Чудовы луга - Кузнецова Ярослава (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
— Кай, прекрати! — Она попыталась вырвать руки, но он держал крепко. — Я сказала, прекрати!
Короткая борьба, несколько корешков выплеснулось из корзины, поплыло по течению. Мокрые пальцы, наконец, соскользнули, Ласточка отшагнула назад, гневно раздувая ноздри.
— Я просила без этих твоих штучек!
Он смотрел на нее, опустив руки, и она вдруг смутилась. Резко отвернулась, пошла к берегу, на ходу опуская высоко подоткнутую юбку. Лицо горело, то ли от волнения, то ли от жара едва коснувшихся губ.
— Вытаскивай корзину и собирайся.
Отыскала в траве свои башмаки, забралась повыше на косогор и села там обуваться. Обтирая нижней юбкой мокрые ступни, она не смотрела, как Кай возится с корзиной. Злилась на себя, что вспыхнула, как девочка, злилась, что убежала, вместо того чтобы спокойным голосом отчитать наглеца.
Значит, мы не будем сидеть на берегу, пить квас и болтать, ожидая, пока высохнет аир. Не будем купаться в теплой воде и собирать землянику на склоне. Значит, мне придется полночи слушать, как это чертово чучело ворочается на сундуке и выразительно вздыхает… впрочем, вздыхает и ворочается оно почти каждую ночь.
Лия и Вилла, две разумные, видавшие виды тетки, сказали бы мне: «Что ты, дура, сама маешься и парня маешь? Дай ему, и вся недолга. Хорошенький же!» Они бы сказали, да я не спрашиваю.
— Собрался? Чего ты там возишься! Нам пора.
— С корзины течет! — От обиды голос у Кая сделался по-мальчишески тонким.
— Какая разница? Ты и так вывозился по ноздри, все равно все стирать.
Постираться можно было и в реке, как раз бы высохло к закату.
Ласточка решительно поднялась.
— Ну? Долго будешь колупаться? Я пошла, догоняй.
9
— Здравствуйте, госпожа Брана, — Ласточка степенно шествовала по площади, как назло, пройдя через главные ворота, вместо того, чтобы воспользоваться укромной калиткой в городской стене. Шла и здоровалась со всеми знакомыми. Знакомых набралось с полгорода.
— Здравствуй, Велта.
Кай тащил за ней корзину, плетеные веревочные лямки натирали плечи под рубахой. Солнце палило уже по-летнему. Чертовы корешки в корзине раздражали резким, сладковатым запахом.
— Здравствуйте, госпожа Авента.
Дерьмо, подумал Кай. Срань господня. Вот я влип.
Он уставился на прямую спину Ласточки. Под серой тканью платья ходили лопатки. На шею из-под косынки выбивался русый завиток колечком. Плечи гордо расправлены.
Злится.
Он переглотнул, отвел глаза и принялся методично честить себя самыми злыми словами, которые смог припомнить. Хватило как раз до больнички.
— Здравствуй, Тинь.
— Здрасьте! — пискнула отиравшаяся в прохладе сеней Тинь и густо покраснела. Даже в полумраке было видно.
Ласточка не остановилась, прошла мимо, к своей комнатушке. Кай разозлился окончательно.
Ну почему эта дуреха с косами-бараночками и россыпью веснушек на вздернутом носу, заходится от одной улыбки, а вредная лекарка лишний раз не посмотрит в его сторону. Хотя все вокруг уверены…
Черти, демоны и все полночные твари!
Он притормозил, привалился плечом к беленой стене и улыбнулся.
Тинь сделалась красной, как раскаленый уголь. Еще немного, и точно заплачет.
— Привет, — сказал Кай. — Красивые у тебя ленточки.
Тинь кивнула и уставилась в пол. Пухлые пальчики немилосердно теребили подол фартука.
— Я вот что подумал… — начал было Кай, но тут дверь в коридор распахнулась и из комнаты высунулась мымра и вредина.
— Неси корзину на чердак.
Он отлип от стены, зыркнул из-за плеча Тинь на поджавшую губы лекарку и молча пошел к чердачной лестнице. Гладкий деревянный пол холодил босые ступни. Девица за его спиной судорожно вздохнула.
На чердаке было свежо и просторно, от нагретой солнцем земли под стропила затекали ласковые воздушные струи.
— Оставь девку в покое, — хмуро сказала Ласточка, разворачивая на горбатых щелястых досках кусок полотна.
