Школа гейш - Лисовская Алиса (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Она не удержалась и нервно фыркнула. Еле слышный шепот — тсс! — коснулся уха вместе с опаляющим дыханием. От страха или чего-то иного, чему она сама не решилась бы дать названия, сладко и жутковато ныло внизу живота.
Почему? Почему это так невозможно приятно — стоять с ним в тесном объятии, когда лишь тонкий слой подгнившего дерева и болтовня оборотня защищают их от солдат наместника?
— Это сушилось во дворе, лейтенант.
— Ай, это просто моя старая одежда. Она нужна вам, господа самураи? Неужели воины сёгуна настолько обеднели, что станут отбирать у бедного отшельника его обноски?
Голоса удалялись и приближались. Тануки суетился. Прыгал по храму, возмущался, требовал немедленно найти и арестовать шпиона, а заодно призвать здешних крестьян к порядку, чтобы вспомнили страх и стыд и начали снова баловать горных духов подношениями «как раньше».
Он тараторил, балаболил, ныл, жаловался на тяжелый год, бескормицу, неурожай, боли в пояснице, неуважение молодежи, засуху летом и дожди осенью. Он не давал вставить солдатам и слова, на каждый простой отрывистый вопрос разражаясь бесконечным потоком слов, вспоминал, как славно было в «его время», и клянчил пожертвования.
Не раз наблюдавшая за тем, как ловко оборотень дурит головы поселянам, Мия утыкалась в плечо Джина, сдерживая нервное хихиканье.
Близость теснее объятий любовников. Сильные руки, стискивающие ее тело, гладкая горячая кожа под щекой, жаркий стыд и странная слабость в ногах…
Ей хотелось, чтобы это прекратилось. И чтобы никогда не заканчивалось.
— Я все понял, монах. — Судя по голосу, лейтенант был недалек от убийства. — Если вдруг услышишь или увидишь что-то подозрительное, немедленно дай знать нам.
Оборотень не преминул воспользоваться оказией и немедленно пожаловался на подозрительную старуху, живущую в деревне на отшибе. Не иначе как ведьма. Не менее подозрителен в его глазах был деревенский кузнец. Также последние три года ночами высоко в горах что-то подозрительно выло. И особенно подозрительным был новый директор школы гейш — где это видано, чтобы мужчина и самурай заправлял в таком заведении?
Лейтенант совсем поскучнел, голоса отдалились так, что Мия едва разбирала половину слов. Солдаты покинули храм.
Еще почти десять томительных минут они стояли обнявшись и переводя дух. Ладони Джина осторожно и нежно погладили ее спину. Мия выдохнула и прижалась еще теснее, хотя сейчас в этом не было надобности. Но облегчение от миновавшей опасности словно зажгло в крови опасную эйфорию. Ей хотелось… чего-то странного. Чтобы он был смелее. Чтобы положил ладонь на поясницу или чуть ниже. Чтобы сделал что-то, обозначив свои намерения и желания.
Если они у него были.
Но он молчал. Только тяжелое дыхание над ухом и нежные, ласкающие прикосновения.
— Больно стоять? — спросила она еле слышным шепотом.
И тут же пожалела об этом, потому что его руки замерли.
— Нормально, — хриплый шепот над ухом. — Поставить провинившегося ученика в «цаплю» было любимым развлечением сэнсэя. Я долго могу простоять на одной ноге.
— А ты…
— Шесть лет в монастыре Шонг Сан. Не скажу, что так уж хорошо познал путь ноги-и-кулака, но кое-что умею.
Мия восхищенно выдохнула. О боевом мастерстве монахов горного монастыря Шонг Сан ходили легенды, в которые почти невозможно было поверить. Говорили, что прошедший послушание в нем мог выйти один против сотни и один против тысячи.
Затрещала, заскрипела и сдвинулась панель. Потянуло свежим воздухом.
— Уф, ушли наконец, — буркнул тануки. — Вылезайте.
Самханец стиснул Мию на прощанье, перед тем как разжать объятия и выбраться из тайника.
Свет от костра ослепил привыкшие к тьме глаза. Моргая и хватаясь за протянутую руку, она выбралась на волю, ощущая какое-то смутное сожаление от того, что все закончилось.
После тесного и затхлого закутка храм казался огромным. И холодным. Мия зябко поежилась.
