Гарри Поттер. Тот самый? (СИ) - "Idolon" (читать книги .TXT) 📗
- Говори с-со мной, С-слиз-зерин, ввеличайш-ш-ший из-з Х-хогвартс-ской Четверки!!! - исступленно проорал он.
- Alo asto! - Гарри усилии чары на Реддле и перевел их в форму, не требующую контроля.
- Clypeus deorum! - на мгновение вокруг него вспыхнули тысячи стеклистых шестиугольников, сложившись в нечто, вроде сплошного, без единой щели и угла, доспеха. - Ну, теперь побегаем.
Гигантское лицо Слизерина пришло в движение. Гарри отчетливо различал, как раскрывается каменный рот, образуя черное жерло. Что-то во рту шевелилось, выползало наружу из чрева.
И василиск во всей красе предстал перед Гарри. Вот он повел треугольной головой из стороны в сторону, будто принюхиваясь, а затем обратил свой взор на Гарри Поттера.
Послышался хрустальный треск, с каким обычно раскалываются стекла, но щит, вспыхнув на мгновение всеми сегментами, выдержал. Вот только Гарри без удивления ощутил, как кровь потекла из носа и ушей... 'Еще два удара... Я выдержу только два удара...'
Василиск, кажется даже недоуменно зашипев, ринулся на Поттера, стараясь протаранить его головой. Что удивительно - змей видимо мог включать и отключать убийственность взгляда по желанию. Но не тут то было! Маг выставил перед собой открытые ладони, и вся масса змея остановилась буквально в десятках сантиметров от него, будто уткнувшись в невидимую стену. А потом змей и вовсе был отброшен в сторону повелительным хлестким ударом.
- Avada Kedavra! - вспышка зелени разлилась по залу, но ужасное Непростительное проклятье, пугало любого мага или другого человекоподобного существа смогло лишь опалить шкуру Принца змей. Тот даже никак не отреагировал. Вместо этого он опять сверкнул глазами.
Снова треск, снова боль. Крови в этот раз оказалось больше, да к тому же Гарри буквально чувствовал, как лопаются сосуды в глазах, а мана стремительно утекает из структуры щита. Да, единственное ограничение 'Божественной защиты' - невозможность подпитки. Сотворить ее может даже сквиб, проверено, вот только его щит не выдержит даже тычка пальцем. Той энергии, что смог вложить в заклятье Гарри хватило бы для прокола боевой защиты Хогвартса или отражения десятка Смертельных Проклятий.
'Один удар... Как же все-таки пробить эту тварь!?'
- Artus Clades! Malleus gravita! Aliquam vitae! Ingens Stiria! Retributio Aten! - но ни оглушительный разряд Молнии, ни Гравитационный Молот, ни Пресыщение Жизнью, ни колоссальная Сосулька, так же, как и луч Испепеляющего Света, температурой под пяток тысяч градусов - ничто не смогло пронять защиту василиска.
А василиск посмотрел в третий раз. И сейчас Гарри ощутил мощь Принца змей. Он будто пытался удержать небо, подобно греческим атлантам - такое ощущение у него сложилось. А это значит, что заклинание щита выдохлось, и теперь распадется...
И тогда Гарри подумал, что ему нечего уже терять - видимо, он почти проиграл, будучи слишком самонадеян. У него оставалось последнее оружие, которое было признано 'вероятно-действенным', из всей той огромной кучи знаний, которыми он обладал.
От его голоса буквально повеяло древностью, когда он начал читать:
- (Kana.neg pang.alantop - maren.tap.han.tu menga.tap neg gizi.negtep) (Kana.neg salit.atep gamalanta.neg p.angil) (Kuk.tep.en k.otip ang p.angil ut kolomek.hat neg dit.top) (Kana.neg pang.alantop).
Слова древнего наречия атлантийцев гулко раздались под сводами Тайной Комнаты. А над Гарри жгуты золотистого света, появляющиеся из ниоткуда, собирались в пылающую воронку, направленную зевом прямо на застывшего змея. Перед тем, как сказать ключ, что отпустит всю мощь древнего Взывания на василиска, Гарри показалось, что он увидел неуверенность в глазах змея. 'Да нет, он же не разумен!'
Но Принц змей, древний василиск, был разумен. Он распростерся на полу, а потом начал совершать телом странные движения, то перетекая из места в место, то застывая на мгновение в какой-то необыкновенной композиции. Будто змей чертил в воздухе трехмерные знаки... Но Гарри всего этого не видел, поглощенный удержанием канала к Извечному Хаосу, П.ангилу.
- P.angil! - наконец прозвучало слово-Ключ, и маленький телепорт, созданный усилиями Поттера и древним Воззванием, выплюнул в сторону врага комок Нечто, облеченный в покровы золотого света. Свет нужен был скорее, чтобы защитить мир от снаряда, нежели снаряд от мира...
Но змей защитился. Его тело застыло в последнем 'знаке' - он изобразил нечто вроде вогнутой поверхности, если, конечно, мысленно соединить изгибы его туловища одной плоскостью. А в центре этой импровизированной полусферы возник зеленый глаз портала, откуда потянуло Бездной. И комок Хаоса канул в нее, как камень в воды океана.
Спецэффекты погасли. Гарри, дезориентированный последним колдовством, стоял совершенно беспомощный... Змей приготовился к последнему прыжку...
И Реддл уже распахнул рот для демонического хохота...
Но тут, с орлиныным клекотом откуда-то из-под потолка спикировал феникс директора, прикрыв Гарри своим телом. Змей тут же вперил ставший материальным взор в птицу. Между ними будто шла незримая для всех, кроме оклемавшегося Гарри, борьба. Парень же наблюдал, как луч взгляда Принца змей медленно продавливает огненную сферу защиты Принца птиц. И вот феникс не выдержал. Последним усилием, перед тем как обратиться пеплом, он выжег глаза василиска. Казалось бы, на этом все, но...
Гарри метнулся к горстке пепла, из которой через пару часов возродится новый феникс, и выхватил оттуда редчайшую драгоценность - Суть феникса, возникающую именно при таких, невероятных обстоятельствах.
Теперь все стало проще. Феникс, помимо уничтожения главного оружия змея, сделал еще одну важную вещь - создал две зияющие дыры в защите василиска. Миг, и Авада отправилась на свидание с безобидным теперь змеем, а Гарри подошел к Тому Риддлу.
- Прощай, неудачная копия. Теперь ты умрешь. Occidere spiritum! - и фантом исчез. Гарри спешно направил палочку на дневник: - Leporem cantamen! - и наблюдал, как рассеивается вся темная магия Томаса Марволло Риддла. Дневник же так и остался неповрежденным.
- Гарри... - вдруг тихо донеслось до него. Учитывая усиленный слух, шепот был практически не слышим.
Гарри бросился к Бетельгейзе - за всем произошедшим ее присутствие как-то отошло на задний план.
Она была плоха. Дневник Тома выкачал из нее практически все силы, это было видно по мертвенной бледности кожи, потухшему взгляду и тусклой, почти серой ауре.
- Держись, я сейчас. Vegeto torulus! - взгляд ее прояснился, сердцебиение ускорилось, кровь прилила к коже, возвращая естественный цвет. - А теперь - Sanatio!
Бетельгейзе почувствовала, как холодное дыхание смерти покидает ее тело, проясняется разум. Гарри наблюдал, как наполняется красками аура.
- Somno agitur, - тихонько произнес он последнее заклинание, заклинание целительного сна.
