Разящий клинок - Кэмерон Майлз (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Сам граф завершил начатое, уничтожив род Орли в результате ряда побед в важных сражениях в лесах и решающей осады Сен-Жана, некогда мощнейшей крепости у Стены. Молодой и полный решимости, при магической поддержке своей жены он разгромил Орли, захватил Сен-Жан и сровнял его с землей, а всех представителей рода — мужчин, женщин, детей — и даже слуг сжег на кострах. То была настолько полная победа, что старый король даже не стал утруждать себя посулами грядущей расплаты, а молодой, будучи родным братом супруги графа, не собирался чинить ему препятствий. Старый король выиграл великую битву при Чевине без помощи Мурьенов и умер вскоре после нее. А молодой монарх никогда не пытался подчинить себе Север.
Какое-то время ходили слухи, что кому-то из наследников Орли удалось выжить. Однако Мурьен лишь презрительно смеялся и закатывал их памятники, равно как и их крестьян, в каменистую землю. Пока его сыновья взрослели, никто не оспаривал его главенство в качестве владыки Севера.
Леди Гауз потянулась, словно кошка, выставив напоказ соблазнительную ножку в чулке, отчего ее супруг зарычал. Она принялась за небольшую стопку ячменных лепешек, затем ловким движением языка слизнула малиновый джем с ложечки, скользнув взглядом по своему мужу.
— Прекрати, ведьма! У меня работа, — захохотал он.
— Что там с письмом? — поинтересовалась графиня. — Работа? У главного самца Севера? Ты ведь не работаешь.
— В Хуране начались междоусобицы между кланами, вот-вот разразится война. Сэссаги становятся все сильнее, а хуранцы слабеют, это мое дело. До меня дошел слух, что морейцы среди...
Леди Гауз взяла себе еще лепешек.
— У морейцев всегда были свои люди среди хуранцев. Это вполне логично, ведь у них общая часть Стены.
— Женщина, если ты будешь уплетать столько лепешек каждое утро, твои бедра станут как колонны этого зала, — пошутил граф, заметив ее аппетит.
— А если бы ты, грубиян, был таким же стройным, как я, посудомойки охотнее прыгали бы в твою постель.
— Так же, как их ухажеры прыгают в твою, сучка? — огрызнулся Мурьен.
— Полагаю, старый конь борозды не портит, — заявила она, и он чуть не поперхнулся сидром.
Граф покачал головой.
— И почему только я тебя люблю, самовлюбленную и хвастливую чародейку?
Леди Гауз пожала плечами.
— Думаю, тебе нравятся сложные задачи, — ответила она и махнула своему третьему сыну — Анеасу, ожидавшему ее приказаний у помоста. Он был ее любимцем — всецело покорный, очаровательный, отличный поединщик и талантливый бард.
— Да, матушка?
— Нам пора заняться воспитанием этого долговязого бастарда, — заявил граф. — Пресвятая дева, он уже слишком взрослый, чтобы торчать у нашего стола. Давай отошлем его к Тоубрею.
— Ты говорил, все сыновья Тоубрея — развратники и содомиты, — мягко заметила леди Гауз.
Мурьен обильно полил медом Диких кусок свежего хлеба с толстым слоем сливочного масла и жадно съел его, перепачкав бороду и руки. И она почувствовала едва уловимые следы магии.
— Говорил! Их Майкл... Просто мелкий безобразник! Сбежал из дома! Если бы мой сын сделал такое... — Он пожал плечами и замолчал.
Ее прекрасные фиалковые глаза сощурились.
— Твой сын именно это и сделал, болван, — язвительно заметила графиня.
Он нахмурился.
— Вы слишком ко мне суровы, мадам. — Граф чуть привстал. — Да и был ли он моим? Вообще хоть кто-то из них мой? — пробормотал он.
Не сводя с него глаз, она откинулась на спинку стула.
— Четвертый малость на тебя похож — внешностью и вкусами, как у свиньи.
Он снова расхохотался и шлепнул ее по бедру.
— О боже, мадам.
— О черт, ты имеешь в виду.
— Я не стану богохульствовать вместе с тобой. Вон посланник с письмом от Гэвина.
