Поплачь о нем, пока он живой - Батршина Лилия Валинуровна (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
— Держи, спасибо, — девушка сняла плащ и протянула его Бьёрну. С плаща текло ручьем, как и с ее, и с его одежды.
Бьёрн взял плащ, внимательно оглядел и вдруг встряхнул, обдав Гилрэда водопадом брызг. Парень подпрыгнул, отфыркиваясь, чем вновь рассмешил Любаву.
— Ой, ну, пойду я к себе, — улыбнулась она, демонстративно оглядев облепившее её мокрое платье. Глянула на Бьёрна: — Ну, ночи покойной да до завтра? Спасибо за скалу.
Он кивнул, будто и правда не умел улыбаться, и тоже пошел в свою комнату…
…На следующий день в замке начался большой переполох: пришли вести о том, что северные племена снова начали разорять пограничные селения… Все бегали, суетились, к чему-то готовились, даже Гилрэд носился по замку как ошпаренный, раздавая практически всем попадавшимся какие-то указания, только Бьёрна не было видно.
Под такую раздачу попала и Любава, едва показавшаяся из своих покоев. Гилрэд, видимо, спутал её с кем-то и издали в приказном порядке сказал ступать зачем-то на кухню, но, подойдя ближе и разглядев оторопевшую от такой наглости девушку, схватился за голову.
— Прости, княжна, не признал! — повинился он.
— В чем дело? Что за переполох? — спросила Любава, сдвинув брови.
Гилрэд быстро обрисовал ситуацию.
— Ну а где Бьёрн может быть? — спросила Любава.
— Он у себя, скорее всего… — понурился Гилрэд. — Но к нему лучше не входить, когда он сам не просит.
— Я схожу, — решительно сказала девушка.
Парня кто-то окликнул, он обернулся в ту сторону, поморщился и махнул на девушку рукой:
— Делай что хочешь, но я тут ни при чем! Орать и злиться на тебя будет!
И умчался, оставив Любаву в небольшом замешательстве. "Ну и пусть орет… — не слишком вдохновленно подумала она. — Подумаешь… Столько уже орал, привыкла…" И, приободрившись, она направилась в другую часть замка.
Что характерно, коридоры здесь были совершенно такие же, как и в её крыле. И никто на нее из-за угла не выпрыгнул, и вообще ничего страшного не произошло, когда она переступила запретный порог. От осознания собственной наглости на девушку напал веселый азарт, она шла быстро и смело, каким-то победным маршем, по пути не забывая заглядывать в попадающиеся двери. Вскоре она подошла к последней двери в коридоре, огромной, массивной и явно тяжелой. Девушка остановилась, сразу растеряв весь свой пыл. На это надо было решиться, учитывая то, что Бьёрн наверняка был именно там… Собравшись с духом, Любава постучалась. "Да!" — глухо послышалось из-за двери. Любава глубоко вздохнула и, нажав на ручку, заглянула внутрь.
А лучше бы она этого не делала… Назвать то, что творилось в комнате, бардаком, было нельзя. Все было много, много хуже… Все горизонтальные поверхности, включая стулья, кресла, кровать и местами даже пол, были завалены свитками, грамотами, книгами и ещё бог знает чем… На подлокотнике кресла гордо лежала одна перчатка, а груду на столе венчал изготовившийся к оглушительному падению меч. Рядом с кроватью стояла чернильница с пером и кружка с водой. Сам Бьёрн лежал на кровати, поверх покрывала, прямо в сапогах, сдвинув находившийся там хлам на другой конец. Перед ним лежала какая-то книга и карта. Увидев девушку, Бьёрн, мягко говоря, опешил и несколько минут не мог сказать и слова.
— Ой, — первой очухалась Любава. В восхищении выпрямилась и раскрыла дверь целиком. Глянула на Бьёрна и совершенно искренне поинтересовалась: — Слушай, а у тебя тут ужи случаем не водятся?
— Ты не обнаглела ли, а?! — Бьёрн подскочил с кровати, едва не сметя чернильницу, и загородил девушке дорогу. — Я тебе что говорил?!
— Да помню я, что ты говорил! И не ори на меня, — Любава сложила руки на груди. — Думаешь, по своей воле пришла бы? Так всех в замке зашугал, что никто и сунуться не смеет с вестью важной, видишь, мне пришлось! Жена, как-никак!
— О боги… — Бьёрн закатил глаза. — Ты думаешь, я не знаю?! Ты думаешь, Гилрэд просто так по замку бегает, потому что ему размяться захотелось?!
