Восхождение тени - Уильямс Тэд (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
«Будь осторожен, сын мой, – заклинала его мать. – Если Ксергал найдет тебя здесь, он убьёт тебя. Он бог царства мёртвых. Он ввергнет тебя в мир теней и ты останешься там навеки».
Но Хаббили спустился по лестницам вниз, в самые глубокие подземелья замка Властелина смерти и нашёл голову отца в ларце из золота и хрусталя, плавающем в бассейне, наполненном ртутью. Когда же он достал голову, глаза её открылись. Но хотя имелись у неё глаза и рот, не было у неё сердца – и голова Нушаша не узнала сына и стала громко взывать: «На помощь! Ксергал, великий господин! Кто-то хочет украсть меня!»
Ксергал в это время как раз возвращался с охоты и услышал вопли головы Нушаша. Он поспешил вниз по подземному ходу, ведущему к глубочайшей сокровищнице, и шаги его отдавались громовым эхом. Хаббили испугался, несмотря на то, что уголь жарко горел в его груди: он знал, что ему со своими калечными ногами не перегнать Властелина смерти – поэтому он опустил голову отца на пол, взял в руки молот Аргала и сеть Эфийяла, и стал ждать. Когда Ксергал ворвался в хранилище – борода и одежды черны, как безлунная, беззвёздная ночь, глаза пылают красным, как рубины, – Хаббили набросил на него сеть. На мгновение Ксергал остановился в изумлении, скованный морской магией собственного брата. И тут же Горбун метнул в него молот и сшиб Властелина земли с ног. Не мешкая, Хаббили подхватил молот и голову отца в хрустальном ларце и бросился бежать вверх по лестнице, и Ксергал нёсся за ним по пятам, приближаясь с каждым мигом.
Суйя, мать Хаббили, вцепилась в плащ Ксергала, когда он пробегал мимо.
«Супруг мой, – вскричала она, – ты должен съесть свой ужин, не то он остынет!»
Властелин земли попытался оттолкнуть её, но Суйя не отпускала.
«Женщина, уйди с дороги! Кто-то украл то, что принадлежит мне!»
Но жена держалась за него крепко.
«Пойдем же, я приготовила постель! Возляг со мной прежде, чем она станет холодной!»
Ксергал всё пытался оторвать женщину от себя:
«Пусти! Кто-то украл то, что принадлежит мне!»
Но Суйя не сдавалась:
«Пойдем же, останься со мной! Мне нездоровится, думаю, я скоро умру!»
Ксергал же вскричал: «Ты умрёшь сию минуту!» – и сшиб её мощным ударом.
Но к тому времени Хаббили-Горбун уже выбрался из подземного дворца и бежал на юг, в леса вокруг Ксандоса. Там он молотом Аргала разбил ларец и вынул голову отца – и все части тела Нушаша Белого Пламени соединились, и Повелитель Солнца ожил вновь.
«Отец, – воскликнул Горбун, – ты вернулся к жизни!»
«Ты хороший и верный сын, – похвалил его Нушаш. – Ты спас меня. Но где же твоя мать? Я желал бы увидеть её».
Когда Хаббили рассказал ему, что Суйя Рассветный Цветок пожертвовала жизнью для того, чтобы они могли ускользнуть от Властелина земли Ксергала, великий Нушаш исполнился печали. Тогда возвратился он в свой дом – высоко, выше всего в небесах – и вновь принялся каждый день пересекать небо на солнечной колеснице. Хаббили же остался на земле и рассказал сынам людей правду об Аргале Громовержце и клане богов-предателей, открыв, что все они – враги Нушаша Белого Пламени. Так что люди изгнали сторонников Аргала, и во всех землях вокруг Ксандоса почитали после того лишь Нушаша, истинного Повелителя Небес.
Голубь сжал её руку. Киннитан поглядела на него – в глазах мальчика застыл вопрос.
– Да, – кивнула она, – это и есть правда. И вот почему я рассказала тебе эту историю: Хаббили-Горбун был мёртв, из его груди вырезали сердце, и всё же он вернулся, чтобы победить своих врагов – а это были боги и демоны! Да, он был напуган, но не поддался страху. Вот почему для него всё закончилось хорошо.
Голубь сжал её руку снова.
– Пожалуйста. Так что не бойся, малыш. Мы найдём способ. Боги помогут нам. Небо сохранит нас.
