Диагноз: женщина (СИ) - Чернова Ирина Владимировна (читать хорошую книгу .txt) 📗
— Где сейчас этот арк? — я не узнала свой голос, настолько холодным и безжизненным он стал.
— Как где? Конечно…там, внизу. По распоряжению лерда…
— Заткнись. Сиди тут и жди меня.
Что можно собрать с собой? Вещмешок был небольшим, имуществом я не успела обрасти, но оставлять тут не буду ничего. Это уже никому не пригодится, нитки, крючки, косметика, одеяло, иголки…шарик. Темный шарик мемморита, который дала мне Катрина перед нашим уходом из деревни. Пожалуй, я оставлю его Схаркру — арку он понравился, пусть воспользуется, раз это такая редкость. Куда бы его положить, чтобы сразу было понятно, что это для него подарок? Я вытащила из его мешка знакомую серую рубашку, так и не стираную после приезда в Аргор и прижалась к ней лицом. Сразу нахлынули воспоминания о горячей степи, пыльной дороге, в памяти прошли лица Норкхара, Гэрка, Мейвуса и остальных ребят. Где-то они сейчас? Кроме слез теперь мне больше ничего не осталось…знакомый горьковатый запах трав смешивался с мужским потом и пылью и не было ничего приятнее на свете, чем вот так уткнуться в эту грязную рубашку, вдыхая последний раз воздух свободы и любви. Я вытерла лицо его рубашкой, сложила ее, как дома складывала рубашки Андрея и сверху положила темный шарик. Вздохнула и окинула комнату взглядом… Все, мне пора.
— Берт, я ухожу. Прости, если что было не так. Вот, возьми, — я протянула ему три серебряных монетки, еще пять осталось у меня в мешке. — Вещи Схаркра в комнате, надеюсь, что он их заберет. Прощай.
— Леди, а что мне сказать Схаркру, когда он вернется?
— Ничего, он все знает и поймет.
Я вскинула мешок на плечо и подошла к столику, за которым сидел посланник лерда.
— Пошли, я готова.
— Леди, давайте я… — мужчина протянул руку к мешку.
— Р-руки убери! — зло огрызнулась я. — Пошевеливайся, пока я не передумала!
— Как скажете, леди. Идемте.
Конечно, можно было идти к Рейнону утром, на рассвете, тем более, что просыпалась я здесь с солнцем без всякого будильника. Привыкла, знаете ли…Но как говаривал незабвенный Шарапов — каждый час, проведенный в тюрьме…И что бы мне дала эта последняя ночевка у Берта? Скорее всего, я бы напилась в хлам, через силу преодолевая собственный страх перед тем, на что надо решиться утром, а каждая минута промедления позволяет страху заползать все дальше и дальше. Это как прыжок в воду — не прыгнул сразу, потом решимость сходит на нет и заставить себя все труднее и труднее. Раз уж решение принято, значит, надо его выполнять и постараться не смотреть по сторонам в поисках возможной лазейки…
Мы дошли до дворца как-то очень быстро, солдаты при входе только отдали честь и пропустили нас без вопросов. Пустые коридоры, светящиеся шарики вдоль них и гулкие шаги, выбивающие эхо. Хор-рошие сапоги, вон как четко бьют каблуки по каменному полу, не зря в Харлахе работают сапожники, не зря! А не плюнуть ли мне на пол? Просто так, из вредности? Мне теперь можно многое, мне наплевать на все…хотя, нет, еще один вопросик утрясем только…
— Войдите! — лерд Рейнон как будто ждал нас. Или спать не ложится, Торквемада хренов? — Вы очень любезны, леди Рина, что посетили меня еще раз сегодня. После того, как вы столь неучтиво покинули меня…
— Заткнитесь, лерд и перестаньте ерничать. Где Схаркр? Мне было поставлено условие — явиться к вам, чтобы он был отпущен. Я пришла. Вы хотите нарушить свое слово?
— Лиэлл!
— Да, лерд?
— Выпустите Схаркра. Он свободен.
— Пусть он пройдет мимо двери. На выход. Я хочу убедиться, что вы…умеете держать слово до конца.
Рейнон молча сидел за столом, сцепив пальцы. Я встала посреди кабинета так, чтобы было видно, кто проходит по коридору. Полуприкрытые двери давали небольшой обзор, но проходящих мимо разглядеть было можно. Послышались голоса, в незакрытой двери промелькнул профиль арка с хвостом волос на затылке и знакомый хрипловатый голос, удаляясь, произнес:
— …распоряжение было своевременно…
Быстрые шаги удалились и все стихло.
— Вы довольны, леди? Я сдержал слово.
— Да.
— Лиэлл! Вызови стражу сюда!
Я села в кресло, вытянула ноги и заложила руки за голову, потянувшись при этом. Мешок пришлось снять и поставить на пол. Сукин кот молчал, я же разговаривать и вовсе не хотела.
