Мертвец (СИ) - Расторгуев Дмитрий (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
– Э, вы что собираетесь делать? – дрожащим голосом пролепетал он.
– То же, что и с остальными каторжниками, – спокойно произнёс палач. – Не дёргайся: некрасиво получится.
Толстяк быстрым, отточенным движением приложил раскалённый конец прута ко лбу Мана, и у заключённого вырвался крик.
Схватили Эмета. Тот начал упираться:
– Вы не можете! Я свободный человек! Отпустите!
– Не дёргайся, я сказал, – палач был неумолим, – или, небось, вот на то кресло хочешь?
Он приложил клеймо ко лбу сына виллана, и очередной вопль огласил стены.
У Берта перед глазами всё плыло, когда его подтащили следом. Раскалённый кусок железа пребольно ужалил лоб, и мир пред глазами померк.
Очнулся Берт на пути к камере, его волокли под руки два солдата. В голове мутило, клеймённый лоб пылал.
– Куда их девать-то? – слышал он голос тюремщика. – Мест нет!
– Придумаешь что-нибудь, – ответил другой голос. – Этап скоро отправится, потерпят.
Берт и Эмет оказались в одной камере, а Мана увели в другую. Войдя в длинное, узкое помещение, Берт тут же окунулся в смрад немытых тел, смешанный с вонью из бадьи с фекалиями, стоящей в углу. Свет сюда поступал, как от коридорных фонарей, так и сквозь обрешечённое окошко в стене, с трудом рассеивая густой полумрак. В камере имелась пара рядов деревянных нар, расположенных вдоль стен в два яруса, на них сидели и лежали люди, по несколько человек на каждой. Но всем места не хватало, и остальные заключённые расположились прямо на полу в проходе. У всех присутствующих на лбу красовались такие же клейма, как и у Берта с Эметом. Масса людей, заполнившая всё пространство вокруг, непрерывно гудела: то тут, то там раздавался смех, кто-то громко спорил, кто-то ругался. Были и те, кто просто спал. Три десятка пар глаз сразу же устремилась на вошедших.
Берт и Эмет стояли, не понимая, куда идти.
– Нет тут мест, садитесь у входа, – недружелюбно проворчал кто-то.
Они уже хотели устроиться там же, где и стояли, втиснувшись между заключёнными, как из противоположного угла камеры раздался гнусавый голос:
– Эй, парень! Да, да, вот ты, в сапогах, давай сюда – место есть.
Человек обращался к Эмету, и Берту стало обидно, что позвали не его. Он посмотрел в ту сторону, куда направился сын виллана: в углу на нарах расположилась группа из шести человек, таких же грязных и оборванные, как все вокруг. Среди компании выделялся крупный малый с лицом, не сильно обременённой умом. Но говорил не он. Говоривший был лет сорока, нескладный, с выступающим подбородком, кривым носом и глазами навыкате. Большие жёлтые зубы ухмыляющегося рта делали физиономию ещё более отталкивающей. Судя по всему, именно он являлся лидером этой, совсем не вызывающей доверия группировки. Но Эмет без задней мысли, радуясь, что нашлось, куда приткнуться, устроился на предложенном месте. На него тут же набросились с расспросами.
– В плохую компанию попал твой приятель, – сказал человек, сидящий на ближайших нарах.
Он был старше Берта, обладал крепким телосложение и спокойным, мужественным лицом. Сразу бросалась в глаза его высокие сапоги из толстой кожи и короткая, до колен, котта с разрезами по бокам, предназначенная для верховой езды. Прежде, чем обратить внимание на Берта, мужчина о чём-то разговаривал с сидящим рядом бородачом в широкополом стёганом ватнике и светловолосым человеком нордической внешности с длинными свисающими усами.
– Почему? – не понял Берт
– Это Ломоть и его дружки – бандиты и налётчики. Они быстро его разуют.
– Думаешь?
– Как пить дать. Меня Снелл звать, кстати, – представился человек. – А тебя?
Берт назвал своё имя.
– Что ж, будем знакомы, – сказал Снелл.
Берт прислонился к стене. Он радовался тому, что нашлось с кем поболтать, поскольку разговор немного отвлекал от жжения во лбу.
– И давно ты здесь? – поинтересовался Берт у нового знакомого.
– Пара недель. Никак отправить не могут, ждут, пока в камере дышать нечем станет.
– А за что тебя сюда?
