Школа гейш - Лисовская Алиса (книги бесплатно полные версии txt) 📗
— И что? — спросила Мия. — К чему все это?
Он подпер голову рукой, побарабанил пальцами по щеке.
— Я хочу, чтобы ты молчала о том, что я сейчас скажу, Мия. Это не тайна. Но и не те вещи, в которых разбирается любой крестьянин. Нет-нет, не надо клятвы! Просто не рассказывай первому встречному. Не надо.
— Я не болтлива, — обиженно сказала Мия.
Против воли рассказ самханца увлек ее. Он был похож на древнюю легенду — из тех, что мать рассказывала Мие перед сном. Сказания о богах, героях и чудовищах.
Но какое отношение ко всему этому имеет шпион и убийца Джин Хо?
— В императорской семье Аль Самхан существует артефакт, позволяющий раскрыть подлинную силу крови. В определенном возрасте все дети императора проходят инициацию и получают власть над огнем и вулканами. В семье Риндзин тоже был похожий артефакт под названием Сердце моря, но более трехсот лет назад молодой император Котохи-то не смог укротить призванных драконов, и цунами снесло половину острова Рю-Госо, уничтожило столицу со всей семьей императора. Поток воды смыл Сердце моря, и сила оказалась утерянной для поколений правителей. Это положило начало пятидесяти годам войны.
Джин задумчиво пошевелил палкой угли в костре.
— Знаешь, — продолжал самханец, — я всегда ощущал симпатию к народу Оясимы. Мне виделось что-то общее между его историей и моей. Благословенные острова лишились магии, но сумели отстоять независимость за счет одной личной доблести. На материке Оясиму не только боятся, но и уважают.
— Я тоже истории сочинять люблю, — буркнул тануки. — Только попроще. Про распутную вдову и тануки, например. Кстати, я ее даже не сочинял почти. Так, приукрасил слегка…
— Я уже заканчиваю, — отозвался Джин. — Не так давно до Самхана дошли слухи, что рыбаки южной провинции выловили гигантскую рыбу. В ее желудке было обнаружено Сердце моря. Сам по себе артефакт бесполезен и даже опасен. Лишь носитель королевской крови сможет не только призвать, но и удержать водных драконов. Но прабабка нынешнего сёгуна была из семьи Риндзин. — Самханец вздохнул. — Ваш сёгун одержим властью и идеей завоевания. За время правления он четырежды снаряжал походы на материк. Он решил пройти посвящение…
Мороз пробежал по коже. Мия хорошо помнила легенды о гигантском цунами, за несколько часов уничтожившем все живое на богатом острове. Столицу потом так и не отстроили. Перенесли на север. А Рю-Госо до сих пор оставался пользующимся дурной славой захолустьем.
— Откуда ты можешь знать, что решил сёгун? — спросила она, пытаясь защититься от этого знания.
— У Самхана есть свои люди при дворе сёгуна. А я, в силу положения моей семьи, имею доступ к их докладам. Доли крови Риндзин в жилах сёгуна недостаточно, чтобы повелевать стихией. Повторится то, что случилось триста лет назад. И волны затронут наши восточные побережья. — Он посмотрел на нее в упор. — Я не хочу этого.
— Поэтому тебя направили сюда?
— Можно сказать и так.
— И что? Что ты сделал? Почему тебя ищут самураи наместника?
— Я уничтожил Сердце моря.
Она растерялась:
— Как?
— Я не помню.
…в храме пахло сандалом. Запах истекал из курильниц вместе с белесым дымом, вился по помещению. Гибкие струи дыма извивались в дрожащем свете свечей, как щупальца огромного спрута, гладили Джина по лицу. Он прошел сквозь переплетения света и тени навстречу мягкому пурпурному сиянию, истекавшему от камня в драгоценной оправе.
…и рыжий, в черных полосках, демон подошел вместе с ним…
Джин не собирался уничтожать реликвию. Он вообще не верил, что это возможно — уничтожить артефакт такой силы. Джин протянул руку, чтобы взять камень. Капли крови из рассеченной ладони упали на ограненную поверхность…
Вспышка. Руку кольнуло холодом.
Потом был только оранжево-черный вихрь, боль и пламя.
Джин открыл глаза после вечности, проведенной среди огня и тьмы, чтобы обнаружить себя на полу у разбитого оклада. Курильницы погасли, искрящий всеми оттенками пурпура камень исчез.