— Это почему еще? — ненатурально удивился Кай, вытряхивая корзину над подстилкой.
Мымра, вредина и… и…мымра, в общем.
— Потому, что она от твоих улыбочек голову теряет и коленки в разные стороны разъезжаются. А тебе того и надо. Свербит в одном месте, а?
— Тебе-то что?
— А то, что Тинь еще маленькая, — ловкие руки методично перебирали сырые корешки, раскладывали рядами. — У тебя совсем мозгов нету?
— Сколько угодно. И нигде у меня не свербит!
— Да ты готов влезть на все, что движется! Пошел на поправку, сразу видно. Ступай вон к Лие, она молоденьких любит.
Кай фыркнул.
— Нашлась тут, тоже мне!
Мымра.
Завиток на незагорелой шее не давал ему покоя. Он стал смотреть наверх, на серые от времени балки и торчащую клоками паклю.
— Попортишь девчонку, я тебе лично ноги переломаю.
— Да уж не сомневаюсь.
На чердаке стало тихо. Со двора доносились приглушенные голоса.
— Ласточка, выходи за меня, — вдруг выпалил он и прикусил губу.
Поздно.
Снизу вверх на него смотрели изумленные глаза. Она даже про корешки свои забыла.
— За тебяааа?
Лекарка подобрала ноги, села, обхватив колени. Вздохнула. Напряжение, которое копилось меж ними уже второй месяц, рассеялось.
Кай уселся рядом, потом лег спиной на шершавые доски. Раскинул руки.
— Ну если ты по-другому не хочешь, — пробормотал он, начиная дуреть от липнущего к губам и языку запаха аира. — Выходи?
— Кай. Дурачок, — Ласточка начала накручивать на палец прядь его волос. Кай сладко зажмурился. — Ну как тебе объяснить…
— Объясни словами. Я вроде говорю по-альдски.
— Да мне тебя легче усыновить. Меньше болтать будут.
— Усынови, — он перехватил запястье, погладил. Она больше не упиралась. — Я буду любящим и почтительным сыном.
Ласточка вдруг захихикала, как девчонка. Осторожно отняла руку, провела теплыми пальцами, разглаживая брови, коснулась скулы, подбородка.
Он не выдержал и поймал ее палец губами.
— Хорошенький ты, — вздохнула лекарка. — Как дролери. Откуда ты взялся такой на мою голову, чертенок.
Кай замер. Осторожно выдохнул. Сердце заколотилось о ребра.
— А я и есть, — сказал он, открывая глаза.
— Что?
— Ну, то, что ты сказала.
— До островка, с Божьей помощью, дотянули, — сказал брат Родер, входя в палатку. — Завтра лорд Гертран с людьми переправятся туда.
— Там ведь леса немного?
Ласточка сидела над открытым коробом и резала бинты. Рядом, на переносной жаровне, булькал котелок, в котором стоял прикрытый крышкой ковшик.
Вильдонит поморщился, стянул отсыревший капюшон, помотал головой. Волосы у него были цвета прелой соломы и густые, как у молодого.
— Да всякая дребедень, ольха и осина. Елочки полумертвые. Придется отсюда таскать.
Подошел поближе, разглядывая ласточкино хозяйство. Забавно, еще в двух шагах вильдонит смахивал на двадцатилетнего костлявого парня с тонкой шеей и руками, как грабли — на вырост. Только вблизи становилась заметна сеть тонких морщин на конопатом лице. Брату Родеру было под пятьдесят.
— И кого лорд берет с собой? — поинтересовалась Ласточка.
— Меня.
Вильдонитский фургон берет. А мы с Горбушкой как всегда поедем в хвосте. Конечно, с островка к Верети ближе, но толку-то… Ласточка не очень представляла, как она может помочь Каю или помешать Соледаго. И вообще, зачем она сюда напросилась?
Но дважды в день бегать на стену и прислушиваться к каждой сплетне, как в мае, уже невыносимо. Говорят, хуже нет, чем ждать и догонять. Ждать не можем, и что мы сейчас делаем? Ага — догоняем.
Вильдонит с озабоченным видом прошелся по палатке.
— Ты тут клюкву намедни собирала, осталось еще? Лорд Гертран морсу желает.
— Ты б сам, любезный брат, по кочкам поползал, э? Ладно уж, забирай, вон в миске стоит. Все равно для него собрано.
