Восхождение тени - Уильямс Тэд (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
– Нет! – барменша швырнула монету на мокрый засаленный прилавок и удалилась.
Мэтт Тинрайт хотел, чтобы женщина взяла её, но не мог не признать некоторой двойственности своих чувств. Это были его последние деньги, единственный серебряный осётр, и то взятый взаймы (вместе с тремя другими, которые он уже истратил за прошедшие две недели) у старого Пазла – ценою героического умасливания: подвига лести, искусного превозношения и откровенного нытья, коий будут воспевать в веках все профессиональные попрошайки. Не то чтобы Тинрайт уж очень преувеличивал, описывая Пазлу причины, должные заставить того вынуть монеты из вонючего мешочка, который шут хранил в башмаке: поэт действительно нуждался в деньгах, и это был действительно вопрос жизни и смерти.
– Пожалуйста, Бриджид, – взмолился он негромко, когда барменша вновь прошествовала мимо. В это время дня в «Колыбели поэта» людей было немного, а те, кто всё же сидел здесь, без сомнений, ни за что бы не отличили голосов извне от голосов внутри головы, но вопрос был не из тех, что следовало обсуждать во всеуслышание. – Пожалуйста. Мне больше некому помочь.
– А мне плевать, – женщина остановилась перед поэтом, уперев руки в боки и наклонившись вперёд, так что лицо её оказалось всего на расстоянии ладони от его лица. При других обстоятельствах Мэтт непременно бы отвлёкся на грудь, изрядно обнажившуюся в этой позе, но даже самые сильные его инстинкты увяли под гнётом страха перед грандиозной ответственностью. – Мои братья помогли тебе вытащить её из комнат, а я помогла тебе доставить её на новое место – я даже несла эту чванливую корову, когда ты сбежал, обмочив панталоны.
– Абсолютная ложь, – запротестовал он и понизил голос, – мне пришлось уйти и отвлечь тех людей. Это же были священники-клерики из замковой счётной палаты. Они – люди здравомыслящие и сразу бы учуяли неладное.
Тинрайт вспомнил тот жуткий миг, когда услышал их, идущих по проулку, в то время как он и подавальщица перетаскивали оглушённую, босую Элан м'Кори в арендованную и приготовленную им для неё комнату близ Лагуны скиммеров. Это было даже страшнее, чем в тот раз, когда он решил, что Авин Броун намерен его казнить: тогда поэт не понимал, в чём его вина, но сейчас Тинрайт помогал молодой аристократке отравиться – хоть и не позволил ей в самом деле достичь своей цели. А теперь ему приходилось прятать выздоравливающую Элан от Хендона Толли и остальных. За чем его почти поймали с поличным – и по правде говоря, хотя он бы ни за что не признался в этом Бриджид, его одежда почти дошла до описанного состояния.
– Знаешь, Мэтти, это забавно, но мне всё ещё нет до тебя никакого дела, – Бриджид отбросила назад вьющиеся волосы. – Мне больше не интересны твои беды. Я нашла себе нового мужчину – и у него есть деньги. Не те скудные гроши, что у тебя и у того жалкого старого сморчка, у которого ты их клянчишь, а хорошее содержание. У него есть дом в Оскасле, и лавка, и справная одежда, и трость с рукоятью из настоящего китового зуба…
– И жена дома? – добавил Тинрайт не слишком приветливо.
– И что с того? Ворчливая старая корова – он сам мне сказал. Он поселит меня в моём собственном доме, и мне больше не придётся жить в этом проклятом месте и позволять Конари лапать меня за сиськи только чтоб заработать на еду.
– Но Бриджид, я влип по уши!
– И кто тебя в это втравил, Мэтт Тинрайт? Ты сам. И кто теперь должен тебя вытаскивать? Тот же самый человек. Усвой этот урок – и ты на полпути к тому, чтобы стать мужчиной, а не мальчишкой и дураком.
Она повернулась и быстро пошла прочь, но через несколько шагов остановилась и обернулась. Её лицо несколько смягчилось.
– Я не желаю тебе зла, Мэтти. У нас с тобой были свои радости, и парень ты, в общем-то, неплохой. Но нельзя построить дом на воде. Тебе нужно место для опоры.
Потом она ушла. После стольких лет, что Мэтт гонялся за поэтической музой, он впервые не нашёл слов.
