Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Гудкайнд Терри (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Снова, как обычно, он представил себе Меч Истины, словно парящий в воздухе, стараясь отчетливо разглядеть каждую деталь. В этом состоянии спокойного созерцания Ричард вынул меч из ножен. Он и сам не знал зачем. Просто почувствовал, что надо.
Он положил меч на колени. Состояние покоя ушло, и он ощутил магию. Ну что ж, если появится враг, он будет к этому готов.
Теперь ему оставалось только сидеть и ждать. Он не знал, когда придет Паша, но она придет обязательно. Сразу прибежит, как только поймет, где он находится.
Пока он был сосредоточен на созерцании, Ричард не обращал внимания на жужжание насекомых, кваканье лягушек, шуршание мышей и других мелких тварей. Сейчас он услышал все эти звуки словно впервые.
Потом вдруг все смолкло.
Ричард сидел, закрыв глаза. Перед его мысленным взором возник неясный темный силуэт какого-то чудовища. Сзади!
В одно мгновение он вскочил, обернулся, и меч, действуя словно сам по себе, нанес удар. Тварь отскочила, но тут же снова бросилась на него. Ричарда захлестнула волна радостного возбуждения. Хорошо, что все не кончилось сразу. Хорошо, что он может выплеснуть всю свою ярость в пляске духов.
Зверь был черен, как сама смерть, и передвигался с неумолимой быстротой самой смерти. Они метались по поляне. Меч рассекал воздух, а чудовищный противник Ричарда пытался нанести смертельный удар. Его когти были похожи на ножи. Ричард весь отдался магии меча, соединив свою ярость с яростью волшебного оружия.
Он снова плясал пляску смерти. Он снова умножил свою силу. Ему помогали духи. Духи тех, кто прежде владел мечом. Он покорился их воле и теперь словно наблюдал со стороны, как он сам наносит удары и увертывается от ударов врага. Он жаждал этого знания. Жаждал пляски смерти.
Он действовал не задумываясь. Он уже не просто держал в руках магический меч. Теперь он стал его полновластным хозяином.
Чудовище бросилось на него и с предсмертным воплем рухнуло на землю, разрубленное надвое Мечом Истины.
И снова наступила тишина.
Ричард стоял, тяжело дыша. Ему было даже жаль, что все кончилось. В этой колдовской пляске он нашел желанное облегчение. Он дал выход не только тоске и бессильной злобе, но и чему-то более темному, таившемуся в самой глубине его души.
Прошло уже часа два после восхода солнца, когда пришла Паша. Сначала Ричард услышал хруст веток, потом она появилась на поляне, с трудом продираясь сквозь колючий кустарник.
Ричард сидел, закрыв глаза, скрестив ноги, и меч снова лежал у него на коленях.
– Ричард! – воскликнула послушница.
– Доброе утро, Паша, – ответил он, открывая глаза. – Хорошая сегодня погода, не правда ли?
Ее волосы растрепались, белая блузка намокла от пота.
– Тебе нужно немедленно уйти! Это же Хагенский лес!
– Знаю. Сестра Верна мне о нем рассказала. Занятное место. Мне здесь даже понравилось.
Паша изумленно уставилась на него.
– Ричард, здесь же опасно! Что ты тут делаешь?
Он улыбнулся:
– Жду тебя.
– Какой ужасный запах! – пробормотала послушница.
Она присела рядом с ним на корточки, улыбаясь так, как улыбаются тому, кого считают повредившимся в уме.
– Ричард, ты уже хорошо погулял сегодня. А теперь давай я возьму тебя за руку, и мы уйдем отсюда!
– Я отсюда не уйду, пока Верна снова не станет сестрой.
– Что? – Паша вскочила.
Ричард, с мечом в руке, встал перед нею.
– Я отсюда не уйду, пока Верна снова не станет сестрой, – повторил он. – Пусть во Дворце решают, что для них важнее: моя жизнь или послушничество сестры Верны.
Паша открыла рот от изумления.
– Но снять наказание может только сестра Марена!
– Знаю. Вот почему ты должна поскорее вернуться во Дворец и передать сестре Марене, чтобы она явилась сюда сама и поклялась мне, что Верна опять станет сестрой Света.
– Ричард, ты, конечно, шутишь! Сестра Марена никуда не пойдет.
– Ее дело. Ну а я не сойду с этого места, пока она не выполнит мою просьбу.
– Ричард, давай вернемся вместе и поговорим об этом с сестрой Мареной. Тебе нельзя здесь оставаться. Сестра Верна все же не стоит того, чтобы ты из-за нее погиб.
– Ну а это – мое дело, – холодно ответил Ричард.
