Брисингр - Паолини Кристофер (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
«Но разве вы с Оромисом не хотели сохранить в тайне от Империи сам факт своего существования?» — спросила Сапфира.
Оромис на секунду прикрыл глаза веками. По его усталому лицу прочесть что-либо было совершенно невозможно.
— Видишь ли, Сапфира, — промолвил он чуть погодя, — прошло то время, когда нам нужно было прятаться. Мы с Глаэдром постарались научить вас всему, что могли успеть за то короткое время, что вы пробыли с нами. Это, конечно, весьма поверхностные знания, их не сравнить с теми, которые давали Всадникам в старые времена, однако время не терпит, так что мы рады и такой возможности. Все-таки мы успели дать вам почти все, что считали необходимым, и вполне этим удовлетворены, ибо все это пригодится вам в победе над Гальбаториксом.
И поскольку весьма маловероятно, что кто-то из вас до окончания этой войны будет иметь возможность вернуться сюда для дальнейшего обучения, а также еще менее вероятно, что к нам прибудут для обучения еще один дракон и еще один Всадник, пока Гальбаторикс правит в нашей прекрасной стране, мы с Глаэдром решили, что у нас нет больше оснований скрываться в глубинах Дю Вельденвардена. Сейчас гораздо важнее помочь Имиладрис и варденам сокрушить Гальбаторикса, а не пребывать здесь в безделье и тщетном ожидании очередного Всадника и дракона.
Кроме того, когда Гальбаторикс узнает, что мы еще живы, это, как нам кажется, должно несколько подорвать его веру в свое неограниченное могущество, ибо откуда ему знать, не остались ли еще в живых другие драконы и Всадники, несмотря на все его попытки уничтожить их. Помимо этого, новость о нашем появлении наверняка поднимет боевой дух варденов и гномов, почти на нет сведя все их опасения, связанные с возможностью появления Муртага и Торна, как то случилось во время битвы на Пылающих Равнинах. В результате вполне может увеличиться и приток новых воинов в войске Насуады.
Эрагон бросил взгляд на Нёглинг и сказал:
— Но ты ведь не собираешься сам идти в бой, Учитель?
— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил Оромис, склонив голову набок.
Эрагону вовсе не хотелось обидеть Оромиса и Глаэдра, но он не знал, что на это сказать, и в конце концов спросил:
— Прости меня, Учитель, но как же ты пойдешь в бой, если ты не в силах произнести даже самое простое заклинание, требующее хотя бы небольшого расхода магической энергии? Что, если у тебя вдруг снова случится этот ужасный приступ, начнутся судороги? Что, если в разгар битвы тебе придется нанести мощный удар с помощью магии? Ведь этот удар может стать для тебя смертельным!
— Как тебе уже должно быть известно, — отвечал Оромис, — одной лишь силы крайне редко бывает достаточно, чтобы определить победителя, если в поединке сошлись два мага. Впрочем, сил у меня, так или иначе, еще вполне хватает — они спрятаны в драгоценном украшении моего меча. — И он коснулся рукой желтого алмаза, вделанного в головку рукояти Нёглинга. — Мы с Глаэдром уже более сотни лет запасаем магическую энергию, прячем в этот алмаз каждую лишнюю кроху не только собственных сил, но и дары тех, кто пожелал поделиться с нами своей энергией. Дважды в неделю меня посещают мои друзья из Эллесмеры; они отдают этому камню столько жизненных сил, сколько могут. Так что запасы энергии в этом алмазе поистине огромны; пустив их в ход, я могу горы свернуть. И конечно же, без труда сумею защитить нас с Глаэдром от мечей, стрел и копий, а также от камней, выпущенных из осадных машин. Что же до моих приступов, то я уже ввел в камень несколько защитных заклинаний, которые, надеюсь, уберегут меня от любой опасности, даже если я потеряю сознание прямо на поле битвы. Ну вот, как видишь, мы с Глаэдром отнюдь не беззащитны.
Эрагон с сокрушенным видом потупился:
— Вижу, Учитель.
А Оромис продолжал несколько более мягким тоном:
— Я вполне понимаю твое беспокойство, Эрагон, и мне очень приятна твоя забота обо мне. Ты прав, ведь война — дело всегда очень опасное, чреватое любыми неожиданностями; даже самый успешный воин может найти свою смерть в жарком безумии битвы. Но наше дело, правое и благородное, достойно подобного риска. Если мы с Глаэдром идём навстречу своей смерти, то делаем это по собственной воле, ибо, принеся себя в жертву правому делу, мы можем помочь освободить Алагейзию от тирании Гальбаторикса.