Лишь тогда он понял, где ошибся. Но было поздно.
А потом был звук шагов, гулко разнесшийся по пустому пространству. И крик: «Хватай вора!»
Отрывистые голоса из-за стены прервали рассказ самханца. Джин вздрогнул.
— Солдаты… — На его лице появилась упрямая обреченность. Ладонь сжала рукоять танто. — Вам лучше уйти.
Мия вскочила.
— Что ты будешь делать?
— То, что должен. Уходите, я попробую их задержать.
Мия замерла. Вот и все. Сейчас можно сбежать. Пусть самханец сам разбирается с воинами наместника. Со сломанной ногой и одним лишь ножом ему не выстоять против десятка самураев. И тут не будет вины Мии. Ей не потребуется ничего решать. Джин знал, на что шел, когда проник в храм, чтобы уничтожить святыню ее народа.
Но это было неправильно. Нечестно. Несправедливо.
Он же говорил правду. Она сама видела, как самханец клялся на крови. То, что он сделал, спасло жизни десятков тысяч людей. И жизнь Мии. И Дайхиро…
Но что она может сделать, если вот-вот в храм ворвутся самураи?
Отвлечь их? Но как?
— Погоди воевать, калека, — фыркнул тануки.
Оборотень просеменил к бамбуковой стене за алтарем, нажал что-то, дернул вбок деревянную панель, открывая темный проем.
— А ну, полезай сюда, — скомандовал он. — И ты, Мия-сан.
Самханец не стал тратить время на споры. Дернул Мию за руку, увлекая за собой в узкую дыру.
Внутри было тесно. Невероятно тесно, пахло сырым камнем и плесенью.
Руки мужчины обхватили ее за талию, легли на спину. Скрипнула панель, отсекая их от остального храма, и Мия осталась в темноте, зажатая меж каменной стеной и горячим мужским телом.
— Ай, здравствуйте, господа самураи! — раздался из-за стены жизнерадостный голос тануки. — Давненько ко мне не заглядывали такие благородные воины. Люди совсем забыли храм и старого Дайхиро. Что за времена, что за нравы? Никому уже нет дела до духов гор, никто не приходит испросить удачи. Стоит ли удивляться, что народец живет так бедно и какой год неурожай? Духи, знаете ли, тоже любят внимание, а как иначе. Вот, помнится, в мое время…
— Кто ты такой? — Мия узнала голос низенького лейтенанта. Сейчас в нем не было подобострастия, как в разговоре с Такухати. Только подозрительность. — Нам сказали, что храм давно заброшен.
— Да! Да! — возопил тануки, и Мия улыбнулась, представив, как он в возмущении потрясает лапами, сетуя на вселенскую несправедливость. — Заброшен, господа самураи! В совершеннейшем запустении! Вы только посмотрите на это безобразие. Не крыша — сплошные дыры. А знаете, когда я в последний раз получал подношения? Почти месяц назад! Ну что за мерзкий, жадный народец пошел нынче в деревнях, ну как тут не разгневаться духам, вы мне скажите!
Горячее дыхание Джина обжигало шею. В узкой и тесной нише, где когда-то хранились курильницы и циновки, едва доставало места для одного. Мия обхватила мужчину за плечи, прижимаясь к нему. Только бы Дайхиро сумел отвлечь солдат! Только бы задурил им головы!
— …мы ищем самханского шпиона, — доносились голоса из-за тонкой панели. — Ты не видел его, монах?
— Шпио-о-она? — Дайхиро очень убедительно испугался. — Ужас какой! Самый настоящий шпион? Здесь, в моем храме, господа самураи?
От Джина пахло лекарственной мазью, костром и еще почему-то морской солью. Прядь волос пощекотала шею Мии. Он сжал ее в объятиях чуть крепче, и Мия подумала, что ему, наверное, больно стоять. Она уткнулась носом в обнаженное плечо. От вынужденных объятий, от странной близости или просто от того, что он такой горячий и сильный, ей стало жарко. По коже пробежала возбужденная дрожь.
Тишина. Голоса за тонкой стенкой, хриплое дыхание над ухом, почти обнаженное тело, в которое нужно вжиматься, легкое прикосновение губ к ее шее.
— … Ай, не рассказывайте такие ужасы на ночь глядя! Неужели самханцы совсем потеряли стыд и взялись обкрадывать богов? О, какое возмутительное коварство!
