Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (первая книга TXT) 📗

Исконный волколак спрыгнул откуда-то сверху, всем своим весом вбив Обращенного в сугроб, и разодрал тому пасть. С виду мерзкий, обглоданный, весь испещренный глубокими, местами обнажающими кости, ранами, источающий гнилостный запах, — таким выглядели нынешние ручные зверьки Вольги. Отчего же они стали такой отвратительной наружности? Не отражали ли они душу самого Вольги? Неизвестно. Херн почувствовал нагоняющий их, словно облако, Зов. Он велел всем ускориться, но было уже поздно — стая Исконных уже была на хвосте. “Где же Хоу с его стрелами”, - с досадой подумал Херн. Исконные волколаки резво и смертоносно выпрыгивали из-за непроглядных заснеженных ветвей, сражая Обращенных одного за другим. Подчиненный Зову южанин обхватил своего Обращенного за шею и повел вправо, прямиком в хвою. Cами Обращенные становились жертвами Зову и нападил на своих же. “Влево!”, - воскликнул Херн. Обращенный ушел влево, таким образом избегнув вражеской атаки, и, проскользнув через участок поваленных деревьев, побежал дальше. Отскочив от крайнего дерева, он вылетел из леса. За ним оставшиейся Обращенные, уже смешавшиеся с Исконными. Проход уже впереди. Промчавшись через границу севера и юга, Херн узрел южную армию, щитовой стеной окружившую брешь в хребте. На высоких позолоченных, да ещё и шипастых щитах были выбиты рисунки солнца, пламенные языки которого буграми распространялись по всей поверхности. Позади стояло три ряда крупных воинов в тяжелых латах, усеянных разного размера шипами. За их спинами уже выстраивались все прочие воины — основная часть южной армии. Растолкав первые ряды, показалась и Ядвига. Её слегка рассеянный взгляд вряд ли можно назвать приветливым, но хотя бы не ненавистным. Затянутое тучами небо рассекла горящая стрела, устремленная в собравшуюся в проходе стаю. Искра. Теплый свет прокатился по заледенелому снегу. За взрывом последовал ещё один, словно усиливающий своего предшественника. Волколаки растаяли в поднявшемся кверху пламени. Взрывная волна с размаху выбила Херна со спины, забросив его в тыл к южанам. Отдельные воины уже подчинились Зову и сеяли раздор в своих рядах. Особые неприятности доставляли облаченные в тяжелые доспехи мужи, вооруженные булавами. На созданной снежными валунами возвышенности встал Вольга, окружив себя оставшейся стаей. Это его последняя атака. Он направил на южан неровный обрубок Риградена, и волколаки, взвыв, ринулись напролом. Воины прижались плечами к своим щитам, покрепче уперлись ногами в снег. Они ощущали постоянный приток сил от предельно сконцентрированной на своей роли Ядвиги.

Тактика мощного звериного тарана претерпела крах. Защитные ряды проявили высшую степень мужества и не дрогнули под напором стаи. Те немногие, кто протискивался меж щитов, забивались булавами. Волколаки все чаще запрыгивали в тыл, минуя защитные стены, и сражались уже с тяжеловооруженными воинами. Щиты перестали быть преградой, а значит Ядвиге следовало сосредоточиться на другом участке битвы. Вольги нигде не было видно до тех пор, пока мужи не заприметили более крупного, чем прочие, зверя, ведущего бой достаточно вдумчиво. Ядвига советовала командирам направить основную часть армии к Вольге. “Покончим с ним — покончим со всей стаей, — заявляла она. — Он силен, но не справится со всей армией в одиночку. Это будет наша тактика молниеносного боя”. Командиры прислушались к ней. Вольга этого и добивался. Заметив повышенное внимание к себе, он начал увиливать от стычек с воинами, пока его звери подъедали их хвост. Обеспокоенные командиры велели воинам вернуться к оборонительной тактике и держать строй. И эта команда была бы выполнена, если бы не плотно осевший в головах мужей Зов.

— Дай мне сил сразить с Вольгой, — просил Вольга, поравнявшись с Ядвигой. — Я одолею его, обещаю.

— Не мешай мне! — Ядвига напряженно следила за развитием битвы.

— Мы не одолеем их грубой силой! — Херн взял её за плечи и повернул к себе. — Взгляни вокруг! Холода севера уже здесь и вскоре весь юг будет таким! Мы воюем на их территории, Ядвига. И ладно мы, но южане к таким условиям совсем не готовы!

