Разящий клинок - Кэмерон Майлз (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Она задумалась о турнире. Она уже устала от мыслей о нем. Идея принадлежала ей, а теперь...
Теперь Королевой Любви могла стать любовница короля. А она будет просто королевой. Королевой, которая безнадежно на сносях, чей муж подозревает ее в беспардонной измене и склонен высмеивать.
Мысль пригласить на турнир брата уже почти облеклась в слова, когда ее внимание привлек один из пыльных пергаментов Ребекки.
Она машинально пробежала глазами записи готическим шрифтом. Даже без навыков Ребекки она уже начала разбирать почерк крупных игроков.
В данном случае это был подлый предатель Планжере.
Взгляд остановился на слове «изнасилование».
У королевы перехватило дыхание, а рот наполнился желчью.
Склонившись, сколько смогла, не лишая себя удобства, она положила голову на столешницу и закрыла глаза.
Дверь отворилась, и Дезидерата услышала летучие шаги Альмспенд, затем — короткий испуганный вздох.
Королева заставила себя сесть прямо.
В бездонных глазах Ребекки читалась тревога.
— Какая же я дура, — сказала она. — Я не хотела оставлять это на виду. Королева молча смотрела на нее.
— Я не могу уничтожить исторический документ, — сказала Альмспенд.
— Мой муж, — проговорила королева. Ей было трудно дышать. — Мой муж, — повторила она.
— Мадам... это случилось много лет назад. Он, несомненно, понес кару и примирился с Господом. — Альмспенд заломила руки.
Но мир королевы — само ее представление о себе и короле — разваливался, как дамба под напором весенних горных потоков. Она силилась сделать вдох.
— Король, мой муж, — каркнула она. Пальцы нащупали пергамент. — Изнасиловал родную сестру. Она прокляла его. О Боже, Боже...
Альмспенд взяла и разгладила документ.
— Да, — сказала она. — Он еще не стал королем и был очень юн. — Взглянув на королеву, она сменила тактику. — Учтите, что это написал Планжере, а он изменник. — Она посмотрела на дату.
Королева взялась за сердце и откинулась на спинку кресла. Вздохнуть не получалось. Руки похолодели. Младенец брыкнулся, она вскрикнула, и Альмспенд положила руку ей на голову.
Королева взглянула на нее округлившимися глазами: до нее дошло — Лиссен Карак, тот самый миг, когда... И она снова вскрикнула, как от боли:
— Конечно! Красный Рыцарь — его сын!
Имперская армия, как нарек свое войско Красный Рыцарь, прибыла на равнины Виотии, когда с аккуратно огороженных полей сошел последний снег, еще лежавший в затененных углах. Но промерзшая почва была тверда, как сталь, и звенела под копытами его конницы.
На день опережая врага, отряд вступил в плодородный край и двинулся по старой каменной дороге на северо-запад.
Иви — или «Евы», по выражению солдат — распахнул перед ними ворота. Казалось бы, чудо, но разорение Амфиполиса сделалось притчей во языцех. А император на этот раз явил себя лично, разодетый в багряные и пурпурные шелка поверх мехов. Великолепную меховую шапку венчала маленькая золотая корона.
Когда ворота открыли, народ вышел его приветствовать, и стало ясно, что здесь солдаты никого не тронут.
Красный Рыцарь направился прямиком в герцогскую резиденцию, одну из ставок Андроника — прекрасный замок на сорок комнат с большим залом и замечательными деревянными конструкциями и старинными статуями. Его принял камергер, и он расквартировал в замке армию.
Затем призвал отца Арно.
Священник явился.
Мегас Дукас сидел подле императора: тот обедал, а Красный Рыцарь ему прислуживал. Отец Арно терпеливо ждал приглашения, поскольку изучил морейский этикет и приблизительно представлял, зачем его вызвали.
Император ел так, будто никто на него не смотрел, и учтиво беседовал с графом Заком, который подливал ему вина, и с сэром Георгием, державшим его салфетку, и с Харальдом Деркенсаном — тот стоял рядом с топором на плече.
Настоящие слуги тоже присутствовали, и при каждом был схоларий, следивший за подопечным, как кот за мышью.
Красный Рыцарь обернулся, перехватил взгляд отца Арно и подмигнул.
Отец Арно был потрясен, но в то же время доволен.
