Грани судьбы (СИ) - Шепелев Алексей А. (читать книги полные .TXT) 📗
— Слава Императору! — взревели авиаторы, дружно ударив себя кулаками по груди.
— Повинуюсь, мой господин, — унижено просипел Коллетт.
— Прекрасно. А что касается твоих учеников… — взгляд командира эскадрильи остановился на стоящем среди своих подчинённых додекурионе.
— Помпилий! Отведи учеников многомудрого Мастера Слова в арестантскую палатку. Там они пробудут до вечернего построения, во время которого получат по дюжине ударов палкой за порчу военного имущества.
— Слушаюсь, мой командир! — склонил голову додекурион.
Глава 3
Тола. 9-й день до ладильских нон. Вечер.
Юн Дельбек был очень доволен своим новым постояльцем, торопским виноделом Мироном. В высшей степени достойный и почтенный человек. Вежливый, обходительный, непривередливый. При деньгах. В своём деле, видать, специалист, коли городское братство виноделов его сразу мастером признало. Сам почтенный Роэк, глава братства, обещал к нонам оформить все необходимые бумаги и дозволить Мирону заниматься в городе и окрестностях виноделием. И то сказать: погода в Толинике слишком сырая, холодная, да пасмурная, виноград здесь совсем не тот растёт, потому и виноделием мало кто занимается. Вот от пивоваров — повернуться некуда, что для трактирщика очень даже приятно. А вино приходится покупать у купцов, что с южными землями торгуют. Местные же виноделы зарабатывали себе на жизнь изготовлением настоек да бальзамов. Напитки, конечно, приятные, но употребляемые в значительно меньших дозах, больше зимой, чтобы побыстрее согреться да не простудится. А можно и при простуде, чтобы побыстрее выздороветь.
Сам почтенный Дельбек любил при случае выпить немного бальзамчику, изготовляемого почтенным Камюсом. Настоянный на плодах рябины, шиповника, болотной клюквы, ромашки, боярышника, листьях смородины, одуванчика, крапивы, малины, бадана и боги знают ещё на чём, напиток обладал удивительно приятным вкусом, замечательно поднимал настроение и улучшал самочувствие. Если Мирон сумеет изготовить не хуже — честь ему и хвала.
Да, у южанина есть все возможности неплохо устроиться в Толе. Здесь к чужестранцам относятся очень терпимо, если человек разумеет дело и способен принести городу пользу. Ну и, конечно, желательно, чтобы человек был хорошим. Поэтому и приглядывался трактирщик к гостю повнимательнее, но ничего предрассудительного не замечал. Единственным недостатком постояльца Дельбек считал чрезмерную доброту. Много воли Мирон давал нечкам, ох, много. Сразу видно — лакарец, они там все немного дикари. Ни один уважающий себя северянин не поселил бы зверей в комнатах, а винодел держал там сразу двоих: вейту и какого-то тощего как жердь урода, на которого человеку-то и смотреть было непотребно. Потому купец эту тварь вовсе не выпускал из комнат. Оно и к лучшему. Хозяин трактира на выселении нечек в сарай настаивать не стал: заплатил Мирон сполна и даже немного больше, за свои деньги человек имеет право обстроить жизнь по своему вкусу. Всё правильно. К тому же порядка от своих рабов винодел требовал неукоснительного. Стоило только дылде провиниться, как Мирон, разумеется, с согласия самого Дельбека, запер на ночь нечку в подвал. По правде говоря, трактирщик опасался за целостность припасов, но хорошо вышколенный раб не посмел тронуть хозяйского добра. Чтоб все так жили.
Пусть винодел немного и чудаковат, но человек он, несомненно, заслуженный. Не даром земляки-наёмники постоянно навещают. Сегодня вот аж трое заглянули. Особенно впечатлил трактирщика здоровенный чернобородый воин. Юный Сашка, слуга винодела, таскавший наверх еду и напитки, поведал Дельбеку, что наёмника звать Балис, родом он из горной Хланды и у себя на родине не раз в одиночку с копьём в руках хаживал на горного медведя. И копья у этих горцев не простые, а со специальными упорами и называются так странно: «рогатины». Какой же огромный и чудный мир сотворили боги.
