Сын менестреля - Джонс Диана Уинн (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Брид сердито вышла на середину повозки и запела сама. Морил без подсказки пришел к ней на помощь, заиграв на квиддере, а Дагнер тем временем хватал ртом воздух в задней части повозки. Брид прекрасно справилась. Зрители всегда хорошо ее принимали. Она спела несколько баллад, хотя ей пришлось обойтись без баллады «Как был повешен Филли Рэй», которая удавалась ей лучше других. Но Брид не могла петь ее, когда позади толпы на виселице раскачивался труп. Успех ей принесла комическая песенка «Зов коров», которую она спела вместо «Филли Рэя». Брид эта песня всегда нравилась. Ее следовало начинать с трели, которой созывали все стадо, а потом коров звали по очереди, и с каждым куплетом добавляли по одной.
Рыжая корова, рыжая корова, породистая корова моего барона…
Бурая корова, бурая корова, корова нашей соседки-матроны.
Брид пела, и, глядя на нее, никто бы не догадался, что она отчаянно пытается придумать, что еще можно было бы включить в их непривычно короткое представление, пока она не сорвала голос. На словах «старая корова, старая корова» к ней пришло озарение. Она закончила песню, и в шляпу посылались монетки.
– А теперь, дамы и господа, мой брат Морил споет четыре песни Осфамерона.
Морил судорожно сглотнул и возмущенно посмотрел на сестру. Он еще никогда не исполнял старые песни на публике. Но Брид взяла и объявила их, так что ему пришлось выйти в центр повозки, с трудом удерживая квиддеру в потных трясущихся руках. Еще ухудшило дело то, что в это мгновение он неожиданно встретился взглядом с Киаланом. Киалан стоял около фонтана, и вид у него был хладнокровный, внимательный и чуть критический. С того места, где стоял Морил, казалось, будто повешенный болтается над самой головой Киалана. Мальчик поспешно отвел глаза от них обоих и начал играть. Он был уверен, что исполнит песни отвратительно.
Некоторое время он мог только следить за непривычной аппликатурой и странными, старомодными ритмами. А потом его волнение немного спало, и он с изумлением обнаружил, что получает удовольствие от своего выступления. Поскольку собственный голос Морила был высоким, ему не приходилось напрягать его, как это делал Кленнен. И поскольку он не имел опыта и ему не нравилась старинная манера игры, он заметил, что бессознательно изменил ее, создавая стиль, который был не старым, не новым – а другим. Рваные ритмы Осфамерона
стали более гладкими, и Морилу показалось, Что если бы он смог найти время, чтобы прислушаться к словам, ему удалось бы понять их смысл.
Огромный дом Адона распахнулся. И по нему
Стремглав метнулись ласточки:
Душа летит по жизни. Осфамерона сердце знало,
Что человеческая жизнь не то что птичья.
Осфамерон велел раскрыться
Оку разума. Скворец порхнул туда.
Не дал бард песне скрыться.
Скворца он задержал там навсегда.
Морилу понравилось, как звучит старинная баллада. И он был уверен, что это заслуга его, а не квиддеры. Однако когда он закончил, на площади воцарилось молчание. Собравшиеся еще никогда не слышали, чтобы старинные песни пели так, как их спел Морил, и не знали, что думать. Киалан помог им определиться, громко захлопав. Другие тоже начали хлопать. А потом аплодисменты стали такими громкими, что Морил даже смутился ведь он был только учеником!.. А в шляпу снова полетели монетки.
Казалось, аплодисменты встревожили Олоба. С этой минуты конь начал вести себя беспокойно. Он вскидывал голову, бил копытом, пытался двинуться вперед и даже норовил попятиться. Брид его осадила – и он попятился уже по – настоящему, так что Морил налетел на Дагнера. Брид пришлось снова взяться за вожжи, из-за чего она могла выступать уже только вполсилы. Заметив это, Дагнер собрался и сыграл несколько песен с веселыми припевами, надеясь, что публика их подхватит. Этого не произошло: люди были настроены на то, чтобы слушать. Однако музыканты уже сыграли все, что отрепетировали, так что Дагнеру пришлось перейти к «Веселым холандцам» и закончить представление.
Олоб по-прежнему вел себя как жеребенок, так что Морил слез с повозки и встал у его головы. Толпа стала расходиться. Морил услышал, как Брид спросила Дагнера:
– Мне идти за покупками? Я знаю, что нам нужно.
