Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён (лучшие книги txt) 📗
Служба стражников сводилась, в основном, к просиживанию штанов целыми сутками в заведениях, расположенных вдоль «базара» – подобия центральной улицы.
Тут были и дуканы на разный вкус, и различные места для перекуса (от лёгкого, типа шавермы, до вполне солидной еды, вплоть до целого барана, запекаемого на вертеле), и мехмун‑сараи на разный кошелёк и достаток…
Десяток стражников, конечно, изначально не мог обеспечить даже подобие порядка в селении, поскольку уступал первой по численности категории оружных людей тут: охране караванов.
Караваны случались разными. Бывали и такие, охрана которых доходила до двух сотен человек, отменно вооружённых и обученных и с повадками самой что ни на есть настоящей армии. Например, такие возили невольниц‑магичек из …неважно, из каких земель.
Шёлковые и фарфоровые караваны из Хань тоже охранялись выше всяких похвал.
В общем, оружной сотней в Бамиане было никого не удивить.
Десятник, сидевший на открытой веранде в самом крайнем мехмун‑сарае, поначалу даже не удивился когда от взмыленной конской сотни отделились несколько коней и направились к нему.
– Ассалам алейкум, уважаемый, – не сходя с коня, поприветствовал его какой‑то неотёсанный чурбан‑хазареец на корявом дари. – Не ты ли здесь глава местной стражи?..
Глава 13
– Я, – неохотно и невежливо буркнул десятник, не отвечая на традиционное приветствие.
Но тут же об этом пожалел, поскольку следом за азара к веранде приблизились кони ещё трёх всадников. Двумя из них были какие‑то женщины, путешествующие верхом в турканской кочевой манере и одетые также на их манер. А вот третьим был явно старейшина, и явно кого‑то из горных кланов.
– Я Актар, каум каррани, – сдержанно уронил старик, также не слезая с коня. – В долине сейчас есть какие‑либо караваны пашто, направляющиеся на север?
– Только два, – сделав над собой усилие, проявил подобие вежливости десятник. Этому человеку грубить без необходимости лишний раз не стоило. – Есть пара. Но расспрашивай не меня, я тебе о чужом грузе не ответчик. Пойми правильно. – Десятник изобразил подобие ритуального жеста. – Ищи старшего караванщика, все вопросы к нему. Если он захочет – всё узнаешь от него.
– А сколько всего караванов сейчас в долине? – поправ вежливость, нагло влезла в разговор мужчин одна из женщин, которая оказалась совсем молодой девчонкой.
Ей на ухо, видимо, перевод с пашто шептал этот самый азара (интересно, а почему тогда сам заговорил на дари?), потому что свой вопрос она задала на туркане.
Десятник, пребывая в своей должности столько лет (ещё и на караванном перекрёстке), разумеется, научился за это время понимать почти все языки, бывшие в обиходе вокруге. Но именно туркан он не любил (как язык, так и народ), да и говорил на нём не особо бегло; потому в ответ промолчал, сделав вид, что не понял.
– Ты так и будешь молчать?.. – явно разозлилась спрашивавшая узкоглазая девчонка и даже чуть покраснела, хватаясь за пустой пояс.
– Не горячись, сестра, – сказал ей на ухо чурбан‑азара на туркане. – Успокойся…
Сестра? Десятник с интересом оглядел ничуть не похожих между собой людей. Бывает же! Впрочем, кто их разберёт, сколько жён было у их отца, и каких народов они были.
Затем это варвар возложил свою лапищу ей на плечо, при всех, прямо на улице, в людном месте…
Дикие люди, что с них взять, вздохнул десятник про себя. А вслух добавил, обращаясь к пуштуну:
– Дальше по «базару» – одни‑единственные кованые ворота. Это дом сборщика податей. Вплотную к нему, на север, стоит мехмун‑сарай. Там, за дастарханом, собираются и старшие караванщики. Если хочешь, задай все свои вопросы там. И по два медяка с коня вон в ящик бросьте. За проход в долину.
Вопреки опасениям десятника, по знаку этой невоспитанной узкоглазой девчонки от группы конных мужчин отделился ещё один всадник, подъехал ближе, спешился у ящика и бросил в него три золотых.
