Заклинатель ордена Линшань. Переписать сюжет. Книга 1 (СИ) - Архангельская Мария Владимировна
Окончание выступления сопровождалось одобрительными криками и аплодисментами. Линьсюань тоже похлопал, его хлопки с удвоенным энтузиазмом подхватила и обсевшая его троица. Цюйсин снова сделала попытку его напоить, и теперь Линьсюань выпил без возражений, взяв чарку у неё из рук.
– Скажите-ка, – спросил он, – а я могу выбрать одну из танцовщиц?
– Вы хотите выбрать танцовщицу? – узкие глазки Цюйсин округлились. Остальные тут же подхватили:
– А как же мы?
– Бессмертный мастер, чем же мы вам не угодили?
– Мы всегда хорошо вам служим, разве вы нами недовольны?
– Я вами доволен, – махнул рукой Линьсюань, – и в следующий раз непременно выберу одну из вас. Но сегодня у меня странное настроение, и мне хочется чего-нибудь… новенького.
– О… Ну, тогда мы пришлём к вам Жоу или…
– Нет, нет, я уже выбрал, я хочу Шуйсянь. Если, конечно, она ещё не занята.
– Но она же тощая! – выдала Чжэньхуа.
– И что с того?
Девица хлопнула глазами, потом опустила их и улыбнулась:
– Ну, если господин желает…
Она поднялась с места с лёгкостью, какой обычно не ожидаешь от толстушки, и Линьсюань не без сожаления подумал о вдруг выявившемся пристрастии жителей этого мира к лишнему весу у женщин. Ведь эти девочки могли бы быть действительно очень аппетитными, когда б не двойные подбородки и выпирающие животики. Вот приятель Андрея Серёга был бы от таких в восторге, он любил повторять, что он мужчина, а не собака, и на кости не бросается. А сам Андрей-Линьсюань предпочтёт эту, как её, Шуйсянь. У неё, по крайней мере, видно, где находится талия.
Между тем Шуйсянь начала новый танец, на этот раз сольный. К музыкантшам прибавились пара барабанщиков, они выстукивали быстрый ритм, и девушка стремительно двигалась под него. Рукава метались вокруг, каким-то чудом не путаясь и не захлёстываясь между собой, танец был с прыжками, вращениями и высоким вскидыванием ног. Видно было, что девушка имеет неплохую акробатическую подготовку. Все гости застыли, заворожённо наблюдая за представлением, но Линьсюань все равно краем глаза следил, как Чжэньхуа подобралась к хозяйке, что наблюдала за всем из угла зала, и что-то прошептала. Хозяйка переспросила, потом кинула быстрый взгляд в сторону заклинателя. И когда танец закончился, пальцем поманила танцовщицу себе.
– Шуйсянь немедленно присоединиться к нам, когда переоденется и приведёт себя в должный вид, – сообщила вернувшаяся Чжэньхуа. – Мастер Хэн, ей так повезло, что вы выбрали её! Мы ей завидуем.
Остальные закивали. Линьсюань усмехнулся столь неприкрытой лести, но комментировать не стал. Щебетание девушек прервала подобравшаяся к их столику хозяйка, которая, глядя на своих подчинённых подозрительным взглядом, осведомилась, не вызвали ли её девочки недовольства дорогого гостя.
– Нет, нет, они прекрасные девушки, – быстро сказал не желавший никому неприятностей Линьсюань. – Просто телу этого заклинателя после перенесённого недомогания требуется, чтобы в весенней битве у его противницы была сильная ци. А сильная ци даётся физическими упражнениями.
– А! – с облегчением закивала только что выдуманному объяснению хозяйка. – Конечно, конечно! Надеюсь, теперь у вас всё хорошо?
– Хорошо, а когда восстановлюсь полностью, будет просто отлично.
– Желаю вам здравия и долгих лет, мастер Хэн! А если ци одной девушки будет недостаточно, вы только мигните. Уж старая Матушка Гу подыщет вам тех, что покрепче!
Линьсюань с улыбкой пообещал иметь в виду. Матушка Гу наконец убралась, напоследок ещё раз сделав девицам страшные глаза, видимо, для острастки. А через несколько минут появилась и Шуйсянь. Она действительно переоделась в зелёное платье с белым поясом и, похоже, заново накрасилась. Во всяком случае, щёки у неё казались куда румянее, чем во время танца.
– Господин бессмертный желал меня видеть? – присев в чём-то, до смешного напоминающем книксен, спросила она тоненьким голоском.
– Верно. Господин бессмертный так впечатлён твоим танцем, что желает провести эту ночь с тобой.
