Волчье время (СИ) - Рэйда Линн (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
— Да, — глухо ответил Бакко.
— Ну, вот видишь, — необычно мягко сказал Олварг. И внезапно положил ладонь на плечо Бакко. — Думаю, я знаю, как тебе помочь. Пойдем, выпьем вина… Увидишь, оно куда лучше, чем вода из этого фонтана.
— Да, государь, — наклонив голову, пробормотал гвардеец, чувствуя, что ноги у него по-прежнему слегка дрожат от напряжения, а на лбу выступила мелкая испарина. Бакко не помнил, когда их король в последний раз беседовал с кем-нибудь так, как с ним — вполне возможно, что никто из остальных гвардейцев вовсе никогда не удостаивался такой чести. Но, хотя Бакко предпочел бы, чтобы Олварг никогда не приглашал бы его выпить с ним, а в идеале — вообще не помнил его имени, он все же ощутил неописуемое облегчение, поняв, что на сей раз король настроен вполне мирно.
«Только бы мне выбраться отсюда, а потом я что-нибудь придумаю», мелькнуло в голове у Бакко. Олварг улыбнулся. Его рука на плече Бакко сжалась, а мгновением спустя гвардеец ощутил резкую боль в груди, заставившую его пошатнуться. Скосив глаза, он увидел двухголовое чудовище, венчающее рукоятку королевского ножа. Олварг потянул за рукоять, вытаскивая нож из раны, и нанес ему еще один удар.
Ужас при мысли, что его сейчас убьют, придал гвардейцу сил. Хотя в глазах у него уже начало темнеть, он удержался на ногах и отступил на шаг, пытаясь защититься от удара и хватая воздух ртом. Он даже потянулся к ножнам, но так и не смог нащупать рукоять меча, а потом ощутил, что падает. Какое-то мгновение он видел залитое солнцем небо, а потом боль между ребер стала совершенно нестерпимой, и все поглотила темнота.
Сделавшись главой государственного казначейства, Аденор вынужден был бывать во дворце едва ли не так же часто, как в своем особняке. И сейчас наметанный взгляд Аденора сразу отмечал все необычные детали — взвинченность прислуги, неправдоподобную бесстрастность охраняющих дворец гвардейцев и пустые коридоры. Проходя через приемную, где к девяти часам утра обычно собиралось уже несколько десятков посетителей, лорд Аденор не встретил ни одной живой души, и заподозрил, что он был единственным, кого гвардейцы пропустили во дворец. Похоже, ночью произошло что-то из ряда вон выходящее. Все это подогрело любопытство Аденора и заставило его ускорить шаг. Гвардеец распахнул перед ним дверь приемной императора, и в лицо Аденору повеяло холодным ветром из раскрытых настежь окон. Во главе стола, на месте, которое обычно занимал Валларикс, сидел Меченый, который, по подсчетам Аденора, не появлялся в городе уже четыре с лишним года. Император и лорд Ирем разместились справа и слева от него. Географические карты, письма и бумаги, которые Валларикс обычно содержал в идеальном порядке, на сей раз громоздились кучей на краю стола, а освободившееся место занимал кувшин с оремисом и остатки завтрака.
«Теперь, по крайней мере, ясно, что случилось, — промелькнуло в голове у Аденора. — Дан-Энрикс, кто бы мог подумать!.. Если он вернулся ночью, то понятно, почему дворец стоит на ушах. Готов поспорить, эта новость разнесется по столице еще до полудня, и тогда… могу себе представить, что тогда начнется!»
Аденор почувствовал знакомое волнение. Странное дело, он никогда не рвался навстречу опасностям, и всю свою жизнь избегал участия в военных действиях. Из всех вещей на свете он больше всего ценил свой особняк, прекрасную библиотеку, лучшего в столице повара и, конечно же, свой собственный изобретательный и гибкий ум, обеспечивший ему всю эту роскошь. Но, по-видимому, в нем все-таки оставалось что-то от его беспокойных предков, проводивших свою жизнь в боях, поскольку при одной лишь мысли о грядущей заварушке кровь мгновенно забурлила, как перебродивший эшарет.
Впрочем, любая заварушка — это не только беспокойство и опасности, но и возможности, которых не бывает в мирной жизни. Умный человек всегда найдет, как обернуть любую неожиданность на пользу самому себе.
При виде Аденора коадъютор поднял голову и поприветствовал его кивком.