Удивление стража было тем больше, что золотые монеты он, хоть и с расстояния, но опознал. Их чеканили в Метрополии оседлых туркан, при дворе их (а теперь и местного…) нынешнего Султана. А ещё десятник был удивлён тому, что здоровенные вооружённые мужики беспрекословно слушают какую‑то бабу, ещё и совсем молодую. Вдобавок приказывающую им лишь движением руки.
Что за напасть? Какие‑то дикари, право слово. Причём, прибыли почему‑то с юга, а не с севера. Видимо, из той провинции, куда, по слухам, Султан переселил своих кочевых соплеменников? Наверное, это они и есть…
А девка, надо полагать, принадлежит к числу их знати. Отсюда и сотня охраны, и деньги золотом в обычной чересседельной сумке у обычного всадника. Кстати, надо потом попросить у сборщика подати один золотой себе, из опечатанного ящика так не достать…
Выстроив в уме непогрешимую цепь выводов и планов, десятник мгновенно утратил интерес к очередным приезжим и погрузился в чтение одной старой книги. Трактат повествовал о несчастной любви двух правоверных сердец, юноши и девушки, в условиях нашествия вероломных варваров из‑за границы. Сюжет явно шёл к тому, что девушку родители отдадут за богатого вельможу, чтоб получить доступ к привилегиям новой власти. А бедный несчастный поэт так и будет слагать свои строфы на утёсе, пока от отчаяния с него вниз головой не бросится…
Путешественников десятник на своём веку видел немало. Встречались среди них и гораздо более странные, чем эти дикари.
Кстати, другая пара прибывших вчера странных путешественников (зачем‑то волокущих с собой привязанную к коням копчёную рыбу) просили известить их, если более десятка туркан либо пашто с юга в течение этого дня въедут в Бамиан. Даже оставили мелких монет – оплатить мальчишкам‑разносчикам за передачу сообщения, ибо идти самому десятнику было невместно и никоим образом невозможно. Особенно если учесть, что групп таких путешественников было уже несколько. Тогда бы и вовсе целому десятнику пришлось только и мотаться туда‑обратно, не смотри, что солидный человек.
Для этого, вообще‑то, и существуют малолетние разносчики. Как назло, именно сейчас никого из мальчишек рядом не было. А идти их искать по улице – это тоже целое дело…
Встать. Отложить книгу. Спуститься с веранды. Повернуть по улице влево, дойти до поворота… Умаешься выполнять столько действий!
Ладно, невелика беда. Появятся же рано или поздно проходящие мимо разносчики? Тогда и можно будет отправить одного из них с сообщением. Подумаешь, известят этих «рыбных воротил» о прибытии их земляков чуть позже… Тем более что таких групп людей с утра было уже несколько; и не беда, есть весть об одной из многих чуть задержится.
Десятник, поколебавшись ещё пару мгновений для порядка, отбросил неподобающие высокому статусу сомнения и погрузился в чтение.
_________
– Всё «прочла», – уверенно кивает Разия, когда мы отъезжаем от местного стражника, по совместительству оказывающегося неожиданно грамотным читателем.
Последний вывод я делаю, когда он, явно демонстрируя раздражение и нетерпение, даже не дождавшись, пока мы отвернёмся, возвращается к чтению какой‑то местной книги. Боюсь представить, о чём эта книга, если на обложке такое …
– Люди с навьюченной на конях рыбой действительно проезжали мимо, он ещё посоветовал им отдельную стоянку для коней, – продолжает дочь «простака»‑Хусейна. – Пахло так, что слёзы из глаз. Мимо него они прошли вчера, уже после часа Магриб. Последовали ли они его совету насчёт отдельной стоянки, он не знает. Будут ли дальше двигаться самостоятельно, тоже не знает. Будут ли искать караван, к которому захотят присоединиться, неизвестно. Должен послать к ним кого‑то из уличных мальчишек с сообщением, если увидит въезжающих числом более десятка. Это они его просили. С утра такие группы людей уже были. А думает он сейчас о выпивке, книге и… – в этом месте девочка краснеет. – И о непотребном, – приобретая цвет вареной свеклы, сообщает она.