– О… – личико танцовщицы приобрело такое же удивлённое выражение, как и у троицы девушек. Неужели до сих пор не находилось никого, кто разделял его взгляды на женскую привлекательность, удивился Линьсюань. Или такого не ждали лично от него?
– Впрочем, – добавил он, – если вдруг у тебя сегодня болит голова, или ты устала, или день неподходящий… Я пойму.
– Нет, – удивление сошло с напоминающего сердечко личика, и Шуйсянь заулыбалась, – нет, что вы! Это такая честь для ничтожной, что она не сразу поверила своему счастью.
**Цзе - последний правитель легендарной династии Ся, по традиционным представлениям правившей в 2070-1765 гг. до н.э. Чжоу Синь - последний правитель династии Шан (1600-1046 гг. до н.э.). Оба считаются деспотами, из-за своих злодеяний утратившими Небесный Мандат на правление.
Глава 5
Доу Сюя Линьсюань отыскал на одной из тренировочных площадок. Остановившись в некотором отдалении, он молча обозрел открывшееся ему зрелище. Зрелище, надо сказать, было впечатляющим. Мечник, подобно цапле, стоял на одной ноге на врытом в землю столбе примерно полутора метров высотой. Впрочем, местные бы сказали – около пяти чи* высотой. Вторая нога Доу Сюя была вытянута назад, словно он исполнял неизвестную здесь танцевальную фигуру «арабеск». В обеих руках Сюй держал перед собой обнажённый меч, так что нога, туловище и руки с мечом представляли собой одну, слегка вогнутую линию.
– Пришёл, шисюн? – не меняя позы, поинтересовался Доу Сюй.
– Как видишь, – в тон ему отозвался Линьсюань.
Невдалеке от них группа учеников практиковались в стрельбе из лука. Линьсюань рассеянно посмотрел на них. Совершенствоваться можно разными методами: стрельба из лука, помимо меткости и крепости рук, развивает сосредоточение и умение контролировать себя. Как, впрочем, и все прочие физические дисциплины. Если для просто благородного человека сохранение спокойствия и умение держать себя в руках было вопросом хорошего тона, то для заклинателя, увы – вопросом самосохранения. Накопление ци сверх обычно дарованного человеку давало массу преимуществ и один большой недостаток: в случае потери душевного равновесия она выходила из-под контроля и начинала вредить своему носителю. Что Линьсюань и испытал на себе в первый же день, как сюда попал. Что интересно, физические повреждения такого эффекта не оказывали.
А потому если первая цель самосовершествования – стать сильнее, то вторая – достичь душевной гармонии и, желательно, никогда в дальнейшем её не терять. Страсти и сильные эмоции для их брата непозволительная роскошь. А тренировать гармонию можно практически чем угодно: хоть медитациями, хоть упражнениями с мечом, хоть чайными церемониями.
– Я слышал, ты зачастил в парчовый домик Матушки Гу? – спросил Доу Сюй за его спиной. Линьсюань обернулся. Шиди наконец поменял позу и легко спрыгнул на землю.
– И что? – неприветливо осведомился Линьсюань.
– Сколько раз с тобой говорили на эту тему, но я смотрю, это всё равно, что восточный ветер дует в ухо лошади. Если тебе охота растрачивать свою силу ян на ивовых девушек…
– То это никого, кроме меня, не касается.
– Это касается, как минимум, престижа ордена!
– Престиж ордена такую мелочь переживёт.
– Ничего себе – мелочь! Ты почти правая рука главы, ты на виду – и если ты так себя ведёшь, что подумают обо всех нас? О главе Ши?
– Доу Сюй, а может, ты уже сам стал главой, а я и не заметил? Не знаю, в какой мере Ши Чжаньцюн одобряет, что ты выслушиваешь и передаёшь сплетни, но если он сам ничего против моего поведения не имеет, ты-то что возмущаешься?
Шиди открыл рот, явно собираясь выдать ещё что-то, но в последний момент запнулся. Линьсюань даже догадывался, что он хотел сказать: что-нибудь о той совершенно неоправданной слабости, которую Чжаньцюн питает с Линьсюаню, и всё ему прощает. Но обсуждать уважаемого главу за его спиной было бы невежливо, тем более с самим объектом слабости главы. Не дожидаясь, пока Доу Сюй соберётся с мыслями, Линьсюань снова посмотрел на практикующихся учеников. Самый младший из них всё никак не мог принять нужную стойку, и заклинатель, радуясь предлогу прервать неприятный разговор, подошёл к мальчишке, молча взял его за плечи, развернул как надо и поправил правый локоть, подняв его выше. Когда ученик спустил тетиву, стрела полетела заметно точнее прежних.
