Некромант . Трилогия - Петерсон Андрей Викторович (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
– Так сам сказал — в углу сядем, — прошипел чернявый. — Вот и сели… А это точно она?
– Да она, она! Уймись уже!
Девушка, которую обсуждала эта странная нелепая парочка, только что спустилась по лестнице из гостевых комнат и, быстро осмотрев зал, направилась к столику в противоположенном углу трактира, за которым сидел молодой монах. Впрочем, он не просто сидел, а успел уже за то недолгое время, что прошло с тех пор, как он подобно своей спутнице спустился в зал, уговорить здоровенную кружку красного вина, которое большинство здесь присутствующих могли себе позволить только по праздникам. А этот уже, похоже, ко второй примерялся.
Девица же, усевшись за стол, что-то тихо сказала подскочившему тут же хозяину, — видно важная она птица была, коль скоро Беран не поленился ей навстречу пару шагов сделать, — после чего оживленно защебетала со смущенно улыбающимся монахом, будто продолжая недавно прерванный разговор.
А любопытные взгляды, рожденные появлением этой юной светловолосой красавицы, тем временем, постепенно угасали. И тому, надо сказать, не мало способствовал тонкий длинный меч в потертых ножнах, висевший у девушки на поясе. Нескромные взоры, ощупывавшие тонкую фигуру девицы, добиравшись до четко очерченного бедра как-то сами собой соскальзывали на это явно видавшее виды оружие усмирения. Приковывал он взгляд, отбивая всякую охоту продолжать знакомство, и на этом изучение анатомических прелестей незнакомки для большинства и заканчивалось…
– А ты про монаха, вроде, не говорил, — не унимался чернявый.
– Не говорил, — согласился с ним его приятель, возвышающийся над ним как гора над мышью. — Потому, что сам про него не знал. С другой стороны, это, что-то меняет?
– Да нет, — пожал плечами чернявый. — Не особо…
– А… А то я уж подумал: ты монашка испугался, — ухмыльнулся детина, и ямочки на его щеках сразу сделались глубокими-преглубокими, а лицо стало совсем детским.
– Не испугался. По мне так: монахом больше — монахом меньше, мир и не заметит…
– Ну, этого мир, может и не заметит, а вот они тебя, если ты и дальше так на них пялиться будешь, точно приметят!
– А я чего… Я не пялюсь, — буркнул чернявый и уткнулся в кружку, скрывшую его лицо почти полностью. — Слышь, Ил, может пожрать чего закажем?
– Да можно… — Детина поднялся из-за стола и неспешно направился к хозяину, раздвигая своим мощным телом сизые клубы дыма.
Чернявый зевнул, почесал в затылке и проводил приятеля взглядом.
Недолго пошептавшись с хозяином у стойки, Ил побрел обратно, с трудом протискиваясь между тесно стоящими столами и лавками, и уже подходя к столу, зацепил головой висящую на веревках доску со свечами, заменявшую в этой дыре светильник. Да так он ловко это сделал, что плеснувший с доски расплавленный воск сильно ошпарил его руку, поднятую было в тщетной попытке удержать раскачивающийся огненный маятник. Зашипев от боли, Ил втиснулся на прежнее место, при этом приподняв огромным пузом край стола.
– Тише ты, развалишь тут все… — буркнул чернявый, придержав сползающую кружку. — Ну чего там?
– Сейчас крылья принесут, — прошипел детина, растирая покрасневшую руку.
– Да не три ты так! На вон… — чернявый подвинул кружку. — Смочи холодненьким…
Некоторое время он внимательно наблюдал как приятель его, с трудом запихивает сложенные в щепоть пальцы в кружку, смачивает их в мутном холодном пиве, а потом, кривясь от боли, водит по горящей от ожога руке, но вскоре это занятие ему, похоже, наскучило.
– Слушай, — вернулся он к прерванному разговору. — А чем она этой твоей не угодила? Девица — как девица. Стройная. Симпатичная… Парня что ли у нее увела? — он коротко хохотнул.
– Вряд ли, — детина шутку не поддержал, — видно здорово он руку пришкварил и не до смеха ему было. — За это не убивают. Во всяком случае, такие как она. Да и про рюкзак она раз десять повторила. Видно есть там что-то, раз столько денег отвалила.
– Интересно что?
– А мне почем знать. Не сказала она… А, к бесам… — здоровяк поморщился и убрал руку со стола. — Не помогает твое холодненькое…
– Ну, само, значит, пройдет, — кивнул чернявый. — Не смертельно! А раз так не помогает — выпей. Может оно изнутри возьмет.