— Вы что-то рано, Аденор, — заметил он с той фамильярностью, которая обычно заменяла им обоим проявление дружеских чувств. — Я только что рассказывал лорду дан-Энриксу, что вы никогда не встаете раньше десяти часов — и тут нам сообщают, что вы уже здесь и просите аудиенции. Видимо, ваши неустанные заботы о казне дан-Энриксов мешали вам уснуть?..
Лорд Аденор охотно подхватил шутливый тон мессера Ирема — он позволял благополучно избежать неловкости, которую нередко вызывала в нем серьезность и прямолинейность императора и Крикса. Что Меченный, что Валларикс имели неприятную привычку говорить именно то, что думают, а Аденор считал такую искренность крайне стеснительной.
— Уснуть мне в самом деле не давали, только не казна дан-Энриксов, а Килларо и его молодчики, — небрежно сказал Аденор — и с удовольствием увидел, как между бровей мессера Ирема возникла глубокая складка. «Истинники», несомненно, раздражали Ирема гораздо больше, чем он был готов признать. — Вы знаете, что окна моего особняка выходят прямо на площадь Четырех дворцов?.. Так вот, примерно час тому назад Килларо и его товарищи собрались возле памятника Энриксу из Леда. Члены Братства прикатили из «Черного дрозда» пустую пивную бочку, и сейчас Килларо проповедует, забравшись прямо на нее, а остальные «истинники» собрались вокруг своего предводителя и подтявкивают, кто во что горазд.
Лицо Ирема закаменело, Валларикс страдальчески поморщился, а вот Меченый выслушал Аденора с выражением доброжелательного интереса, но, однако, не спросил, о каком Братстве идет речь. Судя по его реакции, Меченый уже что-то знал об «Истинниках», но еще не успел дойти до такого состояния, когда одно только упоминание о Роване Килларо и его сторонниках мгновенно вызывало бы мучительное раздражение. Ну, это дело наживное… Лорд Аденор готов был биться об заклад, что не пройдет и пары месяцев, как Меченый пополнит сонм людей, мечтающих собственноручно придушить Килларо и каждого из его молодчиков.
— Сколько их было? — резко спросил Ирем.
— Хм… сначала, думаю, человек десять. Не считая любопытных из числа прохожих. Но за полчаса собралось не меньше сотни человек. Вы сами знаете — в столице любят, когда происходит что-то необычное. А тут такое представление, не хуже балаганов на осенней ярмарке. Я выглянул в окно — Килларо стоит на бочке и машет руками так, как будто хочет улететь. Я даже пожалел, что ветер относит слова в сторону, так что не слышно ничего, кроме отдельных выкриков. Но выглядело это впечатляюще. Он орал, грозил кому-то кулаком, а «Истинники» едва не подпрыгивали от восторга. Я подумал, что, раз уж весь этот шум все равно не дает мне спать, то следует пойти послушать, в чем там дело. Велел слуге подать одеться, взял с собой двух слуг и вышел на площадь. Там, кстати сказать, были ваши гвардейцы, монсеньор, — заметил он, бросив короткий взгляд на Ирема. — Они стояли рядом и следили за порядком, но не мешали Килларо.
Рыцарь досадливо поморщился.
— А с какой стати им ему мешать?.. Шуметь на улицах запрещено после тушения огней и до того момента, как в Лаконе прозвонят подъем. А «Истинники», как я понял, пришли к памятнику Энрикса из Леда уже после этого. Влезать на бочку и произносить оттуда речи тоже не запрещено. Я уже объяснял Кэлрину Отту, что я не могу арестовать Килларо и его людей просто за то, что они мне не нравятся. Лучше скажите, что все-таки говорил Килларо. Снова что-нибудь про книгу Отта?..
— Да, про книгу тоже. Но не только. Знаете, Килларо — куда более разносторонний человек, чем принято считать… Пока я слушал его речь, он успел коснуться самых разных тем. Во-первых, энонийцы: нечего этим южанам делать на столичных рынках, они только занимают тут чужое место и сбивают цены. Во-вторых, женщины — оказывается, все беды оттого, что женщины забыли о своем предназначении, и вместо того, чтобы рожать детей, занялись магией, политикой и даже… службой в гвардии, — Аденор бросил выразительный взгляд на Ирема. — Послушать Рована Килларо, так у нас давно настал бы золотой век, если бы не Лейда Гефэйр, Галатея Ресс и им подобные. И, наконец, островитяне. Дескать, Создатель покарает Аттала Аггертейла за то, что он спит с мужчинами.
