Война темной славы - Стэкпол Майкл А. (читать книги .txt) 📗

— Это Ней сделал ему припарку.

— Ней?

— Нейсмит Карвер. Я познакомился с ним на празднике. Ней был помощником оружейного мастера, но захотел стать воином. Думаю, теперь ему представится возможность осуществить свою мечту.

Я улыбнулся, когда мама поставила передо мной миску с бобами, от которой поднимался в воздух аппетитный пар.

— Спасибо, но я могу дождаться отца.

— Не знаю, когда он вернется, так что поешь сейчас.

На лице мамы появилась улыбка.

— Когда мы узнали, что произошло с вами, твой отец сказал мне, что ты и в одиночку из всего этого выпутался бы. Он говорил, что с тобой все будет хорошо. Я верила ему, но…

Она осеклась на полуслове, словно вспомнив что-то, чего очень боялась, и шмыгнула носом, скорее решительно, нежели грустно.

— Неважно. Ты обязательно поешь сейчас…

— Да я и в самом деле проголодался. Лагерная еда довольно неплохая, но…

— Правильно, Таррант Хокинс. Возможно, твой ум переполнен сейчас всеми этими мыслями о войнах, сражениях, всей этой жестокой романтикой, но для того, чтобы выжить, нужно еще и кое-что посущественней, например, бобы в желудке.

— И мама, которая позаботится о том, чтобы я их съел.

— Совершенно верно, Таррант, совершенно верно.

Она кивнула головой, а затем снова помешала бобы.

— Думаю, отец был прав.

Ли, Ней и я встретились в храме на закате. У меня был с собой накрытый крышкой глиняный горшочек с бобами — мама настояла на том, чтобы я отнес его Плейфирам. Я попросил одного из прислужников присмотреть за горшком. Мы же втроем купили угли и ладан, заплатив на этот раз настоящие деньги, и спустились к подножию статуи Кедина, чтобы вознести ему свои молитвы в благодарность за наш успех.

Я, как и полагалось, стал на колени, приставив к груди левую руку, держа ею воображаемый щит, а другой рукой словно воткнул в землю меч. Я начал было читать благодарственную молитву, но тут почувствовал сквозняк и мне в лицо пахнуло дымом. Помню, как я глубоко вдохнул его, потом закашлялся, и вдруг мне показалось, что меня от моего тела словно отделяет какое-то незримое расстояние. Я как будто снова вернулся назад, в то наше лесное приключение, снова прочувствовал ту боль и тот страх, какое-то напряжение и волнение, припомнил даже кое-какие подробности, которых, как мне казалось, я не видел и не слышал там. Пальцы мои дрожали, я опять почувствовал, как трепетало сердце темерикса и как оно прекратило биться. И вдруг я очнулся.

Я поднял глаза и увидел, как тонкая струйка дыма от моего уголька, извиваясь, взметнулась ввысь, к лицу Кедина. Она словно несла ему волнения, которые я только что заново пережил. Теперь я не ожидал от Кедина какого-либо знака в доказательство того, что он меня слышит. Я и не получил его. Известно, что боги не часто вмешиваются в людские дела, предоставляя это божкам и вейрунам — духам места. Но внезапно вернувшись в события прошлого, я вдруг понял, что моя молитва о Самообладании услышана.

Я встал, сделал поклон и направился в главное помещение храма. Там я увидел, что Ли с Неем разговаривают со священником. На служителе Кедина была надета черная мантия из грубой шерсти. Священник носил усы и узкую остроконечную бородку, такие же черные, как его мантия, а голова служителя была гладко выбрита. В одной руке священник держал мой горшочек с бобами, другой он сделал мне знак, чтобы я подошел ближе.

Он промолвил тихим голосом:

— Прошу прощения за то, что помешал вам, господин Хокинс, но меня попросили проводить вас. Я объяснил вашим друзьям, что ваша слава идет впереди вас. Люди видели, как вы трое зашли в храм, и теперь за его дверьми собралась толпа, желающая выведать у вас подробности происшедшего. Идите за мной.

Священник развернулся, Ли последовал за ним. Мы с Неем обменялись недоумевающими взглядами, пожали плечами и присоединились к ним. Священник провел нас через арку, а затем по лестнице, спускавшейся куда-то вниз, в подземелье, в темный коридор. Мы нырнули в темноту.

Впереди я видел едва различимый силуэт священника. Он указывал рукой куда-то вдаль.

