин, довольно странных на вид, что в них было странного, определить точно было нельзя, наверное, они были иностранцами – это можно было понять по большой делегации дипломатов в гражданском, вошедших за ними и разговаривавших между собой по-английски, а также по форме одежды. Алексей смотрел на все это с нарастающим интересом, нервно постукивая пальцами по столу. Последними в зал вошли четверо азиатов и два охранника, после чего примерно половина вошедших разместилась за столом, заняв все свободные места. Удобно усевшись, они принялись обмениваться приветственными взглядами. Все вокруг были одеты предельно официально – строгие костюмы, преимущественно черные, парадная военная форма – все, кроме Алексея, он же был одет во все те же широкие голубые джинсы с кожаными вставками и многочисленными карманами и тонкий синий джемпер с надетой сверху белой сетчатой сорочкой. Сейчас ему было особенно стыдно за свой внешний вид, вдобавок ко всему, он подозревал, что был самым молодым из собравшихся.
Убедившись, что все в сборе, начальник центра управления полетами генерал-полковник Кромешников подошел ближе к столу. Большим, устрашающим исполином он предстал перед аудиторией, все в его высокой фигуре само по себе подчеркивало важность занимаемого им поста, и лишь пышные, слегка седоватые усы вместе с очками и острым, вытянутым носом немного смягчали его образ. В непринужденном общении, особенно в гражданской жизни, он был чрезвычайно мягким, веселым и в достаточной степени открытым человеком, именно его общительность и галантность, а также искрометный, но всегда уместный юмор – а отнюдь не звание – ставили его в центр любой компании и приносили редкостное, непоколебимое уважение. Мало кто с той же иронией относился к житейским проблемам, все, о чем он не мог сказать с улыбкой “ну и Бог с ним, Потоп пережили и это переживем”, он хранил лишь в кругу особо близких друзей и коллег.
Увидев, что специально привлекать чье-либо внимание ему не придется, он начал говорить невысоким, но сильным тоном, заранее внушающим доверие и уважение:
