Воин Забвения. Гранитный чертог (СИ) - Счастная Елена (читать хорошую книгу txt) 📗
Надёжа развернул коня, и все последовали за ним. Теперь поехали быстрее.
Тем более погода с каждым мигом подгоняла всё сильней. Ветер разошёлся, зашумел, засыпая путников сорванной листвой. Расчерченное паутиной ветвей небо совсем потемнело. То и дело после ярких вспышек молний на землю обрушивались сотрясающие всё вокруг раскаты грома. Кони волновались.
Непроглядная стена ливня настигла со спины. Точно льняной платок, промок плащ. А за ним и рубаха. Земля под копытами коня окончательно раскисла, превратившись в одну сплошную грязевую лужу. Янтарь постоянно поскальзывался, качался из стороны в сторону; от стараний удержаться в седле у Млады немели ноги. Кмети то и дело поругивались на потерявших твердый шаг коней.
Гроза прошла, полыхнув напоследок молниями на западе, но дождь униматься никак не хотел. Вода заливала глаза, стекала за шиворот. Млада сильнее сжимала зубы, пытаясь не думать о том, как противно липнет к телу одежда.
— Бесы бы побрали этот дождь! – не выдержав, воскликнул Галаш, и раскат грома в отдалении заглушил его слова.
Его конь, вконец измученный понуканиями, всхрапнул и, выпучив глаза, рванулся вбок, взбрыкнув задними ногами. Галаш покачнулся, выпустил поводья и рухнул на землю, разбрызгав во все стороны жидкую мешанину из листьев, травы и грязи. Невер, до этого сохранявший отрешённое молчание, прыснул, и через мгновение они вместе с Надёжей сотрясались от неудержимого хохота. Млада, глянув на развеселившихся дружинников, молча спустилась с коня, подошла к Галашу и протянула ему руку. Тот скривился, но помочь ему позволил.
— Вам бы все веселиться, – буркнул кметь, пытаясь стряхнуть с одежды налипшую грязь. – Спасибо, Млада!
— Да ладно, ты брось! Ну не удержались… — пожал плечами сотник. – Этак мы рискуем не дойти до деревни и завязнуть где-нибудь в грязи.
Галаш ничего не ответил, взгромоздился на коня, всем видом показывая, что больше обсуждать это не намерен.
На счастье, дождь всё же стих, но, когда это произошло, уже стемнело. Скоро впереди проступили дома первой деревни Рысей – Беглицы. Чтобы добраться до погоста, нужно было проехать через неё насквозь. Но князем было поручено по пути навестить старосту.
Солидная, на многолюдную семью, изба Ратибора стояла перед небольшой площадью с деревянным помостом – там, видно, проводили вече. Надёжа спешился первым, ведя коня в поводу, подошёл к невысоким воротам и несколько раз ударил в них увесистым кулаком. Во дворе басисто залаяла собака. Послышались хлюпающие по сырой земле шаги, и створка скупо приоткрылась. В образовавшейся щели виднелась половина хмурого лица. Казавшийся в полумраке чёрным глаз внимательно оглядел Надежу, после чего последовал вопрос:
— Чего надобно на ночь глядя?
Надежа с Галашем переглянулись.
– Мы дружинники. У князя со старостой уговор был, что мы можем остановиться на вашем погосте, – Надёжа говорил отчетливо и благожелательно, хоть и чувствовалось в его тоне едва сдерживаемое напряжение.
— Впусти их! – раздался за спиной открывшего ворота парня раскатистый голос. – Ко мне это пришли! Неча в такую собачью погоду людей на улице держать!
Створка открылась шире, и вперёд вышел приземистый, но внушительный мужчина. Проницательно он оглядывал гостей и по-отечески тепло улыбался. Рядом с Ратибором стоял молодой видный парень, но до странности на него непохожий. Хоть по всему и сын его. Староста чуть задержал взгляд на Младе, но на его лице не отразилось ни капли удивления.
— Здрав будь, Ратибор! – устало, но твёрдо поздоровался Надежа.
Тот жестом пригласил всех войти.
– До гостинных изб мы вас проводим, только уж побудьте у меня. Подкрепитесь с дороги.
В избе было тепло и сухо. Терялись в полумраке немного закопчённые противоположные стены. Тихо потрескивал огонь в укреплённой глиной печи-каменке.
Вокруг гостей, накрывая на стол, суетилась миловидная жена старосты Переслава. Сразу стало видно, на кого похож Ждан – старший сын Ратибора, встретивший их первым. Те же болотного цвета глаза, те же губы и длинноватый нос. Переслава выглядела молодо. В волосах – не единого намёка на седину, и кожа сияла свежестью. Возраст выдавал лишь взгляд, наполненный тревогой, будто все собравшиеся были её детьми, и она не хотела никого обделить заботой.
Млада же всё это время чувствовала, как Ждан смотрит на неё с любопытством – да что уж скрывать, он почти бессовестно её разглядывал. И хоть в его глазах не было откровенного неодобрения, но всё равно хотелось поёжиться. Для молодого парня Ждан был уж чересчур серьёзен, даже хмур. Он изучал кметей с потаённой грустью и в то же время - холодностью.
Пока Переслава не скрылась в отделённой тонкой стенкой части избы, никто из мужчин не произнёс и слова. Но только гости успели попробовать мясной похлёбки и свежего хлеба, как Ратибор разлепил губы:
— Значит, вельдов искать станете?
Его голос кольнул недоверчивостью. Ждан тихо хмыкнул, но получив от отца укоризненный взгляд, уткнулся в свою миску. Видно, деревенские-то много знают о неудачах предыдущих княжеских разведчиков.
— Станем, – вздохнув, отозвался Надёжа. Похоже, сейчас ему не хотелось шевелить даже языком. – На тривичей они недавно налетели. Слыхали, небось?
– А то ж. Слыхали, – качнул головой староста. – Давно их не было, поганей.
Млада медленно опустила ложку в пустую миску и подняла на него взгляд:
— Никто из Рысей не видал вельдов в этих местах?
Надёжа недовольно глянул на неё, и пнул под столом ногой: мол, нельзя девке влезать в мужской разговор. Млада за это с радостью отвесила бы ему оплеуху, но сдержалась – только сомкнула перед собой на столе пальцы в замок. Ратибор поразмыслил немного, покручивая кончик бороды.
— Родич из Малохи сказывал, что как будто видал вельдов, — проговорил он наконец. Ждан кивнул на его слова. – Он ходил на лося в сторону озера – там их и повстречал. Еле ноги унёс – не до охоты стало. Их было много: дюжины три или больше. И шли они как будто на запад. Но наших деревень не трогали.
Что ж, всё говорило о том, что вельды расположились где-то неподалёку от отрогов Холодного гребня. Близко к нему не прижмутся – иначе могут оказаться в ловушке, а значит ходу до их лагеря дней пять верхом. Но если придётся оставлять коней у тривичей, то может и на шесть растянуться.
Перебирая в голове мысли о вельдах, Млада краем уха слушала разговор мужчин, хоть больше ничего полезного староста рассказать не смог. Она совсем уже отогрелась, даже сапоги стали подсыхать. Пахло влажными плащами кметей, которые сушились у печи. Младу явственно тянуло в сон. Пытаясь сморгнуть навалившуюся на веки тяжесть, она отвернулась и заметила, как из-за стенки, закрывающей южный угол избы, выглядывает светловолосый мальчонка, зим пяти отроду. От любопытства он засунул большой палец в рот и неотрывно смотрел на Галаша, сидящего к нему ближе всех. Вряд ли малыш понимал, о чем ведут речь суровые на вид мужчины, но все его лицо настолько светилось восхищением, что губы Млады невольно расплылись в улыбке. Мальчик перевел на неё взгляд и тут же спрятался. Впрочем, вскоре снова показался из укрытия. Послышался нарочито строгий голос Переславы: «Не мешай. Пойдем – спать пора!» - и мальчик юркнул обратно.
Млада даже показалось, что малыша не было вовсе – это память подложила ей образы из прошлого. Возможно, когда-то в детстве она дружила с таким вот мальчиком, а потом он погиб вместе со своими родителями, и сейчас уже не вспомнить его лица. Млада много что забыла из того дня, долгие лета отгоняя воспоминания, приносящие боль. Только они снова выползали из самых дальних уголков, словно призраки зыбкой, как лихорадочный бред, прошлой жизни.
Млада устало закрыла глаза.
Ратибор, заметив это, опустил ладони на стол и поднялся.
— Кажется, пора отдохнуть с дороги. Ждан проводит – тут недалеко.
Парни засобирались вяло, не торопясь покидать натопленную избу. Но и на том спасибо, что пустили под крышу и накормили с дороги.