– Но ты сам не знаешь, что делаешь! Здесь очень опасно. Я за тебя отвечаю, я не могу тебя здесь оставить! Если ты откажешься уйти со мной, мне придется прибегнуть к силе Рада-Хань. Ты ведь этого не хочешь?
– Сестра Верна была наказана из-за меня, – флегматично ответил Ричард. – Я дал себе слово, что сделаю так, чтобы с нее сняли наказание. А я дал себе слово, значит, сделаю все, что от меня зависит. Я умру здесь, если потребуется. Если же ты попытаешься увести меня насильно, я сражусь с тобой, как с врагом. Не знаю, кто победит, но одно я знаю точно: кто-то из нас погибнет. Если погибнешь ты, начнется война между мной и вашим Дворцом. Если погибну я, ты провалишь свое задание и покажешь, что недостойна быть сестрой. К тому же провалишь его в первый же день. Сестра Верна останется послушницей, но я по крайней мере сделаю все, что от меня зависит.
– Неужели ты готов ради этого умереть?
– Да. Для меня это важно. Я не желаю, чтобы вместо меня наказывали сестру Верну. Это несправедливо.
– Но… – Паша замялась. – Сестра Марена – старшая наставница послушниц, а я послушница. Не могу же я прийти к ней и сказать, чтобы она отменила свой приказ. Она же убьет меня!
– Ты-то тут при чем? Прошу отменить приказ я. Ты – лишь вестница. Если она накажет тебя, этого я тоже не потерплю. Как и того, что случилось с сестрой Верной. Если же сестра Марена намерена соблюдать перемирие, пусть придет сюда и примет мои условия.
– Ричард, но если вечерняя заря застанет тебя здесь, ты умрешь! – воскликнула Паша.
– Значит, тебе следует поторопиться.
Она повернулась, глядя в сторону города.
– Но… мне придется пройти такое расстояние пешком! На это уйдет несколько часов. А потом мне еще надо будет разыскать сестру Марену, убедить ее, что ты говоришь вполне серьезно, и, даже если она согласится прийти, нам понадобится время на дорогу!
– Тебе следовало приехать верхом.
– Да ведь я помчалась сюда со всех ног, как только поняла, где ты находишься! Мне некогда было думать о лошади! Я боялась, что случилась беда.
Ричард равнодушно посмотрел на нее.
– Значит, ты совершила ошибку. В следующий раз ты, может быть, сначала подумаешь, прежде чем что-то делать.
– Ричард, у нас так мало времени… – Паша умоляюще прижала руки к груди.
– Тогда тебе лучше поспешить. Иначе твой подопечный так и останется здесь до заката.
– Ричард, пожалуйста, пойми, это не игра. Это очень опасно! – На глазах ее стояли слезы.
– Знаю. – Он указал мечом туда, где закончился поединок. Паша оглянулась и ахнула. Потом неохотно пошла к деревьям – посмотреть поближе. Ричард не пошел за ней. Он и так знал, что там лежит разрубленное чудовище.
Отвратительная голова, наполовину – как у человека, наполовину – как у ящерицы. Шея покрыта гладкой черной кожей. У основания шеи чешуя. Гибкое туловище, похожее на человеческое. Шкура, покрытая короткой шерстью, а сверху еще какой-то темный покров, напоминающий плащ.
То, что Ричард в темноте принял за когти, оказалось вовсе не когтями, а тремя острыми ножами, прикрепленными к пальцам – чтобы лучше наносить удары.
Паша стояла как громом пораженная. Ричард нехотя поднялся и стал рядом. Что бы это ни была за тварь, в ее жилах текла самая обыкновенная кровь, и труп вонял, как рыбья требуха в жару.
– О Создатель! – прошептала наконец Паша. – Это же – мрисвиз! Но что с ним произошло?
– Я убил его, вот что произошло! А что это за тварь?
Она посмотрела на него широко открытыми глазами.
– То есть как это убил? Мрисвиза убить невозможно. Это еще никому не удавалось.
– Значит, теперь удалось.
– Ты убил его ночью?
– Да. – Ричард нахмурился. – Откуда ты знаешь?
– Мрисвизы редко покидают Хагенский лес, – ответила Паша, – но за последние несколько тысячелетий были рассказы людей, которым удалось выжить после встречи с этим зверем. Мрисвизы всегда принимают окраску окружающей местности. Бывали случаи, когда они маскировались под цвет прибрежной грязи и ила или под цвет песка в дюнах. Еще есть один рассказ о том, что на закате мрисвиз стал золотистым. Ночью они становятся черными. Их нельзя увидеть, когда они нападают на людей. Этот – черный, вот я и догадалась, что ты убил его ночью.
