Мертвец (СИ) - Расторгуев Дмитрий (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
В предместьях царила суета: многие куда-то спешили, тут и там слышалась ругань. Монтану всё меньше нравились здешние люди, он ощущал злобу и страх, витавшие в воздухе.
На входе в город вновь постигла неприятность: стражники, охраняющие ворота, не захотели пускать юного путника внутрь.
– Я лечу болезни, – сказа Монтан, когда его остановили и потребовали назвать цель визита.
Один из стражников рассмеялся:
– Ты похож на бродягу, проваливай, если не хочешь, чтобы вздёрнули. Сюда бродяг не пускают, проси милостыню за стенами.
Монтан равнодушно посмотрел на стражника, минуту подумал и повернул назад. У него и самого не было желания идти внутрь. Раньше Монтан не раз видел развалины древних полисов, они таили в себе тайны, овеянные веками, и вызывали неподдельный интерес, теперь же, когда перед ним предстал настоящий город, наполненный жизнью, молодой человек почувствовал отторжение: слишком неприятным было это место, чуждым и агрессивным. Когда Монтан странствовал среди северных племён, он тоже ощущал нечто подобное, но быстро привыкнув к их обычаям и нравам, сумел завоевать доверие и уважение варваров, как называли их тут, южнее. Здешнее же население по мере знакомства с ним казалось всё более непонятным и странным. Монтан решил найти уединённое местечко неподалёку, расслабиться, погрузившись в состояние небытия, а потом снова двинуться дальше.
Пройдя от ворот в сторону океана, обнаружил спуск к воде. Отвесная скала, на которой воздвиглись стена и башни крепости, уходила вниз, а под ней тянулась широкая полоса гальки. Построек тут не наблюдалось, место выглядело довольно спокойным. Монтан сел и стал смотреть на волны, ревущие у прибрежных камней. Здесь заканчивалась земля. Что находится за океаном, никто не знал: в этой эре ещё не появилось мореплавателя, который бы обнаружил там хоть что-то, кроме бесконечных вод, а потому западный берег считался краем мира. И сейчас Монтан сидел на этом краю, обретая покой и безмятежность.
Шум за спиной отвлёк его. Только теперь юноша обратил внимание, что он не один на берегу: рядом со скалой под навесом, смастерённом из жердей и грязного тряпья, расположилась группа тощих, чумазых людей. Коричневые лица с щербатыми ртами, шрамы, увечья, гниющие язвы – на них было не возможно смотреть без содрогания. Монтан, сам того не ведая, обосновался рядом с притоном городских бродяг и попрошаек. Это сборище ему показалось странным: в диких племенах, в которых он жил последний год, ничего подобного наблюдать не приходилось. Больные и калеки, а так же люди, лишённые средств к существованию, там либо не выживали, либо находились на попечении родственников, если могли делать что-то полезное. Здесь же, рядом с городом, нищих было великое множество, они приходили в людные места и клянчили у прохожих монету, провоцируя жалость своими отвратительными ранами и увечьями.
Монтан приметил старика, сидящего в стороне от остальных. На ноге его зияла гноящаяся рана, но пожилой мужчина, видимо, не слишком переживая по этому поводу, беззаботно наслаждался видом волн. У Монтана возникла идея, и он подошёл к нищему:
– Я могу помочь.
– Интересно, как? Подаришь кошель с золотом? – прошамкал дед беззубым ртом. – А было бы неплохо. Только у тебя, как я погляжу, тоже за душой пусто.
Монтан присел на корточки и положил руку на рану.
– Ты чего делаешь? – запротестовал было старик, но тут же успокоился, изумлённо глядя на ногу. Рана начала затягиваться сама собой, и через несколько минут от неё остался лишь рубец. Старик сидел, недоумевающее глядя то на ногу, то на Монтана:
– Чтоб меня бесы в жопу драли! – воскликнул он. – Не может быть! Да ты, никак, колдун! Это же чудо!
Мужчина встал и побежал к остальным. Демонстрируя вылеченную конечность, он что-то говорил, указывая пальцем на молодого человека, остальные же нищие внимательно рассматривали место раны, изумлённо восклицали и косились на Монтана, а затем медленно и боязливо стали подходить нему.
