Четыре сезона власти: Дебют (СИ) - Вольмарко Андрей (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Джейн едва заметно покачала головой. Ох, бедолага. Ты похож на патриция так же, как фра Бернардо похож на идеал мужской красоты.
— Может быть, для кого-то это пустяк, но для меня это важно, — упрямо наклонив голову и подойдя к грамоте, проговорил Серпенте. Он наклонился к ней и принялся сдувать с рамки пыль. Которой там, скорее всего, и не было.
— Не знаю, для кого это может быть пустяком, — серьёзно кивнула Джейн. — Это высокое достижение для вашей семьи, фра Серпенте и, судя по тому, что я слышала о вас, вы вполне его заслужили.
— Обычно обо мне говорят не самое лучше, ваша милость, — нервно покосился на неё генерал-капитан.
— Я слышала лишь лучшее, — уверенно качнула головой Джейн, ободрительно улыбаясь и вспоминая слова Кальдо и Фреддо.
«Надутый дурак, который хочет казаться всем аристократом, когда у самого за душой только убийства и приказы». «Он скорее позволит передохнуть половине города, чем запачкает свою портупею».
— Лишь лучшее, — повторила Джейн, уже для себя.
— Приятно слышать такое, ваша милость, — несмело улыбнулся Серпенте. Для человека его внешности, улыбка у него была на редкость приятная. — Тем более, от вас.
— О, я лишь говорю правду. Я слышала, что фра Серпенте — опытный генерал-капитан, который отлично управляется со стражей и великолепно управлялся бы и с армией, но при этом он не кровожаден и вполне куртуазен, — она без спросу уселась на кресло перед его столом, на котором царил маниакальный порядок.
— Вы… Вы действительно это слышали? — неверяще облизал губы генерал-капитан.
— И кое-что добавила сама на основании нашего с вами знакомства, — Джейн улыбнулась, и он улыбнулся ей в ответ. Хорошо, контакт налажен. — Мне нравится, что вы выполняете свою работу ровно так, как должны это делать. Порядок в городе почти безукоризненный, — как она и ожидала, на слове «почти» он дёрнулся. — Вы великолепно справляетесь.
— Ваша милость, если позволите… Нам страшно не хватает денег и людей. Мы справляемся, но выбиваемся из сил…
Джейн всплеснула руками.
— И фра Бернардо хочет пустить деньги на войну, а не на стражу?! — она возмущённо тряхнула волосами. — Это неприемлемо! Я немедленно…
Её сердце ухнуло в пропасть, когда Серпенте решительно взмахнул рукой.
— Ваша милость, нет-нет! Если деньги нужны на войну — то пусть на неё и пойдут. Если Виареджио падёт, наши проблемы решатся сами собой, а проблема финан… Фоно…
— Финансирования, — подсказала Джейн.
— Точно! — просиял генерал-капитан. — Вот эта проблема исчезнет!
Джейн тяжело вздохнула.
— Значит, вы считаете, что даже если вы получите деньги, войну это отменять не должно?
— Ваша милость, — с самоотверженным видом выпятил грудь Серпенте. — Лучше уж я не получу денег и всё решится на поле боя, чем я их получу и отниму наши шансы на победу.
— Если бы все отличались тем же рвением, что и вы, фра Серпенте… — Джейн покачала головой в притворном восхищении.
То мир был бы полон бесполезных дураков.
В доме семьи Тальпа было очень шумно. Джейн вздрогнула, когда мимо с визгом и криком пронеслись две девчонки.
— Дети. Вы ж их знаете, — виновато развёл руками представитель гильдий, смущённо улыбаясь. — Идёмте в кабинет, там нам точно никто мешать не будет.
До кабинета надо ещё добраться живыми, мрачно подумала Джейн, огибая по широкой дуге двух фехтующих на деревянных мечах мальчишек. Дом Тальпы больше напоминал балаган, нежели чинное поместье одного из виднейших людей в городе. Всюду было полно детей и их родителей, и во всех явно читалась принадлежность к семейству Тальпы.
По крайней мере, Джейн сомневалась, что такой загнутый и крючковатый нос может существовать где-то, кроме этой семьи.
Она спокойно вздохнула лишь тогда, когда толстяк закрыл за собой дверь на ключ, оставляя детей по ту сторону.
— Это чтобы нам не мешали, — вздохнул он, тяжело плюхаясь на кресло. — Для меня это большая честь — принимать вас здесь, ваша милость. Я хочу попросить у вас прощения за то, что произошло в Магистрате… — он задумался на мгновение. — И, думаю, мне нужно извиниться и перед вашими телохранителями. Тот день у меня, мягко говоря, не задался, но это же не значит, что я должен срываться на всех подряд? — он неловко вздохнул и потянул жирные пальцы к блюду с какими-то фруктами.
Джейн позволила себе удивлённо приподнять бровь. Надо же. Не просто хватило духа, но и вроде бы действительно раскаивался, если она хоть немного разбиралась в людях.