Жизнь в гладиаторской школе у Шипучки складывалась не в пример лучше, чем в караване работорговцев. Вроде бы ничего в его положении не изменилось, по-прежнему он считался бесправным рабом, а всё-таки теперь всё было по-другому. Когда ты не один, любая беда переносится легче, а нечки в гладиаторской школе крепко держались друг за друга.
Между собой у разных рас были небольшие трения, например, минотавров иноплеменники недолюбливали за излишнюю кичливость, а у ящеров оказалась репутация очень медлительных существ. Причём, каким именно был ты ящером, значения не имело. Шипучка, в ловкости превосходивший и минотавров и огров, там не менее безапелляционно был отнесен к медленным и неповоротливым. Уунк, тот самый юный минотавр, с совершенно серьёзным видом как-то поинтересовался у сауриала, правда ли, что детеныши ящеров очень любят наблюдать за тем, как резвятся шустрые черепашки и улитки. Шипучке стоило большого труда удержать себя от соблазна ответить таким свистом, чтобы у рогатого нахала надолго запомнили чувствительные уши. Всё-таки это было бы слишком жестоко. Зато на другое утро Баракл с видимым удовольствием перевёл Уунку вопрос сауриала, не пробовал ли юноша зимой кататься на своих копытах по замёрзшим рекам и озёрам.
Тем не менее, внутренние трения сразу забывались, когда речь шла о взаимоотношениях с людьми. Тут уж гладиаторы-нечки моментально становились единым целым. Оказавшийся в затруднительном положении соратник мог рассчитывать на полную поддержку и любую возможную помощь. К счастью, за те четыре дня, что Шипучка провёл в школе, особых неприятностей у нечек не случалось. Доктор Край Ло при всей своей глупости и взбалмошности, оказался существом почти безобидным. Он придирался ко всем подряд по самому пустяковому поводу, а то и без повода, но при этом виновному, как правило, приходилось всего лишь выслушивать длительные рассуждения о собственном ничтожестве и величии Край Ло. Лишь разок в голове доктора что-то окончательно заклинило, и один из огров за недостаточное усердие при исполнении упражнений был заключен в колодки.
Наказание исполнялось не на виду у всех, а где-то в особом месте, называемом Двором Боли. Наказанный отправился туда после ужина в сопровождении Тхора. Когда же они вернулись, старший огр вызвал во двор Баракла и долго с ним о чём-то говорил. После разговора бака-ли вернулся очень озабоченным, отвёл Шипучку в уголок и поинтересовался:
— Помниться, ты что-то говорил о человеческом детёныше, которого продали в эту школу вместе с тобой.
Сауриал напрягся. Неужели с Волчёнком произошла беда?
— С ним что-то случилось?
— Ничего особо страшного. И я не знаю, с ним или нет. Скажи, ему было на вид вёсен десять или чуть больше?
Шипучка удивлённо сморгнул.
— Извини, Баракл, я никогда не имел дела с человеческими детёнышами и понятия не имею, сколько ему было вёсен. Маленький, худой и длинноволосый — вот и всё, что я могу про него сказать.
Гладиатор довольно клацнул зубами.
— Наверняка это тот самый детёныш. Аскер говорил, что у него были длинные волосы, а учеников здесь принято коротко стричь. Ясное дело, он — новичок.
— Баракл, ты можешь мне объяснить, что случилось? — сауриал едва сдерживал волнение. — Что с Волчонком? Почему ты спрашиваешь о нём?
— Спокойнее! — оборвал бака-ли. — Не горячись, Шипучка. Успокойся, а то ты того и гляди, начнёшь вонять. Не переношу сильных запахов.
— Прости, — смешался сауриал.
— Для воина ты слишком робкий, — оскалился Баракл. — Всё время «извини», да «прости». Жёстче надо быть.
— Я стараюсь не создавать лишних проблем тем, кто рядом со мною. Жестче надо быть с врагами, а ты мне не враг.
— Ну-ну…
Гладиатор неодобрительно покачал головой, но от нотации решил воздержаться.
— В общем, этот детёныш, похоже, действительно хороший человек. Только вот это может ему выйти боком.
— Ты объяснишь, наконец, что случилось?
— Не перебивай. Я тебе говорил, что здесь в школе, в бестиарии, содержится пленённый дракон.