— Но если ты погибнешь, а нам все же удастся одержать победу над Гальбаториксом и освободить из плена последнее драконье яйцо, кто же тогда будет обучать нового дракона и его Всадника?
И тут Оромис окончательно поразил Эрагона. С торжественным видом он взял его за плечи и сказал:
— Если такое случится, то вся ответственность за воспитание нового дракона и нового Всадника ляжет на ваши плечи, Эрагон и Сапфира. Именно вы будете обучать их всему, что требуется знать члену нашего ордена. Впрочем, отринь все свои ненужные тревоги и опасения, Эрагон! Уверяю тебя, ты будешь не один. Насуада и Имиладрис сделают все, чтобы самые большие мудрецы обеих наших рас собрались здесь, чтобы помочь тебе.
Но Эрагону по-прежнему не давало покоя отчетливое предчувствие беды. Он давно уже страстно мечтал о том, чтобы его воспринимали как взрослого мужчину и настоящего воина, но не чувствовал себя готовым занять место Оромиса. Даже мысли об этом казались ему неправильными и несвоевременными. И только сейчас впервые он вдруг понял, что в конечном итоге все равно станет взрослым, будет принадлежать к старшему поколению, но тогда у него уже не будет наставника, на которого всегда можно опереться, у которого всегда можно спросить совета. Он молчал, чувствуя в горле колючий комок.
А Оромис, выпустив его плечи, жестом указал на Брисингр, висевший у него на поясе, и с улыбкой заметил:
— Весь лес вздрогнул, когда ты разбудила дерево Меноа, Сапфира. И половина эльфов Эллесмеры стала умолять нас с Глаэдром мчаться туда на помощь. Мало того чтобы спасти тебя, нам пришлось еще и Гильдерина Мудрого уговаривать, потому что он желал непременно наказать вас за использование подобного насилия.
«Я не стану извиняться, — заявила Сапфира. — У нас не было времени ждать и без конца это дерево уговаривать по-хорошему!»
Оромис кивнул.
— Вполне тебя понимаю и не собираюсь ни в чем тебя винить. Я просто хотел, чтобы вы знали, какое эхо вызвали ваши необдуманные действия.
Затем он попросил у Эрагона его новый меч и стал внимательно его рассматривать. Эрагон в это время держал шлем Оромиса.
— Рунона превзошла самое себя, — восхищенно заявил Оромис, осмотрев клинок. — Редкое оружие! Вряд ли есть другой такой, который мог бы с ним сравниться. Тебе повезло, Эрагон. У тебя выдающийся меч! — Бровь Оромиса чуть поднялась, когда он увидел надпись на лезвии. — Значит, Брисингр!.. Что ж, весьма достойное имя для меча Всадника!
— Да, — кивнул Эрагон. — Но по какой-то непонятной причине всякий раз, как я произношу это имя, клинок взрывается… — Он помолчал, колеблясь и не желая снова произносить слово «брисингр», что на древнем языке эльфов и означает «огонь», закончил фразу на своем родном языке: — Снопом огня. Бровь Оромиса поднялась еще выше.
— Вот как? А Рунона не нашла этому никакого объяснения? — Он протянул Эрагону меч и забрал у него свой шлем.
— Нашла, — кивнул Эрагон и пересказал ему обе теории Руноны.
— Интересно, — пробормотал Оромис, задумчиво глядя куда-то вдаль, за линию горизонта. Потом, словно очнувшись, он коротко дернул головой, и его серые глаза вновь так и впились в лицо Эрагона. Потом лицо его еще более помрачнело. — Боюсь, что во мне говорит моя гордость. Мы с Глаэдром, может, и не такие уж беспомощные, однако, как ты верно подметил, Эрагон, мы с ним уже не единое целое. Глаэдр страдает от своего увечья, а я — от своих многочисленных недугов. Хоть меня и прозвали Тогира Иконока, «изувеченный, но целостный». Наши недуги и увечья не составили бы особой проблемы, если б нашими врагами были одни лишь смертные. Даже в нашем нынешнем состоянии мы легко можем положить сотню обычных людей, а то и тысячу, особого значения это не имеет. Но нашим врагом является самое опасное существо, какого когда-либо знала наша земля. И как бы ни ненавистно мне было признавать это, мы с Глаэдром сейчас в невыгодном положении и, вполне возможно, не сумеем живыми выйти из предстоящих нам сражений. Наша жизнь была долгой и наполненной, однако скопившиеся за столетия беды и недуги преследуют нас, зато вы оба молоды, полны сил и надежд, и я верю, что именно у вас больше всего шансов на победу в войне против Гальбаторикса.