– Изнутри, говоришь, — поморщился Ил. — Ща попробуем, — он залпом осушил оставшееся пиво и замер, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Ну как? — с интересом спросил чернявый. — Помогло?
– Да вроде…
– Ну вот, я ж говорил… А насчет этого: надо будет глянуть потом, что там в рюкзаке. А то, может, и отдавать не стоит — самим сгодится…
– Сдурел что ли — Ил даже про руку свою позабыл, а к чернявому подался так, что стол снова предательски качнулся, норовя сбросить с себя две только что поспевшие кружки с густыми пенными шапками, гору обжаренных до первых углей крыльев и полную миску моченого лука. — Ты, что — жизни лишиться хочешь? — Прошипел здоровяк в ухо своему сотрапезнику. — Так это запросто! С Апостолатом в такие игрушки играть? Да она с тебя шкуру живьем и на костер! Даже не думай!
– Да ладно тебе… Успокойся. Все… Забыли… Нет — так нет. Я просто спросил. Думал, может тебе самому интересно.
– Не интересно! — Отрезал Ил. — Нисколечко не интересно. Мне жизнь моя, знаешь, как-то подороже. Да и твоя любопытства такого не стоит. Ты просто преподобную эту не видел… Красива как ангел, а в глазах лед. Холодный— холодный. Ей нас с тобой схавать — что пару мух перед обедом прибить. Не заметит и не поморщится. И на брата своего не надейся — не поможет. А узнаю, что подбиваешь…
– Да уймись ты. Сказал все — значит все!
– Узнаю, что подбиваешь, — не обращая никакого внимания на слова чернявого продолжал Ил. — Самолично передавлю. Ты меня знаешь…
Чернявый кивнул и потянулся за кружкой.
– Ладно тебе, Ил. Не кипятись. Я что… Я — как скажешь… Скажешь: не лезть — не полезем. Ты не заводись только… Все будет как надо: встретим, примем, нос совать не будем. Я просто подумал… — но видя, как наливаются кровью глаза здоровяка, а сам он начинает потихоньку вырастать над столом, чернявый заткнулся. — Все-все… Забудь… Больше не думаю.
– Вот и не думай, — улыбнулся Ил, усаживая свое туловище обратно на лавку, которая под ним отчаянно скрипела и прогибалась. — Не за это нам платят.
– Не за это, — согласился чернявый. — А и то не понятно, — чего она столько денег отвалила за девицу-то? Пусть даже и с монахом? И пятерых на то подписала? Мы бы и вдвоем с тобой…
– Да, магичка она, — буркнул Ил. — Девица эта. А преподобной, видно, штуковина та сильно нужна, что в рюкзаке. Вишь, даже тут с ним не расстается. — Детина стрельнул глазами на парочку и тут же повернулся к приятелю. Хотя все эти предосторожности были явно излишни потому как двое у дальней стены были настолько поглощены друг другом, что до всего остального мира им и дела-то не было.
– Ну, магичка — и что? — Скривился чернявый. — Не в первой…
– Раз платит, значит оно того стоит, — отрезал Ил. — Значит знает про нее что-то. А ты, не будь дураком — не дай себя обмануть, а то: стройная, симпатичная, — передразнил он чернявого, в точности скопировав его интонацию. — А она потом возьмет да раскатает нас, твоя симпатичная…
– Пятерых не раскатает, — улыбнулся чернявый, и улыбка эта на один короткий миг приоткрыла истинное лицо Лерса Хафета отставного штурм-лейтенанта личной гвардии Его Величества, ныне отпущенного на вольные хлеба и не менее вольные промыслы.
Быстро это мелькнуло. Так быстро, что никто из посетителей безымянного деревенского трактира метаморфозы этой не заметил.
Не заметила ее и леди Кай.
Осси Кай спустилась в зал, когда вечер давно уже наступил, а Хода устала ее подгонять. Не помогали ни уверения, что выглядит леди Кай уже вполне хорошо и просто замечательно, ни угрозы, что брат Эйрих, если она еще немного тут прокопается, просто устанет ждать, плюнет и отойдет ко сну.
Осси со всем этим безусловно соглашалась и раз пять, по меньшей мере, подходила к двери, чтобы спуститься вниз. Но всякий раз дверь оставалась закрытой, а девушка возвращалась назад, чтобы подправить последний штрих. Очень уж хотелось ей выглядеть в глазах брата Эйриха потрясающей, великолепно-неотразимой, и… желанной. Благо устав монастырский был на этот счет не очень строг, и позволял братьям своим многое, — это леди Кай у Эйриха давно уже разузнала.