– О, это вы, – тёмные глаза девушки, казалось, занимали пол-лица. Элан м'Кори была ужасающе худа – она так толком и не поела ни разу с тех пор, как выпила зелье торговки водорослями много дней назад. – Я думала, это та жестокая краснолицая женщина.
Тинрайт вздохнул:
– Бриджид не жестокая.
– Не защищайте её только потому, что у вас с ней свои отношения. Я не ребёнок – я знаю, как делаются дела в этом мире. И она жестокая. Она пыталась влить суп мне в горло и почти утопила.
– Она пыталась заставить вас поесть. Вы должны есть, Элан, – он присел на край кровати. Дешёвая шаткая мебель заскрипела под весом мужчины. – Пожалуйста, моя леди, вы доведёте себя до дурноты.
– До дурноты? А кто меня до этого довёл, я вас спрашиваю? Кто обманул меня, когда я могла бы покончить со всем этим?
Тинрайт опустил голову. Она вела себя так с тех самых пор, как проснулась: то гневная и спорящая, то печальная и молчащая – но всегда несчастная. Понятное дело, что Бриджид в конце концов отказалась приходить. Он не мог винить себя в нежелании видеть, как женщина, которую он любил, лишит себя жизни, но уж точно хотел, чтобы всё сложилось удачнее.
– Я, – вот и всё, что он ответил. Проще было не спорить. И всё же, её причитания ещё долго звучали у Мэтта в голове после того как он ушёл. Уже много дней ему не удавалось сочинить ни строчки – и это как раз в то время, когда он начал думать, что нашёл свой путь.
– Всё, чего я просила у вас – самую малость! – проявить доброту ко мне, – она закрыла глаза и вновь откинулась на подушки. – Вы говорите, что любите меня, и повторяете это день за днём, но дали ли вы мне то, чего я хотела? Капелька душевного покоя – вот и всё, о чём я просила. Это так просто.
– Не так это просто – убить кого-то, – возразил он, – тем более, если вы печётесь о том человеке как я пекусь о вас, леди Элан.
Она открыла глаза, и на мгновение ему показалось, что сейчас девушка закричит на него, но буря эмоций схлынула, и глаза её наполнились слезами.
– Если бы ваши любовь и участие могли спасти меня, Мэтт Тинрайт, я уже была бы спасена. Но я обречена. Я принадлежу Керниосу и его тёмной стране.
– Да нет же! – он уже взмахнул руками, готовый хлопнуть ими о постель, но передумал. – С вами дурно обращался гнусный негодяй. Если бы убить Хендона Толли было в моих силах, я бы это сделал – но я не боец. Я поэт – хотя временами мне кажется, что поэт я тоже неважный.
Если он и надеялся, что она с ним не согласится, то был разочарован.
– Это так… так тяжко – быть живой, – проговорила девушка тихо. – Кошмар, от которого я не могу очнуться. Я думаю иногда, что все мы – слуги Смерти, и она только временно одалживает нас в услужение другим господам.
Мэтт ненавидел, когда она так говорила.
– Но теперь-то вы в безопасности, Элан. Хендон Толли вас даже не ищет.
На лицо женщины вернулась некоторая твёрдость.
– О, Маттиас Тинрайт, вы глупец! Конечно, он ищет меня. Не потому, что ему меня недостаёт, и даже не потому, что он ненавидит меня – это я могла бы пережить, – но потому, что я принадлежала ему, а он не позволит никому у него украсть.
– Вы не…
Элан остановила его, подняв ладонь.
– Пожалуйста. Не стоит говорить о таких вещах – вы ничего не знаете, – выражение её лица изменилось вновь, став более тревожным. Теперь в ней не осталось жёсткости – девушка выглядела абсолютно беззащитной, как мягкотелое существо, с которого сорвали панцирь.
– У него есть зеркало. Он может… там… там внутри что-то есть. Что-то, что… смеётся… и… и говорит. Ему известны ужасные тайны, – её пронзила дрожь, и прижатые к болезненно слабой груди руки затряслись. – Он заставил меня заглянуть туда…
Тинрайт не мог вымолвить ни слова, даже двинуться не мог – тогда как больше всего на свете ему хотелось сжать девушку в объятиях, защитить от жутких воспоминаний, которые причиняли ей столько страданий, но от полнейшей, беспросветной безнадёжности в её голосе его конечности будто тяжелели и от них отливала кровь.
