Возвращение - Прозоров Александр Дмитриевич (мир книг TXT) 📗
— Хорошо сказано, — кивнул Середин, пережевывая мягкое теплое тесто.
— Тебе лишь бы похохмить, — отмахнулся Ворон.
— Бандиты и душегубы ладно, — покачал головой Олег. — Семья не без урода, они завсегда средь людей встречаются. Но вот я сегодня у нумизмата своего на рохлю, голема и трех крикс напоролся — вот что интересно. И вся эта нежить тоже хотела монету. Правда, не от меня, от нумизмата.
— С чего ты так решил?
— Записку нашел. Ну, и побуянил там голем немного, прилавки побил с монетками. Как мыслишь, Ливон Ратмирович, крикс приручить можно?
— А-а… — прихлебнул пива Ворон. — Опасаешься, сильный маг среди твоих врагов оказался? Не уверен. Чтобы поймать хорька и выпустить в дом соседа, не нужно быть дрессировщиком. Так и здесь. Криксу наверняка не посылали. Эти твари вообще ничему, кроме желания пожрать, не подчиняются. Скорее их просто выпустили. Для страха. Рохли, сам помнишь, тоже с простого перепугу ползать начинают. Что до голема, так его сотворить просто. Немного глины и бумажка с вавилонским заклинанием в груди. Тут большого мастерства нет. Хотя, конечно, неприятно, никто не спорит.
— А вдруг он все же имеет власть над болотными тварями?
— Записка, бродяга. Он подбросил записку. Значит, никому из всей компании не смог приказать передать ее адресату. С чародейством этот деятель, вестимо, знаком. Но не мастер. Так, осколками знания пробавляется.
— Будем надеяться. — Середин расправился с угощением, принял от Ворона бутылку пива, немного отпил.
— Давай-давай, не экономь, — погрозил пальцем учитель. — Крепче спать будешь.
— И все же этот маг знает, где найти нежить, как поймать, удержать, перевезти. Он ее не боится.
— А кто ее сейчас боится? — Ворон вздохнул.
— Те, кто с ней встречается. Сегодня имел удовольствие понаблюдать. В мое время смертные реагировали на это куда как спокойнее.
— Вот как это теперь называется? Твое время… — Учитель вздохнул снова, еще более тяжко, наклонился и потянул нижний ящик стола. — Коготок увяз — всей птичке пропасть. Придется делиться.
— Что там? — вытянул шею Олег.
— Стар я стал, похоже. Страхи появились. Не так в себе уверен, как в блаженные времена открытых храмов. — Он достал и положил на стол обычную медицинскую ампулу с залитой воском горловиной. — Земля предков… Я назвал это так. А впрочем, так оно и есть.
— Новое зелье?
— Старое, бродяга. Очень старое и известное. Просто никто и никогда им не пользовался.
— И что оно дает?
— Спасение, бродяга. Спасение в любой, самой безнадежной ситуации.
— Так уж и в любой?
— Конечно, — поставил Ворон ампулу на стол. — Чародейство всесильно. Жаль только, оказавшись между драконом и василиском, кудесник обычно не имеет времени, чтобы сварить зелье, наговорить нужные инструменты, приготовить алтарь и прочитать заклинание. Тут уж только на щит и клинок надежда остается. Сила этого зелья в том, что его нужно немного, оно не теряет силы и оно уже готово. Достаточно встать на границу двух миров, воззвать к своему богу-покровителю или радуницам и высыпать его себе под ноги. Зелье не столько влияет само, сколько пробуждает, вызывает богов, их внимание и силу. Они простирают свою длань и переносят тебя в безопасное место. Важно только не ошибиться. Коли ты неинтересен тому, к кому воззвал, он может и не обеспокоиться. Радуницы, конечно, отзывчивее. Но знаешь ли ты своих радуниц?
— Я знаю богиню. Одну. Но она приходит на зов без всяких снадобий.
— Тогда бери, — отвел взгляд в сторону старик. — Бери. Одно дело — молить богов, и совсем другое — призывать их. В твоем положении нельзя рисковать. Бери. Может статься, когда-нибудь это снадобье спасет мир.
— Спасибо, Ливон Ратмирович, — не стал отказываться от дорогого подарка ведун. — А ты как же?
— Я ныне налоговой инспекции куда больше, чем погибели страшусь. Весной новый амулет сотворю, лучше этого. Ступай, ложись. Твои на матах в третьем зале спят. Тебе тоже отдохнуть не мешает. Иди, спи, я посторожу.
