Четыре сезона власти: Дебют (СИ) - Вольмарко Андрей (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Какое-то время они сидели в тишине. Тальпа — нервно перебирал пальцам и как завороженный глядел на портрет. А Джейн смотрела в пустоту перед собой и думала.
Не будет ли через лет сорок она сидеть так же в кресле? Оплывшая, сморщившаяся, постаревшая и поглупевшая, растерявшая хватку и имеющая в качестве утешения только портрет себя когда-то?
Себя когда-то давно, когда она принимала решения, которые нравились ей и были правильными.
— Для политика жизни вне политики нет, — внезапно подал голос Тальпа. — А я уже давно не занимаюсь политикой. Иногда мне кажется, что я умер тогда, когда… — по его шее прокатился кадык. — Когда из человека на картине я превратился в это. Так что мой совет вам, ваша милость. Никаких компромиссов. Делайте всё ради того, во что вы верите. И не поддавайтесь соблазнам. Они приятны, да, чертовски приятны, но… Но тогда перед этим хотя бы закажите картину.
Когда Джейн спускалась к выходу, продираясь сквозь детишек и семью Тальпы, она нервно водила большим пальцем по нижней губе и мрачно думала.
Думала о том, что эту партию ещё можно выиграть. Думала о том, что после того, как с угрозой со стороны Бернардо будет покончено, она займётся тем, чем всегда хотела, критикуя тупых и зажравшихся политиканов — будет делать всё ради народа.
Думала о том, что никогда не позволит себе заказать картину.
Глава 9. Неволеизъявление
Глава 9. Неволеизъявление.
Площадь Республики казалась Джейн самым ироничным местом в Лепорте.
Здесь издевательским было всё, начиная с названия. Площадь Республики — но построена во время Империи. В центре высится высоченная мраморная колонна, возведённая в честь вечной памяти о какой-то победе… О которой никто не помнит. Торговый Дом, некогда бывший казначейством, теперь делили игорный дом, бордель и купальня.
А самым ироничным было её нахождение здесь. По составленному Магистратом расписанию, которое упрямо появлялось у неё на столе каждое, сейчас она должна была быть в лечебнице святого Салютере, на встрече с безнадёжно больными, поднимая престиж власти.
Вместо этого она сидела у камина в шикарном кресле и глядела на пышущего жизнью фра Пасиенте. И нахождение её здесь наверняка опускало её престиж среди большей части города.
— Патрициат — это тяжкая ноша, — грустно произнёс Пасиенте, рассеянно поглаживая бороду. — Но я не рассчитывал, что будет настолько тяжело.
О да, ноша тяжелее некуда. Абсолютно точно, что добыча висящей над камином головы медведя была очень, очень тяжёлым делом. Кропотливый и малооплачиваемый труд. Не говоря уже о сборе коллекции диковинок со всех краёв света, расставленных по полочкам или украшающим стены. У Джейн не возникало ни единого сомнения в том, что пить дорогое вино из сделанных на заказ бокалов, сидя в кресле, которое наверняка стоило больше, чем торговые дела большей части лепортийцев — тяжкий, неблагодарный труд.
— Я рад, что вы так быстро прибыли, — не замечая её недовольного взгляда, продолжил патриций.
— А что, у меня был выбор? — недовольно вздохнула Джейн, ёрзая в кресле. Интересно, почему у всех богачей мебель слишком удобная — Много их?
— Человек триста, может, чуть больше, — Пасиенте тянул слова и говорил их так спокойно, будто бы это не перед его домом собралась возмущённая толпа. — Кричат, требуют меня и… — он устало вздохнул и сделал изящный жест рукой. — Вы знаете эти протесты, ваша милость. Стандартный набор.
О да, Джейн знала. Из всех форм существования толпы, протест был самым ненавистным ей. Ей нравилось, когда толпу можно было зачаровать изяществом речи, хорошей шуткой или продуманным жестом, когда толпа была зрителем, равным актёру…
А не тупым запряжённым животным, ярость и решительность которого подстёгивают нанятые крикуны.
— Почему именно вы? — на самом деле, больше её интересовало, почему не она.
Пасиенте тянул с ответом. Он степенно встал и принялся мерять гостиную шагами с отрешённым видом. Наконец, он остановился у столика и принялся разливать вино по бокалам.