Письмо от второго сына не могло оставить ее равнодушной. Она плотнее закуталась в мантию, оставив тем не менее достаточно обнаженной плоти, чтобы графу и всем другим мужчинам, сидящим за первыми тремя рядами столов, было на что посмотреть. Затем поманила пальцем незнакомца — привлекательного человека средних лет в простом красном жупоне и высоких черных сапогах.
— Какие новости из южных земель, мессир? — поинтересовался граф.
Ему понравилось, что у его сына был доступ к королевским гонцам. Наверное, мальчишка добился большого расположения у монарха.
Гонец поклонился.
— Пятнадцать дней я добирался через горы, милорд граф. Слышали ли вы о сражении на юге?
— Десять дней назад сюда прибыл другой гонец, но еще раньше меня известила настоятельница Лиссен Карак, — ответил Мурьен. — Знаю, что внушительные силы сэссагов перешли через Стену далеко на западе — что, боюсь, за пределами досягаемости моих патрулей.
— Сэр Гэвин отправил меня от подножия гор недалеко от Дормлинга, чтобы сообщить вам это, а также передать, что чародей Шип проиграл в битве при Лиссен Карак и сэр Гэвин считает, что он отступил на север. Некоторые из его друзей, обладающие даром ясновидения, ощущают то же самое.
— Шип? — переспросил граф.
— Не называйте его по имени! Имя призывает, — вмешалась леди Гауз, теперь само внимание. — Я разыщу его позже. Когда-то его звали Ричард Планжере. Давно, когда мы с ним были в нежных отношениях.
Ее супруг удивленно приподнял бровь — лет эдак двадцать назад с их нежными отношениями было покончено в течение первых пятнадцати минут наедине.
— Это просто такое выражение, — уточнила леди Гауз.
Гонец выглядел так, словно был готов провалиться сквозь каменный пол.
— Как там мой сын? — поинтересовалась графиня.
— Превосходно! — ответил посланник. — Он снискал себе славу в бою. Ваш сын получил ранение во время великой битвы при Феллс, но все же продолжил сражаться с боглинами у подножия крепости.
— Да? Какое именно ранение? — мягко осведомилась она.
— Он получил серьезное ранение, но магистр Гармодий...
— Жулик и позер, да? — Казалось, ее глаза засверкали.
— Лорд Гармодий исцелил его... Хоть и с некоторыми осложнениями. — Гонец достал футляр с письмом.
— Старый шарлатан. А как поживает моя добрая подруга — настоятельница Лиссен Карак? — спросила леди Гауз, наклонившись вперед, при этом ее платье чуть распахнулось.
Гонец облизал губы и посмотрел ей прямо в глаза.
— Она погибла. Во время сражения.
— София мертва? — не поверив своим ушам, переспросила графиня, затем снова откинулась на спинку стула и уставилась в потолок в тридцати футах над ними. — Что ж, вот так новости.
Граф взял футляр, открыл его, некоторое время читал, а потом ударил им о подлокотник настолько сильно, что слоновая кость разлетелась на осколки.
— Сукин сын, — выругался он. — Габриэль жив.
Леди Гауз замерла. Кровь отхлынула от ее лица, а рука взметнулась к горлу.
— Что?
Отец и матушка!
Начну с того, что Габриэль жив и я с ним.
Если вы слышали про капитана войска наемников, которого называют Красным Рыцарем, то это и есть Габриэль. Он одержал победу в сражении, прозванном людьми битвой при Феллс, и успешно противостоял самому дьяволу во плоти при Лиссен Карак. Я тоже был там.
Я покинул двор короля. Это не для меня, или, скорее, мне там слишком нравилось. А еще я обручился с леди Мэри — да, отец, с дочерью графа Гарета. Затем присоединился к Габриэлю. Наше войско — к слову, весьма немалое, более сотни копий...
Граф оторвался от письма.
— Габриэль? Мой безмозглый сын-менестрель возглавляет войско? Что за чудеса? Этот щеголь не мог собрать даже девок сходить за цветами.
Он нарвался на ледяной взгляд графини.
— Ты всегда был глупцом.
...направляется в Морею, чтобы помочь императору в его войнах. Я доверил этому гонцу кое-какие сведения о неприятеле, которого мы разгромили у Лиссен Карак, поскольку мы до сих пор опасаемся, что вышеупомянутый магистр-предатель попытается отыграться к северу от Стены.