– Нет, пойду я, – ответил Дагнер.
Похоже, он продолжал нервничать, хотя представление уже закончилось. Он взял у Брид шляпу и слез с повозки. Почти сразу же к ней подошли несколько человек, в которых Морил узнал друзей Кленнена. Они столпились вокруг Дагнера.
– Что это значит, Дагнер? Что вы говорили насчет Кленнена?
В конце концов Дагнер пошел выпить с ними, захватив шляпу. Морил не увидел, в какую из таверн они зашли, потому что как раз в этот момент с ним заговорил какой-то приятный человек. Сначала он дал Морилу пирожок, а потом по-отечески сказал ему, что он спел старинные песни совершенно неправильно и что все катится в тартарары, раз люди позволяют себе подобные вольности.
Морил последовал примеру Дагнера.
– Да, но я не могу исполнить их так, как это делал мой отец, – ответил он с набитым ртом.
Он был очень благодарен незнакомому добряку за пирог, иначе сказал бы, что на самом деле думает о старинных песнях.
Когда тот ушел, бормоча себе под нос, что молодежь пошла никудышная, Морил вспомнил, что Брид будут осаждать шепчущие господа. Он обернулся на повозку, пытаясь придумать, что делать, если это так. Там действительно оказался шепчущий господин. Брид смотрела на него с яростью тигрицы, а господин отступал, густо покраснев.
– Надеюсь, что Дагнер не забудет купить провизию, – сказала Брид Морилу, делая вид, что господина не существует.
Морил тоже на это надеялся. Они ждали и ждали – Морил рядом с беспокойным Олобом, а Брид в повозке. Прошло больше часа. Время от времени Морил замечал в толпе Киалана, который слонялся по площади и, видимо, тоже ждал Дагнера. Однако Киалан не пытался к ним подойти, и Морил несколько раздраженно недоумевал, почему он так себя ведет.
Олоб вдруг отчаянно замотал головой. Брид сказала:
– Вон Дагнер.
Морил увидел, как брат быстро идет через площадь, свернув в руке пустую шляпу.
– Где же покупки? – недоумевала Брид.
Дагнер жизнерадостно помахал ей и зашагал еще быстрее. Он уже почти подошел к повозке, Когда с двух сторон к нему быстро и бесшумно придвинулись двое крупных мужчин. Один сжал плечо Дагнера огромной лапищей.
– В чем… – начал тот, пытаясь стряхнуть с себя руку.
– Именем графа ты арестован, – сказал мужчина. – Не поднимай шума, а то тебе же будет хуже.
На секунду Морил снова увидел Киалана в толпе у фонтана: тот был в полном ужасе. Люди, оказавшиеся поблизости, поспешно отошли от повозки, не желая присутствовать при аресте. Киалан затерялся среди них и мгновенно растворился в толпе. Морил стоял у головы Олоба, посреди внезапно образовавшегося пустого пространства, и злился на Киалана, хотя тот был ни в чем не виноват. Конечно, никто не может помешать графу, раз уж тому взбрело в голову арестовать Дагнера, но если бы Киалан просто был рядом, это было бы хоть какой-то поддержкой. Морил с отчаянием посмотрел на брата. Дагнер успел только бросить на него один безнадежный взгляд – и те двое повели его к тюрьме. Толпа поспешно расступалась перед ними. «Шарахаются, словно от чумного!» – с негодованием подумал Морил. Ему хотелось, чтобы Дагнер шел с гордо поднятой головой, но тот виновато сутулился.
– В жизни я еще не была так зла! – возмутилась Брид. – Никогда… Что за несправедливость…
Она замолчала и опасливо обвела взглядом опустевшую площадь перед фонтаном, запоздало сообразив, что и сама напрашивается на неприятности.
Двое мужчин с Дагнером исчезли внутри хмурой тюрьмы. Морилу стало одиноко, как никогда.
– Я только сейчас понял, – сказал он. – У нас ведь не было лицензии на выступление, правильно?
– Мы имеем право в течение шести месяцев давать представления по лицензии отца, – ответила Брид. – Отец мне говорил, и я знаю, что это законно. Надеюсь, Дагнер это помнит. Они не имеют права!.. Они просто пытаются…