— Я верна своему слову и не стану тебе помогать! — Ядвига оттолкнула его и вернулась на свое место. — Я ни за что не прощу тебе Маунтин. Никогда.

— Я тоже верен своему слову, — припомнив Гармунда, сказал Херн. Он двумя глотками испил содержимое фляги и в открытую кинулся на Вольгу, преодолевая ревущее яростью и железом сражение. Он был не столь гибок и верток, как Хоу. Мечущиеся волколаки задевали его лапами, танцующие клинки раздербанили его рукава, оставив неглубокие порезы, а всеобщий хаос слепил и путал его. Получив свою долю ранений, он все же достиг Вольгу, на тот момент по частям вытаскивающего человека из разломанных доспехов. Херн зашел ему за спину и атаковал. Меч разлетелся на куски. Он увернулся от когтистых лап Вольги и, взяв с земли меч павшего воина, атаковал ещё раз. Меч вновь разлетелся. Херн продолжал, сосредоточенно улавливая нужный момент для точного удара. Уловив его, Херн налетел на врага и рассек ему щеку изнутри, по самые скулы. Разгневанный Вольга пошел на Херна, орудуя длинными когтями. Отбросив рукоять разбитого меча, Херн вырывал из руки падающего с растерзанной грудью воина меч и разрубил ему морду — точнее, верхнюю челюсть. Закрыв пасть, Вольга отступил. Херн не упускал его из виду, сыпя ударами. Он ощущал присутствие Ядвиги, ощущал её силу, льющуюся по телу. Преследование длилось недолго, так как Вольга затерялся в битве. Заняться поисками своего в каком-то роде отчима, Херну не позволили волколаки. Очеловеченный Вольга неожиданно вынырнул справа. Лезвие Риградена блеснуло в руке. Херн не мог отразить Риграден простым мечом, однако смог немного изменить его курс, приняв меньшую часть вероятного смертельного ранения.

”Я не хочу сражаться с тобой, — начал Херн, прежде чем Вольга напал на него. — И я не хочу наблюдать за погибелью близкого мне человека! Пожалуйста, позволь мне, — Вольга разрубил очередной меч, задев плечо говорящего. — Я был с тобой, когда ты предлагал обновить человечество. Это верная мысль, так как происходящий до нашествия упадок…словом, люди бы вскоре уничтожили сами себя! Но тобой двигало созидательное начало! Никак не разрушительное, — Риграден крошил мечи Херна, хотя его лезвие тупилось, покрываясь неровностями. — Я хочу сказать, что все мы можем жить в мире! Мы можем существовать все вместе. Это возможно, — Вольга зарубил двух вмешавшихся воинов, третьему свернул голову. — Твоя стая уже пала, и эти трухлявые волколаки не изменят положения”. Взбешенный безразличием к своим словам, Херн ушел влево и, взявшись за Риграден левой рукой, правой надломил остаток клинка. От легендарного меча осталась одна костяная рукоять. Изумленный произошедшим Вольга оставался открытым для атаки достаточно долго, дабы Херн успел что-то предпринять. Охотник разрезал его грудь осколком Риградена, после чего, выбив из руки костяную рукоять, переломил её левую плечевую кость. Боль привела Вольга в чувство. Он неуклюже отпрыгнул назад и даже упал, не способный удержать равновесия.

— Теперь-то ты выслушаешь меня? — спросил возвышающийся над ним Херн, сжимая в окровавленной руке осколок Риградена.

— Я тебя выслушал, — ответил Вольга. — Что ещё ты хочешь услышать в ответ? Признание поражения? Я признаю его. Но это бессмысленно. Война, знания, борьба, победы, поражения, народы, слова — все это не имеет и толики смысла. Весь смысл жизни состоит в познании чего-то, обретение его смысла. А если в нем нет смысла, то и в познании его нет, как нет, собственно, и в жизни.

— Обращенный здорово повредил твой разум. Ты говоришь, — Херн изо всех сил пытался понять сказанные им слова. — Нет, стой, это бред.

— Мудрость Обращенного была безграничной. Она…возможно, она могла бы стать тем самым светом, благодаря которому наше деревце могло бы цвести целую вечность! Но вышло иначе. Я искренне раскаиваюсь в его убийстве.

— Нет, ты сделал все правильно! Мы сделали…

— Это ошибка. Этим убийством я перекрыл доступ воды к дереву. А без воды оно точно увянет. Бесполезно что-либо тебе объяснять. Да и, как я уже говорил, бессмысленно.