Школа Добра и Зла. Единственный истинный король - Чайнани Соман (электронные книги без регистрации .TXT, .FB2) 📗
– Но одно кольцо при этом сохранилось, – парировала королева. – И носит его сын Артура, который напоминает мне самого́ Артура, которого я хорошо знала, гораздо больше, чем тот, у кого вы сейчас в советницах. И если уж действительно должен быть на свете Единственный истинный король, так это, скорее всего, Тедрос.
– Когда ваши дети в следующий раз вновь окажутся в опасности, мы позволим королю Райену оставить их на произвол судьбы, – помрачнев, заявила Альпа.
Слова Альпы потрясли королеву, это было заметно по её лицу.
Софи не имела ни малейшего понятия, о чём они сейчас спорят. Она знала лишь, что ей нужно взглянуть на бумажный свиток, который лежал сейчас в сумочке у королевы. Всё остальное Софи воспринимала как некий посторонний шум, если честно, она почти уже не помнила о том, кто эта женщина, которая сидит с ней за одним столом.
«Свиток, – напомнила самой себе Софи, отчаянно цепляясь за эту ускользающую мысль. – Мне нужен этот свиток».
Но тут нахлынули новые, посторонние, совершенно не её мысли, силой заставлявшие срываться с языка чужие слова. Софи увидела, как сёстры Мистраль принялись едва заметно водить ладонями над раскрытыми перед ними блокнотами…
– Так что вы хотели со мной обсудить? – спросила у Джасинды Софи, наливая королеве чаю.
Странно, очень странно чувствовала себя сейчас Софи. Казалось, её мозг раскололся пополам – одна половинка словно живёт сама по себе – управляет телом, произносит чьи-то чужие слова. Вторая же половинка отчаянно пытается удержать в памяти то, почему Софи находится здесь. И зачем.
Свиток.
Она начинала терять эту мысль.
Свиток. Какой ещё свиток?..
Тем временем чужие слова продолжали сами по себе плавно слетать с губ Софи, и вместе с ними, казалось, уходила, улетучивалась гнездившаяся у неё в голове боль.
– Как поживает ваша старшая дочь? – уверенно, полностью контролируя себя, спросила Софи. Точно так же она чувствовала себя тогда, на пресс-конференции. – Мне очень жаль, что у нас с ней не было возможности подружиться в Школе.
– Бетти туда не приняли, – с горечью ответила Джасинда. – Выкрали для этого другую девчонку вместо неё. Эту пустышку Беатрису, которая в своё время постоянно набивалась Бетти в подруги, надеясь таким образом «обрасти связями» в придворных кругах. Но в конечном итоге всё утряслось, наладилось. Бетти не нужна больше ни эта Школа, ни Сториан. Она нашла свой собственный способ сочинять истории…
– Тогда, наверное, вы рады, что сожгли своё кольцо, – с улыбкой и совершенно не понимая смысла того, что она говорит, прощебетала Софи. – Если Бетти не нужна ни Школа, ни Сториан, то и всем Лесам они, наверное, не нужны больше, верно?
Королева внимательно всмотрелась в лицо Софи, потом негромко заметила:
– С вами что-то не в порядке, моя дорогая. Скажите, что здесь происходит. А на этих двух ведьм даже внимания не обращайте, не бойтесь их. Я заберу вас к себе в Жан-Жоли. Мои рыцари Ордена одиннадцати бесстрашные, умелые воины, они не дадут вас в обиду. А у меня самой есть связи, и немалые, среди других правителей, из добрых королевств, и из злых тоже. У меня хватит сил, чтобы защитить вас, Софи.
Джасинда оглянулась на сестёр Мистраль, словно ожидая, что они после этих слов встрепенутся, даже бросятся на неё, быть может, но Альпа и Омейда ничего не сказали, лишь продолжали колдовать руками над своими блокнотами.
– Не желаете ли попробовать ромовую бабу? – предложила Софи, указывая рукой на блюдо с пирожными – не очень аппетитными на вид, к слову. Двигалась и говорила она словно автомат. – Наша новая шеф-повар большая мастерица по части выпечки.
– Вот уж не думала, что вы позволяете себе есть пирожные, – удивлённо заметила королева. – Тем более такие неприглядные и непропечённые. – Она пристально взглянула на Софи и добавила: – Я видела вас в утро казни Тедроса. Вас и вашего декана. Я знаю, на чьей вы стороне на самом деле.