Оборотень сунул самханцу еще влажную одежду:
— Забирай свои обноски, шпион. Чуть не попались.
— Ага. — Джин неспешно оделся. Казалось, ему вовсе не было дела до ночного промозглого воздуха, задувавшего в щели. Повернулся к Мие, ласково провел рукой по ее волосам.
— Что?
— У тебя паутина.
Она почувствовала, что краснеет под его спокойным теплым взглядом.
— Спасибо.
— Тебе спасибо.
— За что?
— За то, что поверила. И не выдала.
Тануки демонстративно откашлялся.
— Да-да! И тебе спасибо, уважаемый Дайхиро. Если бы не твоя хитрость, нам бы не удалось от них так просто отделаться.
Оборотень приосанился.
— Я только одного понять не могу, — продолжал самханец. — Ладно дырявая крыша, разбитый алтарь. Но кострище посреди храма! Как его можно было не заметить?
Тануки победно распушил усы:
— Ну, знаешь ли, шпион… Я все-таки ёкай!
Глава 8
МАЛЕНЬКИЙ ХАНАМИ
Мия еле высидела на занятиях. За эти семь лет заброшенный храм успел стать для нее почти родным домом, но никогда раньше ее не тянуло туда с такой силой. В крови словно вскипали пузырьки, заполненные восторженным ожиданием чего-то хорошего, что вот-вот должно случиться. Она постоянно отвлекалась, за что получила несколько заслуженных замечаний от наставниц, но даже это совершенно не испортило ее замечательного настроения.
Она забежала в домик, только чтобы переодеться. Разулась у входа, как всегда, прошла к своей циновке, на ходу развязывая пояс оби. И, вскрикнув от внезапной боли, запрыгала на одной ноге.
В пятку будто укусил кто.
Мия поджала ногу и выдернула из ступни длинный и тонкий шип. На конце ранки набухла капля крови.
Откуда в доме шипы каламуса?
Она перевела взгляд на свою циновку и вздрогнула. Вся поверхность татами была утыкана такими же шипами. Не меньше двух десятков.
— Кумико, — негромко, но очень решительно начала Мия, — это нужно прекратить!
Дочь самурая вместе с подружками Ичиго и Оки сейчас сидела в углу за низеньким столиком. Услышав свое имя, она подняла голову, с готовностью отрываясь от упражнений по каллиграфии.
— Что прекратить?
— Это, — Мия кивнула на циновку. — И верни мои кандзаси.
Майко дружно засмеялись.
— Ну, так прекращай. Откуда мне знать, зачем ты утыкала свое татами шипами? Может, спать на них собираешься. И не брала я твои кандзаси. Убирай вещи на место, растеряха.
Это не прекратится само собой. Нужно сделать что-то, чтобы раз и навсегда дать понять дочери самурая: Мия не даст себя в обиду.
Она пересекла домик быстрыми шагами и швырнула вытащенный из ступни шип на стол. Несколько кровавых пятнышек впитались в бумагу темно-красными кляксами.
— Ах ты… — Кумико вскочила.
— Отдай. Мои. Кандзаси, — четко повторила Мия.
Она очень давно дралась в последний раз. В детстве. За что и была наказана бамбуковой палкой и долгой нотацией госпожи Итико на тему, какое поведение пристало, а какое не пристало женщине и гейше.
После Мия никогда больше не пыталась решать конфликт силой. Но сейчас ее так трясло от ярости, что она готова была забыть уроки прошлого.
Глаза Кумико гневно сузились.
— Ты забываешься, худородная тварь, — прошипела она. — Напомнить, где твое место?
В прическе майко блеснуло серебро, и Мия даже опешила на мгновение.
Вот так — внаглую? Не просто украсть, но и воткнуть в волосы на виду у всех чужой приз?
Она протянула руку, чтобы выдернуть шпильку, но пальцы скользнули по серебряному навершию в форме веера, промахнулись и ухватили волосы.
— Ах ты, гадина! — взвизгнула дочь самурая. И тоже вцепилась в волосы Мии.
Драка вышла безобразной, но недолгой. Уже минуту спустя Мия лежала на животе, придавленная чужим весом. Сверху на ней сидели Ичиго и Оки, удерживая руки и не давая подняться. А Кумико, присев рядом на корточках, тянула за волосы вверх.
Она дернула со всей силы, так что у Мии даже слезы выступили, и потребовала:
