Пепел Черных Роз (СИ) - Гюльахмедов Альтаф (книга бесплатный формат .TXT) 📗

— Что это? — хрипло сказал Торкел. — Кто?!..

— Сахалары таскали его с собой несколько лет… так сказали пленные. Пытали и все хотели снять с него этот амулет… лично сам У Керр. А он отдал его тебе, как только увидел.

— С нами он говорить не захотел, добавил он. — Ты узнаешь его? Может он из ваших? Это бы все объяснило.

Торкел еще раз посмотрел на покойного и покачал головой.

— Странно… странно все это, — пожевал губами Вождь.

Торкел выпрямился и протянул амулет Вождю.

— Возьмите его — он ваш по праву.

Но Вождь резко отдернул руку и посмотрел сквозь Торкела.

— Я уже пробовал взять его — эта вещь предназначена не мне.

Расспросить пленных тоже не удалось — Вайст в сердцах отвел душу. Да и чего было отпускать их, если завтра же они вооружатся вновь и пойдут мстить.

Торкел повесил амулет на шнурок под броню и все прислушивался к ощущениям, тем более что сам Вождь попросил его об этом, но ничего странного не ощущал. То наваждение, что посетило его в момент встречи с пленным, не повторялось… железка как железка. Но то, что было в нем что-то сверхъестественное, это, несомненно, потому что все были свидетелем того, как Зэдэра попробовал взять амулет в руки, но, едва прикоснувшись, согнулся пополам и заорал дурным голосом. Потом рухнул и когда очнулся, не мог ни говорить, ни двигаться, и провалялся трое суток в обозной телеге.

С тех пор с Торкелом стали говорить с большим почтением, но одновременно начали сторониться, все, кроме самых близких. Нельзя было сказать, что это пришлось по нраву Торкелу, и он совсем уж решил припрятать куда-нибудь злосчастный амулет, но едва снял его с шеи, ощутил себя так плохо, что уже после второй попытки отказался от этой идеи.

Амулет приобрел нового хозяина и ни за что не хотел расставаться с ним. Какой силой обладал талисман, тоже осталось непонятным…

А среди кочевых племен шепотом разнеслась весть о том, что Громовой Осколок вернулся к Уратэн.

Наступала очередная красная ночь Рубитоги.

Дархаил приказал Ирвану подождать на входе в Штольни, а сам тем временем вышел на середину моста.

Оставалось совсем немного до того как гребенчуги уйдут в джунгли, направляясь на охоту, и именно в это время Живущие на Дне поднимались к поверхности.

Вот и сейчас плавники поднялись из воды, и тот, кого он назвал Стариком, заметив его, подплыл поближе. До того как он высунет свою безобразную голову, Дархаил в сотый раз успел подумать, как мало он знает. Неведомая Сила, хранимая Штольнями, вызвала к жизни невообразимых созданий и продолжала совершенствовать их. Если бы только он научился использовать ее!

Старик выставил голову из воды, удерживая тело неторопливыми движениями плавников.

Дархаил показал ему кусок мяса и сказал наклонившись.

— Здравствуй!.. Ну, скажи, здрав — ствуй!

Старик раскрыл пасть, и не в такт, двигая челюстями, издал.

— Здааааааох.

Он с шумом хлопнул пастью, не справившись с заданием, но Дархаил все равно бросил ему мясо.

ПЕПЕЛ

Торкел стоял в строю и наблюдал за готовящейся церемонией.

Слева высилась громада Цитадели, справа толпа ветеранов поселенцев с детьми и женами, а прямо перед строем огромный костер, сложенный из дров привезенных с южного отрога.

Последнего из погибших рыцарей возложили на самый верх поленницы, укрыли знаменем и, помогая друг другу, спустились вниз.

Вождь хмурился и все поглядывал на низкие тучи — собирался дождь, который мог прервать погребение. Чуть поодаль кто-то, кажется Урвиц, отводил в сторону телегу с уже нагруженными в них телами Демонов — даже мертвые они не должны были видеть траурную церемонию. Каждому из мертвых наемников лично Фавнер запихал в рот по булыжнику, чтобы они молчали и на том свете.

Трое из патруля развернули неподалеку аркабаллисту и глядели в небо, оберегая людей от Ворона, которого мог привлечь запах мертвечины.

— Начинайте, — приказал Вождь и Фавнер знаком подал сигнал.

Факельщики поднесли к поленнице огонь, и дрова, обильно политые горючей смесью, тут же занялись.

Вождь ударил мечом в щит, задавая такт, и прокричал хриплым голосом первые слова прощальной песни.

Рыцари, отбивая такт, старательно вторили ему, и Торкел заметил, как ветераны — поселенцы подтянулись и пели вместе с ними. Рев тысяч голосов вспугнул воронье над Цитаделью, а жирный маслянистый дым от погребального костра пополз по долине, рекой втягиваясь в ущелье.

Костер догорал и строй рыцарей неподвижно и молча ждал приказа. Но Вождь медлил.

— Мастер меча преклонных лет сказал следующее, — наконец произнес он. — «В жизни человека есть этапы постижения учения.

На первом этапе человек учится, но это ни к чему не приводит, и поэтому он считает себя и других неопытными.

Такой человек бесполезен.

На втором этапе он также бесполезен, но он осознает свое несовершенство и видит несовершенство других.

На третьем этапе он гордится своими способностями, радуется похвале других людей и сожалеет о недостатках своих друзей. Такой человек уже может быть полезен.

На высшем же этапе человек выглядит, так, словно ничего не знает».

Это общие этапы.

Но есть также еще один этап, который важнее всех остальных. На этой стадии человек постигает бесконечность совершенствования на Пути и никогда не считает, что прибыл. Он точно знает свои недостатки и никогда не думает, что преуспел. Он лишен гордости, и благодаря своему смирению постигает Путь до конца.

Говорят, мастер однажды заметил:

«Я не знаю, как побеждать других; я знаю, как побеждать себя».

Всю свою жизнь прилежно учись. Каждый день становись более искусным, чем ты был за день до этого, а на следующий день — более искусным, чем сегодня. Совершенствование не имеет конца.

Так сказал им Вождь, глядя как поднявшийся ветер гонит прочь поднятый им пепел.

Не переставая обучаться, Торкел был отправлен в походы против брондств, а также участвовал на стороне Улгака в междоусобной резне варварских племен. По возвращении в Цитадель его наставники сменились.

Теперь ему преподавали стратегию и тактику боев.

Он в короткие сроки понял всю полезность правильного и вовремя брошенного в бой резерва, выгодность ложных отступлений, правила осад и штурмов, он научился одинаково хорошо командовать и десятком и сотней, стрелками и копейщиками, всадниками и мечниками.

И все это время он носил амулет. И все было вроде по-прежнему, вот только Лекарь перестал улыбаться ему.

Их не выпускали в отпуск к родителям, к тем, у кого они были. (Орден старался принимать в свои ряды сирот и бездомных, дабы не отягощала службу рыцарей тоска по дому), и вскоре они наизусть знали всю Цитадель и окрестные деревни ветеранских семей.

На третьей ступени обучения, ступени называемой специальной, их травили ядами, учили бесшумно передвигаться, снимать охрану с крепостных стен, уговаривать, подкупать, устрашать, соблазнять, лгать, то есть всеми способами добиваться желаемого.