Император разговаривал о погоде и некоторых различиях между альбанским и имперским богослужением. Отец Арно удивленно отметил, сколь хорошо Красный Рыцарь осведомлен об альбанских обычаях.
Под конец император съел что-то очень сладкое и липкое. Он поднял руку, прося дать салфетку, взглянул на отца Арно и улыбнулся.
— А, преподобный воитель! Милости просим к нам!
Отец Арно шагнул вперед и низко поклонился.
— Император рад, что вы командуете отрядом рыцарей, которые охраняют порядок в городе, — объявил Красный Рыцарь.
— Нам предстоит осада и придется удерживать стены? — спросил отец Арно.
Император улыбнулся.
— Я предпочел бы, чтобы мой Мегас Дукас повел нашу армию в бой, где Бог нам явит милосердие. Но у командующего нашими войсками другие намерения.
Красный Рыцарь забрал блюдо, и отец Арно поймал себя на том, что ему неловко смотреть, как тот выжидает подле императора, словно слуга. Красный Рыцарь поклонился, спустился с помоста и вышел за дверь, возле которой обслуживали благородных господ и женщин, обремененный блюдом с остатками двух фазанов, жаренных в шафранном соусе и так раззолоченных фольгой, что они сверкали, как будто сделанные из чистого золота.
Отец Арно поклонился императору, взял сервировочное блюдо с чем-то вроде брокколи, приправленной чесноком, и последовал за Красным Рыцарем.
На выходе из зала пара слуг — настоящих слуг — вынула у того из рук блюдо, выказав откровенное презрение профессионалов к любителям.
— Вы хорошо прислуживаете, — заметил отец Арно.
— Было время научиться. Я много лет ходил в отцовских пажах. Тикондага слишком далека от цивилизации, чтобы усвоить манеры, но я прислуживал многим известным людям.
Он направился за слугами в кухню и, оказавшись там, схватил с подноса недоеденного фазана, встал в нише и принялся жевать.
Отец Арно решил позаботиться и о себе и взял здоровенный ломоть надкушенного пирога с курятиной, изюмом, специями и сахаром. Тот лежал себе на подносе без дела и невостребованный.
— В кувшине есть вино, — подсказал Красный Рыцарь. — Люблю кухни. Во всяком случае, хорошо обустроенные. Я мог бы здесь поселиться.
— Но мы отступаем, — сказал отец Арно.
— Да, — кивнул Красный Рыцарь.
Он прикончил фазана, и на руках осталась липкая золотая фольга.
— Вы можете удержать это место.
Красный Рыцарь склонил голову набок, как озадаченный щенок.
— И вашим и нашим не получится, — сказал он.
Отец Арно перепачкался в имбире и сахаре.
— Вашим и нашим? — повторил он.
Сказались мальчишеские привычки, и он принялся облизывать пальцы. Пирог был что надо.
— Вы же не хотите, чтобы разграбили оба города. Вы были правы. Я устал и раздражен. И я ошибся. Мне следовало иметь голову на плечах и приструнить моих людей. А теперь вы предлагаете мне удержать это место? Да неужели? — Красный Рыцарь покачал головой. — Когда начнется сражение, я постараюсь устроить его как можно дальше отсюда.
— Похоже, что император рассчитывает на вашу — и Божью — победу. — Отец Арно не нашел кубка и выпил из кувшина.
— Император добр и хорош настолько, что он не в силах представить, как это дочь его продала, камергер предал, а магистр ударил в спину. — Красный Рыцарь повел бровью. — У вас какие-то особые права на вино или можно и мне немного, если заслуживаю?
Отец Арно протянул ему кувшин.
— Император — неважный стратег, — заметил он.
— Он не семи пядей во лбу, — признал Красный Рыцарь и выдержал паузу. — Не от мира сего, — добавил он. — Это мягко говоря.
— Вы точно знаете, что дочь его предала? — спросил отец Арно.
— Меня там не было, но готов держать пари. Я могу доказать, что она послала гонцов к Андронику. А Кронмир считает, что вся измена от нее и пошла.
— Ужасно, — откликнулся отец Арно.
— Разве? Арно, он же никудышный император. Ему наплевать на то, ради чего другие готовы положить жизнь, — в том числе на обуздание этрусков. Представьте, каково жить во дворце и смотреть, как твой отец обрекает империю на прозябание и гибель. Представьте, что в ваших силах это остановить. При том что вас с рождения учили почитать и превозносить тысячелетнюю историю, которую уничтожают на глазах.
