Золотая свирель - Кузнецова Ярослава (книги без сокращений .txt) 📗
— А вот девка-то суккубу сама видала! — Обрадовался толстячок. — Расскажи про суккубу, девка!
— Да не суккуба это!
— Да кто, раз не суккуба?
— Горгулья она. Или, как господин перрогвард сказал — мара. Никакая не суккуба.
— Суккубы днем не лётают, Вершок, — умиротворяюще прогудел еще один сосед, до глаз заросший рыжей бородой громила. — Суккубы по ночам в окошко лазают. Отвори окошко на новолуние, черную свечку запали, да позови: «Суккубочка-суккубабочка, прилетай, голубочка, тут тебе медом намазано, маслом смазано, дегтем подмазано, снасть вся налажена, тебя тока нет». Она и прилетит.
— Че, правда? — уставился на него Вершок.
— А то! Спытанное дело. Тока снастю и впрямь намазать надо. Маслом, медом и дегтем. Угу.
Тут принесли вино и я поскорее уткнулась в кружку. Мне было и страшно и смешно.
— Че-то ты, Эрб, сочиняешь, — недоверчиво протянул кудрявый. — Дегтем-то зачем?
— Эрб не сочиняет, — заявила Мораг голосом знатока. — Это старый способ, описанный в магическом трактате «Верхель кувьэрто». Надо взять равные части хорошего меда, коноплянного масла и терпентиновой смолы, все смешать, добавить две драхмы ассафетиды, растертую с щелоком жабью печень, мозги летучей мыши и красного сагайского перца на кончике ножа. Полученным составом обильно смазать детородный орган и три раза прочесть заклинание. Терпентин можно заменить дегтем, но за результат я не поручусь. Хотя, если Эрб говорит…
Я поперхнулась и закашлялась, и сидящий рядом Эрб заботливо постучал меня по спине.
— С дегтем все отлично работает, — пробасил он. — А эту… фетиду мы навозом заменяли. Свеженьким.
— И что? — потрясенно выдавил Вершок.
— Да все отлично! — Бородач показал обществу большой палец. — Прилетит суккубочка, все тебе начисто вылижет, тут-то ее и хватай. Это ей типа угощение, во как!
Он довольно заржал, Вершок с кудрявым озабоченно переглянулись, а Мораг улыбнулась, показав зубы.
— Хотя кому что, — сказала она, по-кошачьи щурясь. Смуглые пальцы потрогали горло над краем кольчужного ворота. — Мне, к примеру, молоденькие поселяночки любезней чертовок из преисподней. Те, конечно, горячи, но эти мягонькие и сладенькие. А иные не хуже бесовок кренделя выписывают. Посмотришь на такую — сама скромность. — Принцесса смерила меня выразительным взглядом. — Просто ангел Божий, а не девушка. А как до дела дойдет — чертовка натуральная.
Я заерзала. Неужели она сдаст меня — просто из мести?
— Ну, любезный господин, — забормотала я. — Ведь на каждую выходку найдется своя причина. Тебе, со своей колокольни, кажется что чертовка… а на самом-то деле все так сложилось, что другого выхода не было.
— Ха, — бородач Эрб поднял лохматую бровь. — Вот ведь петрушка! Никак девка эта успела тебе насолить, а, господин южанин?
— Не то слово, — отозвалась Мораг. — Кровавую рану солью засыпала.
— Тада хватай птаху, пока не улетела, да тряхани ее как следовает. А то ишь, расчирикалась! «Выхода другого не было». Знаем мы ваши входы-выходы!
— Ничего ты не знаешь, Эрб! — обиделась я. — Не лезь, куда не просят.
— Че тут знать? — он ухмыльнулся. — Как на ладони все. Уж брательник твой нам понарассказывал!
— Прикуси язык, борода. — Мораг медленно поднялась, глядя на меня. — Пойдем, дорогая. Почирикаем.
Она ухватила меня за плечо железными пальцами, сдернула со скамьи и толкнула к выходу. Но не на улицу, а к другому — во двор.
— Бог в помощь! — напутствовал бородач.
— Сама справлюсь, — прошипела мне в затылок принцесса. — Чтобы гадине шею свернуть чужой помощи не потребуется.
Темный двор был широк и пустынен. Едва мы вышли, Мораг развернула меня и притиснула к двери. У самых глаз блеснули острые зубы. Дыхание ее пахло вином.
— Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?
— Что? — обнаглела я. — За нос укусишь?
И тут же получила по губам — тяжелыми, расслабленными пальцами, наотмашь. Очень больно и обидно — но явно не в полную силу.
— Это для начала. Еще вякнешь поперек — до костей излупцую.
— А плетка у тебя с собой? Не забыла прихватить?
Бац!
— Я и без плетки с тебя шкуру спущу.
Уй… Я прикрылась ладонью и посчитала лучшим промолчать. Губы стремительно наливались горячим.
— Я поручилась за тебя перед Гертом, сучка. Ты давала честное слово. Я тебе поверила!
Она схватила меня за грудки и шарахнула об дверь. Дверь загудела, мой затылок тоже.
— Мразь, каррахна. Убить мало. Я же тебе поверила! И Герт тоже! Герт тебе поверил, гнида мелкая!
Посыпались такие слова, какие только в Козырее можно услышать, да и то не везде. Мораг забылась и ругалась уже в полный голос.
— Погоди… — залепетала я. — Сейчас объясню. Я пошла к Райнаре. Она сказала…
В дверь изнутри толкнулись.
— Эй, кто там? Пустите, эй! Заснули, что ли?
Мораг отлепила меня от двери и приложила спиной об столб навеса. Из дома вывалился расхристанный гуляка и зигзагами направился к сортиру.
— Мораг, я все тебе объясню. Только выслушай меня. Мне срочно пришлось уйти. Срочно! Я тебе такое расскажу!
— Ты мне уже сказок понарассказывала, блевать тянет от твоих сказок.
— Да это все правда, Мораг! Мне пришлось уйти. Я тебе сейчас объясню, почему. Только выслушай. Госпожа моя, — я сбавила тон. — Пожалуйста. Выслушай, а потом хочешь — казни, хочешь — милуй.
Дверь отлетела, задев принцессу по плечу. Через порог перевалился какой-то совсем уже в зю-зю пьяный господин, мыча и икая, принялся прямо тут, не сходя с места, развязывать штаны.
Мораг скрипнула зубами, схватила господина за шиворот и отвесила ему такого пинка, что только сапоги мелькнули. В дальнем конца двора загрохотало, зазвякало, что-то посыпалось, улетевший в темноту господин обиженно взревел.
— Засранцы! — рявкнула Мораг.
Сцапала меня за руку, свирепо оглядываясь вокруг. Потом рванула, потащила куда-то. К конюшне. Зачем к конюшне?
Она присела, ухватила меня одной рукой за пояс, другой под колени и вздернула высоко вверх, к дощатой занозистой стене.
— Полезай!
Вот в чем дело — тут дверка. Сеновал! Я поцарапала дверку, кое-как ее отворила и переползла через высокий порожек в благоухающую сеном тьму. В носу сейчас же засвербело, глаза запорошило, разбитые губы закололо, поэтому я не обратила внимания на сопение и возню в глубине сеновала.