— Почему бы и не я? — выпрямившись и заложив левую руку за спину, он изящно отпил из бокала и с наслаждением причмокнул губами. — Прекрасный год. Не желаете попробовать?
Джейн кивнула сама себе. Значит, придётся по-плохому.
— Фра Пасиенте, я не большая любительница загадок. Если я не получу вменяемого ответа от вас, мне придётся спуститься вниз и выслушать его от людей, которые возмущены настолько, что простояли на холоде уже часа два. И, возможно, даже поверить им. Вы действительно хотите этого?
— Вы жестоко обращаетесь с союзниками, — вздёрнул подбородок Пасиенте.
— Вы не сделали ничего, чтобы я считала вас союзником, — отмахнулась Джейн, резко поднимаясь из кресла. — Так что — я получу ответ?
Его лицо усмехалось, но пальцы беспокойно постукивали по бокалу. Он сомневался. Сомневался и боялся, не смотря на свою спесь.
Джейн терпеливо смотрела, как пальцы стучат всё напряжённее и быстрее, слушала частое звяканье стекла, и…
— Три четверти дел Пасиенте ведут с Виареджио, — выпалил он.
Джейн разочарованно прикрыла глаза. Она ожидала настоящего откровения! Измена Республике, убийство рабочего… Но никак не торговые интересы.
— И?
— И Четыре Семьи решили, что я собираюсь спеться с вами, — совсем хмуро произнёс он.
Джейн едва заметно усмехнулась. А она уже думала, что ироничнее некуда. Из всех четырёх семей, Пасиенте были самыми близкими союзниками Бернардо. А теперь торговые интересы и чья-то глупость полностью изменят ситуацию в игре.
— Раз я здесь — похоже, действительно собираетесь, — задумчиво проговорила Джейн, подходя к окну. Через покрытое наледью окно внизу, на площади, плясали огоньки. Сотни огоньков. Их крики прорывались даже сквозь толстое стекло. — Вы хотите, чтобы я помогла вам с этим маленьким неудобством, — в виде толпы из подкупленных, пьяных и разъярённых провокаторами. — А что я получу взамен?
— Союзника среди Четырёх Семей. Кое-что интересное о Семьях. И деньги. Много денег в казну.
Джейн хмыкнула, вырисовывая пальцем завитушки на стекле. Звучало как неплохое предложение. Отличное предложение, на самом деле!
— Допустим, я соглашусь. Что помешает вам предать меня?
Фра Пасиенте, только поставивший бокал обратно на поднос, снова взял его и сделал приличный глоток.
— Предать, — он спокойно усмехнулся. — Мои фактории в Виареджио вряд ли испарятся. Фра Бернардо и Семьи вряд ли простят мне то, что я вообще обратился к вам. К кому я уйду, если предам вас?
Грубо, но честно.
— Звучит справедливо, — Джейн с улыбкой протянула ему руку. Её ладонь была исчезающе маленькой в лапище фра Пасиенте, однако сжимал он её осторожно и почти бережно. — Надеюсь, наш союз проживёт долго.
— Если вы не будете хотя бы в половину такой змеёй, как о вас говорят Семьи — наш союз переживёт нас, — беспечно улыбаясь, произнёс Пасиенте. — Не желаете выпить за долгое сотрудничество?
— Я не пью на работе, — солгала Джейн, направляясь к дверям.
Каждый шаг вниз по лестнице заставлял гул голосов нарастать в её ушах. И с каждым шагом она всё больше и больше жалела, что отказалась от вина. Выступать перед толпой — одно. Но выступать перед разъярённой, усталой и жаждущей крови сворой…
Джейн сглотнула. Что ж. Пора приобретать новый опыт.
Солдаты в холле встретили её встревоженными взглядами. Джейн едва сдержала усмешку. Личная гвардия семьи Пасиенты была бы лучше стражи, если бы качество солдата определялось количеством позолоты на его броне.
— Ваша милость, не подходите к окнам, — пролепетал один из них. — Они швыряют.
— Бутылки и камни, — зачем-то добавил другой, опасливо косясь на двери.
— Камни и бутылки, — нараспев повторил примостившийся в уголке Кальдо, вызвав ненавидящие взгляды со стороны гвардейцев. — Кошмарный сон выученных и закованных в латы бойцов, да, Фреддо?
— Угу, — поддакнул второй телохранитель. — Хуже будет, только если они начнут забрасывать нас снежками.
