Угрюмый дудочник - Нортон Андрэ (читаем книги TXT) 📗
Я удивился: близнецы спустились здесь? Очевидно, так и есть, иначе я догнал бы их. И тут я услышал — негромкий, но отчетливый плач доносился снизу. И увидел слабый отблеск фонаря. Приободрившись, я двинулся вниз, в такой нестерпимый холод, что пальцы отказывались касаться стен. Как они туда добрались? К счастью, спуск оказался недолгим. На полпути я разжал руки и спрыгнул в груду гравия. Но тут же вскочил, отделавшись несколькими царапинами.
— Дагни? Дайнан? — осмелился я позвать.
Плач не прекратился. Но мне ответили, только голос шел не со стороны фонаря.
— Вир… Вир, выведи нас… — это Дайнан.
— Где вы?
Я по-прежнему смотрел на фонарь и не мог поверить, что детей там нет.
— Здесь!
Они оказались гораздо дальше налево и выше, если только эхо меня не подводит. Я двинулся туда.
— Вир, — снова голос Дайнана, тонкий и слабый. — Там этот зверь. Он убежал, когда я бросил фонарь. Но он кусал фонарь, топтал его… и, может, он вернется. Вир, уведи нас отсюда!
Я посветил своим фонарем в направлении голоса. Небольшой уступ, очень узкий. Сзади скорчилась Дагни, Дайнан впереди, защищая ее. Девочка плачет без слез, глядя прямо перед собой, из ее рта вырывается стон, из уголка губ тянется струйка слюны. Отсутствие выражения на лице испугало меня: мне показалось, что она потеряла рассудок от всего, что испытала.
На лице Дайнана тоже страх, но выражение сознательное. Дайнан схватил меня за руку своей маленькой холодной рукой и глубоко вздохнул: будто огромная тяжесть свалилась с его плеч, когда он коснулся меня. Уступ, на котором они теснились, был для меня слишком мал. Как же спустить Дагни, если она не придет в себя?
— Дагни…
Взобравшись на груду щебня, я смог дотянуться до ее рук и взять их в свои. Они безвольно лежали в моих руках: она, кажется, не чувствовала моего прикосновения. Продолжая смотреть прямо перед собой, она не переставала стонать. Я знал: при истерии иногда пощечина может привести в себя. Но это хуже любой истерии.
— Давно она такая? — спросил я Дайнана.
В таком состоянии она не могла идти.
— С тех пор… с тех пор, как этот зверь хотел съесть нас. — Голос его задрожал. — Она… она не слушает меня, Вир. Плачет и плачет. Вир, она тебя послушает?
— Не знаю, Дайнан. Можешь спуститься, чтобы я снял ее?
Он послушно спрыгнул, освобождая мне место. Дагни по-прежнему как будто не осознавала моего присутствия. Я боялся, что теперь она вообще недоступна для влияний извне. Ей нужна помощь профессионала, а это возможно лишь в мире, в который у нас нет пути. Я кое-как снял ее с уступа, и она висела на моем плече, по-прежнему плача. А мне предстоит поднять ее по этому склону.
— Вир! Слушай!
Я слышал только стоны Дагни. Но когда Дайнан потянул меня за руку, я прислушался. И услышал другой звук… как будто скатился камень. Из-за эха трудно было определить направление. Кажется, звук доносится сверху… и издалека.
— Вир… зверь?
— Какой он? — Лучше хоть немного узнать о том, что мне предстоит.
— Большой… с тебя ростом… и ходит на задних лапах. Он хуже бородавочника… весь в чешуйках и противный, противный. — Голос Дайнана все больше дрожал, он с трудом сдерживал страх.
— Ладно, ладно. Послушай, Дайнан. Ты говоришь, его привлек ваш фонарь…
— Не знаю, Вир… у него нет глаз… вообще нет! — Снова в его голосе звучал ужас. — Но свет ему не нравится. Я бросил в него фонарь, и он больше не нападал на нас. Прыгнул на фонарь, и кусал его, и бросал… а потом… он ушел.
Привлекает тепло? Может, этот жилец тьмы и не нуждается в глазах, но тепло он ощущает. Я кое-что вспомнил. Так крошечные создания в подземных водах находят добычу — они улавливают тепло тела. Говорят, некоторые из них ощущают тепло ладони, поднесенной к скале возле их норки. Если этот зверь тоже охотится, ощущая тепло, его прежде всего должен привлечь фонарь… а теперь его привлечет мой поясной фонарь. Возможно, я смогу использовать фонарь, как это сделал Дайнан, если зверь на нас нападет. Хотя как поднимать беспомощную девочку без света?