— Эта винтовая лестница ведет вниз и за пределы храма. Когда будете спускаться, держитесь за центральную ось.

Ли шел впереди всех, затем Ней, а я замыкал шествие. Спуск всего лишь на пару ступенек вызвал у меня головокружение. Вдруг я понял, что священника уже не было с нами, а значит, не было и маминого горшочка с бобами, который он нес. Я развернулся и поднялся вверх на несколько ступенек. На стене коридора сверкнуло ярко-зеленое изображение птицы с развернутыми крыльями. Через мгновение мерцание исчезло.

Снизу раздался голос Ли.

— Я немного по-другому представлял себе выход из храма.

— Да уж, — согласился с ним Ней.

Я быстро спустился и вошел в маленькую комнатушку. И снова появилась птица — на этот раз она была из полупрозрачного зеленого камня, врезанного в стену. От камня струился свет, озаряя висевшие на противоположной стене три мантии с капюшонами зеленоватого оттенка — вероятно, из-за света, излучаемого птицей. Я полагал, что на самом деле они были такими же белыми, как наши лунные маски.

Ней взглянул на нас.

— Что бы это могло значить? Есть какие-либо предположения?

Я отрицательно покачал головой. Ли прищурился.

— Это же очевидно. Мы привлекли внимание какого-то братства.

— Братства? — Ней пожал плечами. — Что-то не припомню я никакого братства с такой символикой.

— Тебе, Ней, известны лишь Малые братства, открытые, имеющиеся у каждой гильдии, куда принимаются только лучшие ее представители. Они появились после Великого Бунта, в ответ на существование Высших братств. Задолго до Великого Бунта секретные сообщества собирали вместе тогдашних лидеров, позволяли им вести переговоры, разрабатывать совместный план действий. Говорят даже, что эти сообщества даже предвосхитили Эстинскую империю. Не знаю, правда ли это, но, конечно, некомпетентность правителей империи обусловила распространение и процветание этих сообществ.

— Это ни для кого не секрет, Ли. — Ней скрестил руки на груди. — Тогда и возникла традиция носить маски, но после Бунта все братства были расформированы.

— Не совсем. Они не исчезли, а наоборот, распространились среди других наций, которые никогда не входили в Эстинскую империю. Эти сообщества являются своего рода средством общения для людей различных наций, иногда даже враждебных друг другу. Так они могут обмениваться идеями и опытом. Братства выступают в роли негласных посольств, которые, если понадобится, займутся улаживанием официальных конфликтов.

Я тоже вмешался в разговор:

— Что же им нужно?

Ли улыбнулся.

— Им нужны мы, по всей видимости.

Птица вдруг засверкала золотистым светом. По всей комнате эхом прокатился голос, доносившийся словно из глубокого колодца.

— Вы стоите на пороге будущего. Избавьтесь от прежних себя и наденьте эти мантии, чтобы превратиться в мужчин, которыми вам уготовано стать.

Ли оперся о стену и начал снимать с себя сапоги. Он стянул один, отбросил его в сторону и посмотрел на нас.

— Ну, чего же вы, снимайте с себя одежду и надевайте мантии.

— Ли, а ты уверен, что нам нужно это делать? — Я нервно затеребил пальцами шнуровку на рубашке. — Мы ведь даже не знаем, кто они.

— Верно, Хокинс, не знаем, но кое-что нам все-таки известно. — Ли принялся за второй сапог. — Чем мы привлекли их внимание? Участием в охоте на темериксов, вилейнов и бормокинов. Думаю, молва об этом обошла уже всю Вальсину, но эти люди вряд ли пригласили нас сюда, полагаясь на какие-то там слухи. Мы здесь потому, что они не понаслышке знают о наших подвигах.

Я кивнул и снял с себя тунику.

— И это значит, что они говорили с твоим отцом или с Хеслином.

Ней улыбнулся и сел на пол, чтобы снять с себя сапоги.

— Кроме того, они вывели нас из храма. Не многие знали, что мы пойдем сюда и когда именно пойдем.

— Точно. — Ли снял подштанники, тунику, аккуратно стянул чулки со своих исцарапанных ног. Полностью раздевшись, он потянулся за мантией. — Два дня назад они наблюдали за нами, вчера они оценили нас, а сегодня уже хотят заполучить. Мы далеко продвинулись всего лишь за три дня Лунного месяца, мои друзья. А впереди у нас еще целая жизнь.