– Друг, а меня можешь вылечить? – немного помявшись, спросил наконец самый смелый, – понимаешь, такое дело… живот болит. Только мне нечем заплатить!
– Пойдёшь, расскажешь людям, – сказал Монтан и, приложив руку к тощему животу нищего, сосредоточился. Вскоре мужчина почувствовал облегчение.
***
К концу дня на берегу собрался народ: теперь уже не только бездомные желали выздоровления. Слухи разошлись быстро, и люди, страдающие от всевозможных болячек, поспешили к тому, кто может избавить их от страданий – в основном это были простые рыбаки и сервы из предместий. Неожиданно у Монтана оказалось довольно много работы, он даже не предполагал, что здесь так много больных. А люди, выстроившись цепочкой, благоговейно взирали на молодого целителя и нетерпеливо ждали своей очереди. Время от времени, после исчезновения очередной гниющей раны или сыпи на коже, над собравшимися проносились изумлённые возгласы.
Больных радовало и то, что юноша не требовал платы за творимые чудеса, а предлагал просто дать ему взамен, кто что сможет. И люди несли. Несли в основном еду, реже – одежду или безделушки, и лишь совсем немногие благодарили деньгами.
Впрочем, Монтану, чтобы отправиться в дальнейшее путешествие, именно это и было нужно: пища, одежда, да пара монет на всякий случай. К людям он испытывал по большей части безразличие, а в глубине души даже немного презирал этих мелочных, суетливых и слабых существ. Но их оказалось столь много, что к вечеру Монтан устал, да так, как не уставал, бродя целыми днями по мёртвым землям. Физические ограничения обычно легко преодолевались благодаря самоконтролю, но возникшее сейчас внутреннее изнеможение подавить никак не получалось. Было тесно и душно от человеческого присутствия. Да и лечить стало труднее: всё больше тратилось времени на то, чтобы сосредоточиться и направить мысленную энергию в нужное русло. А люди не ведали, что творится в душе целителя, да и плевать им было: их беспокоило только собственное выздоровление. Они возносили хвалу Хошедару и Всевидящему, рассыпались в благодарностях и довольные отправлялись по своим делам.
Стемнело, но народу меньше не становилось. Монтану изрядно надоела толпа, и когда стало совсем невмоготу, он объявил:
– Остальные завтра. Я устал, уйдите.
Среди пациентов пронёсся ропот, больные начали неуверенно расходиться по домам. Однако были и те, кого не оставляла надежд получить сегодня исцеление – эти стали упрашивать юношу вылечить хотя ещё бы одного. Такая назойливость была неприятна. Среди северных племён люди относились к нему более уважительно, и Монтан не понимал, почему здесь всё иначе.
Тут к толпе подошли два человека, оба невысокие с наглыми физиономиями. Один – осанистый и худощавый – обладал тонкими чертами лица, которые, впрочем, вряд ли можно было назвать приятными, и козлиной бородкой. Его левая бровь застыла в приподнятом положении, а во рту не хватало нескольких зубов. Под плащём мужчина носил грубую рубаху в комплекте с плотной, расшитой орнаментом туникой, что выделяла его на фоне бедняков в простецкой домотканой одежде. Булава с небольшим набалдашником на грубо-вытесанной деревянной рукояти торчала из-за пояса, а на пальцах красовались железные перстни: человек будто хотел придать себе солидности, не имея денег на золото и серебро. Второй обладал коренастой фигурой и широким, приплюснутым лицом, пересечённым розовой полосой шрама, его одежда тоже была не самой бедной. Этот прятал под плащом длинный тесак.
А ну разойдись! – гаркнул худощавый. – Слышали, что господин сказал? Свалили отсюда подобру-поздорову!
– Ага, пошли прочь, – вторил ему широколицый хриплым тенором.
Для пущей убедительности подошедшие вытащил оружие. Назойливые пациенты, опасливо косясь на агрессивно настроенных незнакомцев, с беспомощным ворчанием побрели прочь, и целитель остался один на один с двумя подозрительными личностями.
– Достопочтенный Монтан, – нарочито учтиво произнёс худощавый, – позволь представиться: зовут меня Феокрит, а это мой коллега – Неокл.