Фонарь Дайнана все еще горел, хотя и начал мигать. Эти фонари прочно сделаны, и зверь не смог его сломать. Увы, звуки доносились именно оттуда. Я не смог придумать, как поднимать Дагни и в то же время не оказаться совершенно безоружным. Рисковать я не стал. Есть другая возможность — выманить зверя на открытое место и оглушить станнером. Но и тут я не был уверен, что станнер подействует, даже включенный на максимум. Я осмотрел пояс Дагни. Девочка лежала лицом к стене, глаза ее были открыты, но ничего не видели. Фонарь оказался на поясе.
Я отцепил его; Дагни продолжала лежать, пассивная, как игрушка.
— Послушай, Дайнан…
Очень многое зависело от того, что нам предстояло сделать. Если встреча со зверем, то в таком месте, которое я сам выберу, и подальше от детей. Я осветил подъем. Высоко над головой находилось самое близкое место, где я задержался при спуске. Оно было даже удобнее уступа, на котором я нашел детей.
— Вот что мы сделаем. Я не могу рисковать, взбираясь с Дагни, пока она… больна… а этот зверь может напасть. Поэтому я подниму вас обоих туда. И оставлю вам фонарь. Берегите его. Потом опять спущусь и оставлю свой фонарь как приманку. Когда зверь набросится на него…
— Но у тебя нет ни бластера, ни лазера! — Голос Дайнана дрожал, но мальчик рассуждал логично.
— Нет. Но мой станнер настроен на полную мощность. Если я буду осторожен — а я буду, — может сработать. Просто мы не можем взбираться, пока это существо угрожает нам.
Я видел, как он кивнул, сжав в кулаке поясной фонарь Дагни. Фонарь самого Дайнана мигал все чаще и чаще. Я прислушался, но звуки прекратились; я мог лишь надеяться, что зверь не подкрадывается бесшумно в темноте к добыче. С огромным трудом поднял я Дагни на уступ. Это хорошо показало, что нельзя подниматься дальше с постоянной угрозой нападения сзади. Надо утихомирить «зверя» Дайнана перед дорогой назад.
Посадив Дагни спиной к стене, а Дайнана перед ней, я немного отдохнул, в то же время давая мальчику последние наставления.
— Я спущусь к твоему фонарю. А свой включу и укреплю на скале. Буду между вами и зверем. Не включай фонарь Дагни. Это очень важно. Если зверь охотится по теплу, его вначале привлечет мой фонарь, тепло фонаря скроет излучение наших тел.
— Да, Вир.
Я протянул ему свою фляжку и припасы.
— Дай Дагни немного воды, если она сможет проглотить. Вот здесь чрезвычайный рацион. Попробуй ее покормить. Вам нужно подкрепиться. Если какое-то время ничего не будешь слышать, не беспокойся. Возможно, придется подождать.
«Но недолго», подумал я, спускаясь к фонарю. Здесь так холодно, что дети долго не выдержат. Да и тело мое так онемело, что я сомневался, смогу ли драться.
Все дольше становились промежутки между вспышками фонаря, брошенного Дайнаном. Да и светил он все слабее. Я с осторожностью крадущегося охотника подошел к нему; на поверхности легче скрываться. Продолжающаяся тишина беспокоила меня: воображение рисовало зверя Дайнана, притаившегося где-нибудь в ущелье, следящего за каждым моим движением и готового в любую секунду напасть раньше, чем я смогу использовать свое оружие, может быть, вообще бесполезное.
Я закрепил свой фонарь между камнями и скорчился в ожидании. Холод сковывал, притупляя чувства. А может, мне это казалось со страху. Время от времени приходилось шевелиться, чтобы не затекло тело, ведь тогда бы я совсем не мог двинуться. Циферблат на часах виден не был, и потянулось бесконечное время в мучительном напряжении.
Никакого предупреждающего звука — в одно мгновение зверь оказался здесь! Он стоял, слегка склонив голову набок, повернув рыло к фонарю, опустив плечи; похожие на листья полоски шкуры колебались и застывали в направлении света — или меня, стоявшего рядом.
Существо было мертвенно-бледного цвета. Дайнан сказал правду: на голове «зверя» два небольших возвышения — вероятно, на месте глаз, от которых эволюция отказалась за ненадобностью тысячелетия назад. Как такое большое животное находит здесь себе пропитание? Я всегда считал, что пещерная жизнь миниатюрна, самые большие живые существа здесь — слепые рыбы. Но это было ростом с меня. К тому же было ясно, что оно всегда передвигается на двух ногах: передние конечности гораздо слабее задних; существо прижимало их к животу.