— Я передам ваши извинения. Сказать по правде, я удивлена, что вообще услышала их.
— В наше время вежливость — редкий гость, увы, — он поднёс уже фрукт ко рту, но, заметив неодобрительный взгляд Джейн, лишь сглотнул слюну и вернул его на блюдо. — Возможно, вы согласитесь пообедать?
— Нет, спасибо, — вот уж до чего ей точно нет дела, так это до еды. — Я пришла…
— Просить помощи против Бернардо, да?
Ого. Из всех трёх, духу сказать прямо хватило именно ему. Кто бы мог подумать. Плюгавый толстячок — и вот тебе. Мир полон неожиданностей.
— Да, — коротко ответила Джейн. — И, поскольку успеха у двух других я не добилась, то не особо верю, что добьюсь его и у вас.
— И что вы собираетесь делать?
Джейн вздохнула и помассировала веки. Боги, как она устала…
— Мой голос равен двум. Назначу нового Судью, смещу кого-нибудь из Магистрата — и войны не будет.
— Сместите меня.
Джейн неверяще уставилась на него. А фра Тальпа продолжал сидеть в кресле, сложив руки на животе, как крот с картинки в какой-то детской книжке из её далёкого детства.
— Вы предлагаете… — она сморщилась и помахала рукой у уха, предлагая пояснить. — Сместить вас?
— Прошу, а не предлагаю. Вы можете сместить любого. Но если сместите Бернардо — будет катастрофа, потому что он финансирует большую часть того, что делает Магистрат, — Тальпа принялся загибать пальцы, похожие на сосиски. — Далее — Серпенте. Он, может быть, слегка странный со своим патрицианством, но его потеря приведёт к тому, что стража полностью разладится, — он загнул второй палец. — Теобальд? Может быть, и хорошее решение, только вот храмовники в Лепорте держатся друг друга. И если вы сместите Теобальда, то следующий будет идти против вас из принципа. А это значит, что остаюсь, — он с широкой улыбкой указал на себя. — Я.
Джейн непонимающе уставилась на него. Этот человек днём ранее показался ей тщедушной пародией на политика. Он показался ей беспросветно тупым и жалким. А теперь он объясняет ей, что делать, и совершает политическое самоубийство ради…
— Ради чего? — хрипловато спросила она.
— Госпожа Ла-Руссе… — грустно вздохнул Тальпа, как-то резко обмякая в кресле. Его взгляд поднялся куда-то на стену за спиной Джейн, и она обернулась в кресле. — Как вы думаете, кто это?
Портрет занимал большую часть стены. Высокий статный мужчина со строгим лицом. Лоб изборождён морщинами, а правая рука лежит на толстой книге. Именно за такими и идут люди, сами не понимая, почему они это делают. Он казался безумно привлекательным, но совершенно незнакомым.
Хотя…
О, чёрт. Эти глаза и этот нос ни с чем не спутаешь.
— Это вы? — со смесью ужаса и недоверия спросила Джейн.
— В точку, — довольно крякнул в кресле Тальпа. — Красавец, правда? А видели бы вы меня, ваша милость, когда я выступал на площади. Обличительные речи гонфалоньеру, — он взмахнул рукой в одну сторону, — обвинения Магистрата в коррупции, — взмах в другую, — обвинения народа в принятии роли жертвы, — взмах обеими руками вверх. — Эх, вот славные были времена. А затем меня избрали гонфалоньером.
Джейн сглотнула. Не похоже, что это пошло ему на пользу, и это её не радовало, с учётом того, что теперь она сама гонфалоньер.
— И что произошло тогда?
— Сначала всё было славно! Борьба с коррупцией, широкие реформы, обожание народа… — лицо представителя гильдий, только посветлевшее, помрачнело и осунулось. — А затем я понял, что в одиночку этого всего не сделать. Что мне нужны сторонники. И я начал их искать. Вы же знаете, ваша милость, что сторонников просто так не привлечёшь. Я думал — ну, маленький процент с налогов, зато мы сможем пропихнуть реформу, и тогда все будут в выигрыше. Ну, небольшое поместье за городом — зато у нас гильдии будут в согласии. И со временем… — он вздохнул и провёл рукой по лицу, будто сдирая липкую паутину. — Со временем ты сам не замечаешь, как начинаешь брать немного сам. Не для себя, само собой. Вы видели мой дом, — он указал на дверь слегка подрагивающей рукой. — Когда к тебе заявляются бабушки, дедушки, троюродные братья, пропавшие сёстры-близнецы твоей бабушки, которой нет на вашем фамильном дереве только потому, что она была странноватая… В общем, всем нужно помочь. Всем. И себе. Когда закончился мой срок гонфалоньерства, меня избрали представителем от гильдий. История повторилась. И… — он поднял полный тоски взгляд на портрет. — Я не хочу так больше. Я был не таким человеком. Совсем другим. Не проходит и дня, чтобы я не задавался вопросом — что бы сказал на это тот я? Тот, который на картине?