Любава застыла с открытым ртом. Некоторое время в голову не приходило никаких даже намеков на ответ, и она просто смотрела на Бьёрна, в его усмехающиеся глаза. Потом она всплеснула руками и отвернулась.
— Нет, ну это как называется? — спросила она у стены напротив. — А мне он зачем сказал, что ты ничего не знаешь?
— Я его убью… — проникновенно пообещал Бьёрн. — Ей-богу, убью…
— Угу, — мрачно кивнула девушка. — Я тебе помогу. Чем смогу.
— Отлично. Так и будешь тут стоять?
Любава развернулась и пожала плечами.
— Да нет уж, пойду, а то руки чешутся за тряпку да за веник взяться, начну — не удержишь, — с вызовом и хитрецой улыбнулась она.
Бьёрн закатил глаза и покачал головой.
— Мы сегодня выступаем, — неожиданно сказал он.
— О, ну значит, будет время… — начала было Любава, но потом до нее дошел смысл сказанного, и она округлила глаза. Из стиснутого неожиданным ужасом горла вырвалось: — Ч… что?
— Угу, — Бьёрн подошел к столу, подхватил начавший падать меч, застегнул пояс с ножнами, пнул какую-то груду бумаг на полу, выудил из-под нее вторую перчатку, взял ту, что валялась на кресле, и подхватил походную сумку, предварительно сунув туда карту. — И знаешь, я бы хотел, чтобы ты сюда не лазала и я нашел все в таком же виде. Вернемся недели через две, может, позже.
— Б… Бьёрн… — от ужаса Любава стала заикаться. — А… а… Я с тобой!
Бьёрн выразительно постучал кулаком по лбу.
— Сиди дома, куда ты собралась? Ты хоть представляешь, куда и зачем мы идем?! Не возражай!
— Бьёрн, да я ж тут с ума сойду за две недели! Я здесь, а ты… там… — Любава умоляюще посмотрела на него.
— Слово мужа, а тем более короля — закон, — отрезал Бьёрн, не зная, как ещё можно отвязаться от девушки, прошел мимо нее. — Дверь закрой, пожалуйста. И не забудь, что туда тебе путь заказан!
Любава машинально послушалась. Руки дрожали, пальцы не слушались, и дверь скорее захлопнулась от сквозняка, чем от её усилий. "А вдруг… — пронзило девушку. — А вдруг он… не вернется?" И она ничего не успеет… ни сказать, ни… и потеряет его навсегда…
— Бьёрн! — Любава вскинула голову и побежала за ним. — Бьёрн, подожди!
Муж развернулся подчеркнуто раздраженно, хотел уже что-то сказать, но Любава, подбежав, бросилась ему на шею и прижалась губами к его жестким губам.
Он опешил. На минуту замер, будто его пригвоздили к месту, бухнулась на пол сумка из разжавшейся руки…
Любава целоваться не умела, но, наверное, какой-то инстинкт вложили боги от рождения женщине… Почему-то немного кружилась голова, и она вцепилась Бьёрну в рубашку так, словно он был её единственным спасением…
Он шатнулся на шаг назад, не сводя с девушки расширенных от удивления глаз. Потом опомнился, подхватил сумку, развернулся и быстро пошел прочь, пытаясь прийти в себя, собрать путающиеся мысли, осознать, что поизошло….
Любава тихо улыбнулась. Пусть знает. Пусть знает…
…Смолка встретила хозяина удивленным фырканьем. Бьёрн похлопал её по холке, потом обнял за шею и уткнулся в гриву. "Боги, что со мной происходит?.. Почему я не могу спокойно относиться к ней, к её поступкам, почему меня трогают её слова?.."
Смолка насмешливо фыркнула: "Получил? От любви никому не спрятаться…"
…Следующие две недели были для Любавы сущим кошмаром. Она в буквальном смысле сходила с ума от тревоги, она жутко волновалась за Бьёрна, страшно по нему скучала… Боги, боги! Могла ли она подумать раньше, что когда-нибудь будет по нему скучать?.. Тоска и тревога измучили девушку совсем, в конец; по ночам её преследовали кошмары, от которых она просыпалась в холодном поту. Только на вторую неделю она более-менее успокоилась, но улыбка все равно была редким гостем на её побледневшем лице…
Она часто ходила на скалу за замком, подолгу сидела там, глядя на закат, на море, на птиц. Она вспоминала, как они стояли здесь с Бьёрном… И именно здесь, в момент особо острой тоски у нее вспыхнуло в голове это слово — «люблю». "Люблю, — повторила про себя Любава. Положила голову на руки. — Я… его… люблю…"