Учитывая обстоятельства, раздеваться ведун не стал, а потому ночной звонок раздался у него в кармане.
— Что за леший, кому тут… — Олег кое-как вытащил телефон, взглянул на экран: — Кому в пять утра не спится? — Он нажал кнопку с трубкой. — Вячеслав Григорьевич, ты чего, с ума сошел? Ночь на дворе.
— Приезжай! Приезжай скорее! Приезжай!
— Я пива выпил.
— Да приезжай же, Олег! — взмолился антиквар. — У меня дома труп телевизор смотрит. Челове-е-еческий…
— Вот, зар-раза! — Середин взглянул на женщин. Мама и невольница во сне прижались друг к другу и ничего вокруг не замечали. — Ладно, жди. С одной бутылки ничего не будет.
Солнце еще только-только собиралось подняться над городом, но небо уже светлело, пустынные улицы было отлично видно и без фар. Светофоры моргали, весь транспорт еще спал, а потому с окраины до Шкиперской улицы джип домчался всего минут за десять. Олег остановился прямо у парадной, забрал из багажника саблю, опоясался, кистень из поясной сумки сунул в рукав и направился к двери, пытаясь вспомнить номер квартиры. Но пользоваться домофоном не понадобилось. Створка отворилась и мачо в трусах и футболке впустил Середина в дом.
— Ты чего здесь? — не понял ведун.
— Там же труп! — почти нормальным голосом напомнил антиквар.
— Откуда взялся?
— Не знаю. Я выпил вчера немного и заснул. Телек не выключил. Потом проснулся по нужде — а он сидит. Бизнес-канал смотрит.
— А дверь? — Олег нажал на кнопку лифта.
— Не помню.
Кабинка стояла внизу, так что ждать не пришлось. На площадке перед квартирой было тихо. Олег первым вошел в приоткрытую дверь, бесшумно подкрался к спальне, заглянул туда. На краю постели и вправду сидел труп со следами гниения, в почти полностью сгнившем костюме. Перед ним на синем экране телевизора двое лысых мужчин обсуждали цены на нефть.
— Интересно? — полюбопытствовал Середин, входя в комнату.
Гость повернул голову к нему. У него отсутствовала верхняя губа, глаз, провалился нос, кто-то погрыз левое ухо, сквозь прорехи на одежде проглядывали трупные пятна. В остальном это был вполне приличный мертвец. На груди имелась четко различимая дыра: похоже, какой-то добрый человек выдернул оттуда осиновый кол. Рядом красовался значок с надписью: «Отдай мне согдианскую монету».
Вообще, любителям, восхищающимся таинствами вуду и увлекающимся зомбированием, не мешает лучше разобраться с повадками тихих российских упырей. Эти существа тоже вылезают из могил вскоре после смерти, тоже медлительны и тупы, хотя простейшие приказы способны понимать и даже исполнять. Вот только, в отличие от зомби, еще никому не удавалось приспособить их к хозяйственным работам. А может — просто не пытались. Обычно упыри приходят из могилы к себе домой, на последнее место жительства, и торчат там, смущая знакомых и родственников. Иногда пытаются пить кровь. Учитывая их ловкость — нападают только на спящих. Благодаря покладистому характеру в некоторых деревнях упырей терпят по несколько месяцев, но рано или поздно терпение все же кончается, и бедолаг хоронят снова, но теперь уже с осиновым колом в груди.
— Кто тебя послал? — спросил Середин.
Мертвец пошевелил нижней челюстью, повел плечами.
— Кто тебя послал?
Опять никакого ответа.
— Ну, как хочешь.
Ведун извлек саблю, одним ударом снес голову и спрятал клинок обратно. Туловище еще с минуту посидело на постели, но потом все же потеряло равновесие и рухнуло на ламинат.
— Вот и все, Вячеслав Григорьевич. Могли бы и сами управиться, чем в пять утра людей подымать.
Антиквар громко сглотнул. Середин, подумав, все же присел рядом с телом, коснулся значка. Обычная рекламная штамповка, поверх которой кто-то приклеил бумажку.
— Да… Непохоже, чтобы он в могиле это изготавливал. Развернуто к тебе подступают, Вячеслав Григорьевич, масштабно. Покрывало старое, пленка, накидка какая-нибудь есть?
— Зачем?