Она продолжала обнимать мальчика ещё долго, пока не заметила, что звук его дыхания изменился. Голубь в конце концов уснул.
«Вопреки всему хромой мальчик Хаббили выжил, – подумала девушка про себя. – Вопреки всему. Но чтобы он мог спастись, его мать умерла».
– Правоверный ли вы человек, король Олин? – золотые глаза автарка, казалось, сверкали ярче обычного.
– Правоверный?
– Да. Веруете ли вы в Небеса?
– Я верю в своих богов.
– А… Значит, вы из неверных – по крайней мере, в старинном понимании.
– Что это значит, ксандианец? Я сказал тебе, что я верю…
- «В своих богов» – так вы сказали. Я это слышал, – Сулепис развернул руки ладонями вверх, изображая две чаши весов. – Что означает: вы признаёте, что другие люди имеют другую веру… других богов. Но те, кто истинно верует в своё учение, полагают, что другие боги существовать не могут, – что чужая религия есть суеверие либо идолопоклонничество, – автарк улыбнулся. Для внешне привлекательного человека у него была ужасная, пугающая улыбка; даже спустя более года служения ему Пиннимон Вэш так ещё и не смог к ней привыкнуть. – Я заключаю, что вы – человек не этого типа.
Олин пожал плечами, но слова подбирал осторожно:
– Я пытаюсь понять мир, в котором живу.
– Что говорит о том, что вы находите трудным верить в столь явную нелепость, как убеждение, что каждое слово в Книге Тригона является правдой. Ах, нет, не стоит начинать гневаться, Олин! То же самое с лёгкостью говорят о книге моего народа – «Откровениях Нушаша». Сказки для детей на сон грядущий.
Даже Вэш, несмотря на все годы выучки, не смог сдержать вздоха изумления.
Автарк повернулся к нему, усмехаясь:
– Я обидел вас, министр Вэш?
– Нет-нет, Сиятельнейший. Ничто, исходящее от вас, никогда не могло бы обидеть меня.
– Хм-м, звучит как вызов, – Сулепис рассмеялся: тонко, беззаботно и весело, как счастливый ребёнок. – Но в данный момент я вовлечён в глубокий философский диспут с королём Олином, так что, возможно, тебе было бы спокойнее, займись ты чем-нибудь другим, – он резко перестал улыбаться. – Иными словами – ступай, Вэш.
Вэш поклонился и незамедлительно исчез из поля зрения Сиятельнейшего. Проходя мимо скотарка Прусуса, развалившегося в своём кресле, Вэш подумал, что замечает нечто помимо обычного страха и замешательства в этих слезящихся глазах. Неужто легкомысленное богохульство автарка так задело калеку, оскорбило это слабоумное создание? – с холодным изумлением отметил про себя Вэш. Возможно, Сулепис отослал от себя не того.
Только скрывшись в главной каюте, Пиннимон Вэш стал карабкаться на верхнюю палубу – настолько быстро, насколько позволяли старые ноги, а затем развернулся так, чтобы как можно лучше слышать голос автарка. Не тем достигает первый министр преклонных лет на своем высоком посту, что пропускает мимо ушей важные разговоры, и поскольку здесь, на корабле, он был отрезан от обычных своих источников информации, приходилось ему шпионить самому, как бы унизительно и опасно это ни было.
Когда Вэш приблизился достаточно, чтобы слышать голоса, Сулепис ещё продолжал говорить:
– Нет нужды в скромности, король Олин. Мудрые мужи знают, что древние вложили в великие религиозные книги секреты слишком могущественные, чтобы те могли открыться простым людям. Знание такого рода принадлежит избранным – подобным вам и мне, кто углубился в тайные искусства и узнал правду, укрытую за вычурностью исторических мистерий.
Вэш немного подался вперёд, и ему стал виден затылок Олина, стоящего на палубе под ним. Автарк оставался вне поля его зрения, хотя напряжённая поза Олина говорила о том, что тот стоит близко: как хорошо было знакомо первому министру это чувство нервного страха, которое вызывал любой, даже самый, казалось бы, дружелюбный, разговор с Сулеписом.
– Ты заблуждаешься на мой счёт… – начал Олин, но автарк только пуще развеселился.
– Нет, не спорьте, мой добрый друг – человек, которому так мало осталось дышать этим миром, не должен тратить ни вдоха зря. Я знаю о вас гораздо больше, чем вы знаете обо мне, Олин Эддон. Я наблюдал за вами и вашей семьёй, видите ли.