Снелл усмехнулся:
– Ерунда. Случайно попал.
– Как? – не понял Берт.
– А вот так, всякое в жизни случается. А ты, наверное, что-нибудь стащил. Я угадал?
– Не совсем. Охотился в лесу без разрешения, вот и поймали.
– Бывает. Тут не ты один такой, вон те двое, – Снелл кивнул куда-то в проход, – за то же самое попались. В деревнях с едой совсем плохо?
– Да, скоро жрать совсем нечего будет! В этом году мы уже кору начали в муку толочь. Если озимые не уродятся, страшно представить, что нас ждёт. А у меня жена и ребёнок. Первый помер, думал, хоть второй выживет. Им теперь вообще край, не знаю, что и делать.
Снелл посмотрел на Берта сочувствующе:
– Да, приятель, сейчас всем тяжело – время такое. Ты знаешь, что мир скоро накроет Тьма? А перед ней придут многие беды, – голос Снелла звучал довольно беззаботно, контрастируя с содержанием речи, – Вот, что написано в Книге Истины: «И раздерётся королевство, и придёт народ неведомый и будет глад и мор по всей земле». И посмотри, что происходит сейчас: в королевстве начинается война, голод наступил, а мор обычно следует за голодом. Вот только не понятно, что за народ явиться должен.
– Может, тёмные? – предположил Берт. – Они несколько дней назад горы перешли.
– Вот видишь, – развёл руками Снелл, – всё, как предсказано.
– И когда наступит эта Тьма? – молодой серв нахмурился.
– Да кто ж её знает? Спросил тоже. Когда наступит, тогда наступит. Что-то мне подсказывает, мы её уже не застанем.
– Да не слушай его, парень, – осклабился бородач, лицо которого заросло чёрными волосами по самые скулы, из-за чего выглядело весьма зловеще, – он у нас любит всякую чушь втирать людям.
– Ну а чем ещё заняться? – пожал плечами Снелл. – А вот ты, Тэлор, как думаешь, придёт Тьма?
– Я думаю, это басни, – грубо обрубил тот, – говорил уже.
– Тоже может быть, – согласился Снелл, а потом обратился к Берту:
– Да ты не стой, присаживайся, я подвинусь.
Собеседники умолкли, и молодой заключённый, втиснувшись на край полки рядом со Снеллом, предался боли, которая поглотила все мысли.
«Проклятое клеймо!» – ругался про себя Берт. Он внезапно осознал, что клеймо на его лице – есть печать смерти. Теперь ему, как и всем этим людям, не было пути обратно в человеческое общество, а значит, он фактически мёртв, хотя ещё ходит и дышит до поры до времени. Если прежде, до приезда сюда, остаток надежды ещё теплился в душе, то теперь любые чаяния казалась напрасными. Чувство безысходности захлестнуло с головой, захотелось плакать.
Он мрачных мыслей отвлекла возня в углу, где сидели Ломоть с товарищами и Эмет. Берт прислушался.
– Давай, давай, снимай свои сапоги. Раз уж проиграл спор, будь добр, плати, – раздавался гнусавый голос Ломтя. Другие поддакивали ему.
– Я ничего не проигрывал! – возмутился Эмет. – Это моя одежда.
– Значит, не хочешь по счетам платить? – в голосе Ломтя зазвучали угрожающие нотки.
– Ничего я тебе не должен! – не сдавался сын виллана.
Берт увидел, как здоровый малый из банды, которого кличали Бездельником, схватил парня и заломил тому руку за спину так, что тот вскрикнул.
– Сейчас посмотрим, – насмешливо проговорил Ломоть. Он резким, коротким хуком ударил Эмета в откормленный живот, и тот застонал от боли.
– А так?
Никто из заключённых не вмешивался. Никому не было дела до избиваемого, да и связываться с бандой вряд ли кто-то хотел. Берту стало жалко парня. Поначалу Эмет вызывал лишь раздражение: этот щёголь в добротной одежде имел всё, что нужно, и даже попав в темницу, мог отделаться штрафом, заплаченным богатыми родителями. Но, когда стало ясно, что богатые родители отказались его выкупать, жизнь Эмета перевернулась с ног на голову, как и жизнь Берта, когда его с Маном поймали лесничие, и молодой серв невольно проникся сочувствием к сыну богатого виллана. А теперь Эмета избивали, желая отнять последнее, что у того оставалось.