— Леди… — ох ты, уже вежливое обращение пошло! А ведь днем ледей у него была только Мирандина, а я так…по кликухе… — Леди, поясните для меня лично один вопрос… вам действительно так приглянулся этот арк?
— Не ваше дело, лерд. Это вас не касается.
— Не понимаю. Не понимаю я вас, женщин! Для чего? Что он делал такое с тобой в постели, что ты сама пришла сюда? Ах, ну да, это же арк, а не человек…
— Я пришла отдать ему долг. А к делу это не относится, понятно?
— Долг? Но за что?
— За то!
Больше на идиотские вопросы я отвечать не пожелала. Бить, вроде, не собираются, а к делу это действительно не относится.
Подоспевшая наконец охрана из трех солдат заставила меня даже загордиться собой — вон, какой караул мне обеспечили, не хухры-мухры! Старый паук отобрал мой вещмешок, злорадно сказав, что внизу он мне уже не пригодится, правда, вытащил одеяло и сунул одному из сопровождающих.
— Отдайте ей…внизу. Железо где? — и уже, обращаясь ко мне, издевательски протянул, — извините, леди, но вы после вашего сегодняшнего побега не считаетесь благонадежной и до вашей камеры будете следовать, как и положено, в железе на руках. Руки протяните!
Фигово…местные наручники были на порядок тяжелее ментовских даже на вид, а уж на деле… Если в них ходить постоянно, то язвы на руках будут обеспечены.
Пустынными коридорами наша траурная процессия — один впереди, я и двое сзади — проследовала до лестницы, спустились вниз, еще вниз, очередной длинный коридор, поуже верхних вел в сумрачную глубь дворца. Ну конечно, преступников надо держать при себе, дабы при каждом удобном случае лицезреть их повинившиеся морды. Вот сидит себе король, скучно стало, дай, думает, посмотрю на моих лиходеев, душеньку потешу! И идти недалеко, ножки не утрудятся… Проходя по квадратной площадке, миновали открытую дверь, откуда некто удивленно воззрился на нас. И чего уставился, можно подумать, что тут тюрьму сто лет не использовали по назначению! Наконец после всех переходов и спусков мы пошли вдоль изгибающегося широкого низкого коридора с решетками по обеим сторонам. Ну вот и камеры, стало быть…Жильцы за решетками оживились, раздались уханье, вопли, кто-то предлагал свое соседство и все услуги, кто-то спрашивал, жив ли еще тот, на кого я покушалась…солдаты дошли почти до конца, один снял кандалы с рук, второй бросил в камеру одеяло и защелкнул решетку. Вот мы и в Хопре…
Мое новое обиталище было не шибко велико, со средних размеров кухню, примерно 2,5 на 3,5 метра, короткой стороной к коридору. Ведро в углу под крышкой с жутким запахом, охапка соломы на полу — вот и вся обстановка. Светящиеся тусклым светом шарики в коридоре давали возможность не тонуть в темноте, но низкий потолок, как в хрущовке, давил на психику. Шум потихоньку затихал, стражники мерно прогуливались вдоль камер, приглядывая за порядком. Хорошо, что я успела поесть у Берта, тут в ближайшее время я вряд ли что получу, воду бы дали и на том спасибо. Я сгребла солому со всего пола в одну кучу, положила сверху одеяло и села, обняв колени. Было очень плохо, страшила неизвестность и собственная беспомощность, непонимание обстановки и злость на старого паука, но при этом я чувствовала, что все сделала правильно. Вот хоть убей, но правильно! Зачем только при этом я должна была сидеть тут, было непонятно, неужели получше места не могли найти? Или решили, что я как Шварц буду ногами выносить стены? Посмотрела бы я, как душка Арни лупит ботинком по вот такой каменной стене…истерически хихикнула про себя увиденному, где он уже прыгает на одной ноге, потирая ушибленную. Это вам не тут…
С утра начались изматывающие допросы. Что хотел вытряхнуть из меня Рейнон, я так и не поняла, но когда это все длится почти весь день, без воды и еды, поневоле захочешь все рассказать, чтобы только отвязались. Рассказывать заставляли во всевозможных вариациях о путешествии меня и Андрея по этому миру. Мозоль на языке была уже размером с хороший лапоть, но там скрывать было абсолютно нечего и я устало переливала из пустого в порожнее, долдоня одно и то же по сто раз. Иногда в комнате появлялся незнакомый мужчина, он присаживался в углу, слушал и исчезал, не говоря ни слова. Я в его сторону даже не смотрела, видя его перемещения боковым зрением. Все равно я его не знаю, чего глаза таращить тогда? Мелкие подробности выводили из себя. Например, про наше посещение замка Мирандины, я рассказывала сперва с волнением, потом раздраженно, а потом уже равнодушно, потому что никак не могла взять в толк, для чего я должна помнить, какого цвета были штаны на Киране или Леррене, или что за платье было на служанке, принесшей блюда на стол? А уж описание рубашек и подавно не отложилось. Лерд, который так дотошно выяснял это, был недоволен.