В мозгу Софи что-то заклинило, не осталось в нём ни слов, ни мыслей.
За спиной королевы в таком же напряжённом молчании застыли сёстры Мистраль.
– Меня и декана? – переспросила Софи, выходя из оцепенения. Теперь она произносила не чужие, а свои слова, свои собственные. – Какая декан? Какая казнь? Простите… я… я не понимаю, о чём вы говорите…
– Что с вами стряслось? – участливо прошептала королева, трогая Софи за запястье и глядя в её пустые, лишённые мысли глаза. – И почему вы здесь, а не с Агатой?
Прикосновение тёплой руки.
Ласковое, нежное.
Как звук знакомого имени.
Агата.
Это имя пронзило угасающий разум Софи словно ударившая в поверхность озера молния.
«Свитки не должны падать с неба.
Свитки не должны падать с неба.
Свитки не должны падать с неба».
Она увидела, что сёстры Мистраль вновь принялись двигать руками, их лица напряглись, но Софи уже составила план своих ближайших действий.
– Мне что-то нехорошо слегка… – сказала Софи, поднимаясь на ноги.
При этом она очень ловко задела стоявшую на столе сумочку королевы, и та свалилась на пол.
– Упс, – сказала Софи и потянулась за сумочкой, но в результате лишь ещё дальше загнала её под диван. Совершенно случайно, разумеется.
– Позвольте мне… – начала королева.
– Нет-нет, я сама. – Софи была уже на коленях и запустила под диван обе руки. – Как далеко она улетела… Ага, вот она, я её нащупала… – Она поднялась и протянула королеве её спасённую сумочку. – Прошу прощения… Мои советницы вас проводят, – улыбнулась Софи сёстрам Мистраль, которые явно успокоились, видя принцессу в том состоянии, в каком ей и следовало пребывать.
Королева из Жан-Жоли в последний раз внимательно взглянула на Софи.
– Желаю вам… – шепнула она, но не договорила и просто покачала головой.
– Благодарю вас, – шепнула в ответ Софи, целуя Джасинду в щёчку.
Затем, не говоря больше ни слова, принцесса чинно направилась в свою спальню – милая, послушная, славная девочка.
У неё в голове что-то было.
Что-то такое, что включало и выключало боль.
Это Софи поняла, пока сидела за имбирным чаем с королевой из Жан-Жоли. А в своём углу торчали эти сестрицы Мистраль – делали вид, будто записывают что-то в своих блокнотах, но на самом деле каждый раз, когда они шевелили руками, Софи теряла контроль над собой, с её губ начинали слетать чьи-то чужие слова, в голове появлялись чьи-то чужие мысли. А когда она пыталась прогнать их и начать думать самостоятельно, начиналась головная боль. Жуткая головная боль.
Но вот что странно – эта боль преследовала её и тогда, когда сестёр Мистраль не было рядом, как сейчас, например. Сестёр в спальне нет, а боль – вот она, притаилась в голове, словно хищный зверь, готовый в любую секунду наброситься, выскочив из засады.
Что же это значит, и как это понимать? Да всё очень просто на самом деле.
Да, сёстры Мистраль могут – причём даже на расстоянии – управлять этой болью, но не они являются её источником…
Так где же он тогда, этот источник? А он у неё в голове. Внутри головы.
Софи ещё не знала, что именно причиняет ей боль, но уже поняла, каким образом можно удерживать этого зверя на поводке.
Не думать. Не думать, вот и всё.
Вот почему вместо того чтобы думать о зажатом в её кулаке бумажном свитке, она сосредоточила мысли на всякой ерунде.
«Чики-чик, чики-чок, стук по полу каблучок. Чики-чок, чики-чик, шёл на ярмарку старик…» – ну и так далее, подходя понемногу к своей спальне. Надетое на Софи белое платье всё сильнее щипало кожу, словно заподозрив что-то неладное, но сделать ничего не могло. Наконец принцесса проскользнула в свою залитую солнцем комнату и закрыла за собой дверь.
Быстро повернувшись, Софи попыталась запереть её, но замок был без язычка. Что ж, всё правильно, она же сама и пережгла его своим пальцем, когда выбиралась на свободу из спальни. А голова у неё уже начинала понемногу тяжелеть, ещё немного, и боль снова выпустит свои коготки.
