Берега Ахерона (СИ) - Усенский Борис (бесплатные серии книг TXT) 📗

— Все в порядке, господа! — ответил Андрей и расписался в протоколе осмотра места происшествия.

Полицейские спрятали документы и важно покинули помещение. Французы вышли следом, поняв, что странный американец не склонен к разговорам и о помощи не заикается. Ну и черт с ним! Пусть выпутывается из этой истории сам, как знает.

— По мнению монаха, мы одержимы дьяволом, — размышлял, закуривая, Морозов, — Что там говорили святые отцы о борьбе с демонами?

Вера, слово Божие, призыв Христа, страх Божий, смирение, трезвение, молитва, крестное знамение — средства суть добровольные. Принудительные: покаяние с причащением и заклинание.

Дроздов наказан трезвостью и, отнюдь, не именем Божьим. Без заклинания здесь не обошлось. Согласно словам, отцов церкви: «Всякий демон побеждается и покоряется через заклинание именем сына Божия». Поздравляю, господа демоны! Сколько стоят нынче души? Только сейчас Андрей понял, что потерял нательный крест, а может, и не потерял вовсе, но факт оставался фактом.

— Святоша! Я тебе устрою такую мистерию, что все семь небес содрогнутся! — злобно процедил Андрей, — Я верну его миру!

— Остановись безумный! — ответила бесцветная пустота, — Блаженны те, которые, попавши в сети врага, успели разорвать путы и скрылись, бежав от него, как рыба, спасшаяся от мережи. Рыба, пока в воде, если, будучи поймана, порвет сеть и скроется в глубину, то спасается; а когда извлечена на сушу, то не может уже помочь себе. Так и мы, пока еще в этой жизни имеем от Бога власть, разорвать на себе узы вражеской воли, и покаянием свергнуть с себя бремя грехов, и спастись. Покаяние — это возвращение от Дьявола к Богу!

— Вы…,- возмутился Морозов, и закрылся руками от слепящего света.

Сознание словно раскололось на тысячи осколков, и капитан растянулся на полу рядом с друзьями.

Глава 12

Темнота, липкая и тягучая, облепила сознание тихим скрипом деревянных колес и гулким цоканьем копыт. Открыть, что ли, глаза и разобраться со всем этим? А с чем, собственно, разбираться или с кем? С приятным, но слишком горячим ветром, проклятиями бродячего монаха или таинственными партизанами, набежавшими из подвала подобно стае крыс, чума их всех забери! Яркий солнечный свет разорвал черноту, на мгновение ослепил и бросил на козлы тарахтевшей всем своим нутром арбы, заставив править приземистой мохнатой лошаденкой. Арвидас и Александр лежали без сознания в повозке, и только прерывистое дыхание говорило о теплившейся в них жизни. Андрея раздражал странный провал в памяти, причем настолько глубокий, что грозил поглотить все, включая повозку с лошадью, инструменты и трех господ офицеров с блеющим барашком в придачу.

— Диофант! — застонал Морозов, увидев рядом черную фигуру, — Откуда ты взялся?

— Изыди! — раздраженно буркнул врангелевец, — Надоело!

Ответа не последовало, а призрак просто растаял, словно и не было его вовсе. Андрей засомневался в собственном рассудке, остановил повозку и сжал ладонями виски. Из состояния оцепенения вывело знакомое щелканье передергиваемых затворов. Арбу окружили десять кемалистов, одетых пестро и не менее пестро вооруженных. Монах с проклятиями уже был, и видно настала очередь партизан турецкого Бисмарка. Морозов обреченно развел руки, когда к нему обратился бородатый дядька с трехлинейкой под мышкой. Ответил по-французки. Кретин! Дважды кретин, нитрующую смесь тебе в глотку! Почему до сих пор нет пули? Эти горные шакалы охотятся за французами, как сами французы отлавливают ни в чем не повинных квакушек! Партизаны посовещались, а затем бородач взгромоздился на арбу рядом с пленным и вожжами хлестнул лошадку.

Ехали долго. Уже и Солнце стало закатываться за вершины плоских, покрытых лесом гор, а привал по-прежнему оставался почти несбыточной мечтой. Дорога, сжатая с обеих сторон растрескавшимися скалами, петляла в мрачном ущелье, постепенно поднималась к плато, похожему на неприступную крепость.

Партизаны с любопытством рассматривали лежавших в арбе и участливо цокали: «Бак! Бак! Бак!»

— Только этого не хватало! — мрачно подумал Андрей, увидев выехавший из-за поворота французкий разъезд, да скорее и не разъезд, а небольшой карательный отряд во главе с офицером.

Стрельба началась спонтанно. Морозов, решив не изображать грудную мишень, прыгнул за ближайший каменный выступ и достал револьвер. Андрей с тоской смотрел на французов и молил всех богов, какие есть, чтобы лягушатники не бросили в повозку ручную бомбу. Беспорядочная пальба длилась не особенно долго и вскоре утихла, уступив место переговорам. Французы предлагали сдаться, но как-то неуверенно, словно боялись чего-то или, скорее всего, ожидали кого-то. Турки это прекрасно поняли и тянули время, как только могли. Андрей осторожно выглянул из-за камня и увидел французского офицера, который через переводчика пытался убедить бородатого в своей правоте. Выстрел в спину и француз, нелепо взмахнув руками, упал на камни. Турок хладнокровно прирезал переводчика и приказал открыть стрельбу. Выстрелы, многократно усиленные горным эхом, почти оглушили Морозова и он, по-пластунски отправился к арбе.

С Дроздовым и Мишрисом не произошло ничего страшного, видно призрачная царица хранила избранников судьбы до поры до времени. Сыновьям Галлии явно не повезло, но в баталии даже везение штука относительная. Партизаны обыскивали трупы, собирали оружие, боеприпасы и радостно приветствовали своих товарищей, взявших карателей в клещи на узкой горной дороге. Бородатый семенил следом за поджарым офицером, и что-то сбивчиво объяснял, указывая пальцем на арбу. Морозов нервно закурил, хлопнул ладонью по карману с оружием и поразился беспечности кемалистов. Офицер внимательно посмотрел на пленника.

— Кто Вы такой? — на прекрасном французском языке спросил турок, — Что с Вашими спутниками? Надеюсь не тиф?

— Эндрю Фростер, американский инженер! — ответил Морозов, — Мне сказали, что под Карабюком есть залежи коксующихся углей и кампания решила это проверить. Мои помощники больны, но это не заразно. Заблудился. Проводника найти не удалось.

— Фарид Чолак, командир отряда освободительной армии генерала Кемаля! — представился офицер и учтиво поклонился, — Не время для бизнеса, хотя кто Вас, американцев, разберет. Едем в лагерь!

Андрей хмуро кивнул, зная, что спорить бесполезно, залез на арбу и стеганул коня вожжами. Турок улыбнулся, худыми пальцами разгладил свою бороду и причмокнул от удовольствия, увидев пристреленного барашка. Морозов обреченно махнул рукой и принялся смотреть по сторонам, стараясь запомнить дорогу.

Окружающее очень напоминало крымские горы, даже подъем сродни пути на Караби-яйлу со стороны арпадского леса. Миновали узкий проход, охраняемый причудливыми скалами-стражами, и оказались на каменистом плато, заросшем высокой еще не жухлой травой. Виднелись островки чахлых рощиц, какие-то холмы и каменные останцы. Провожатый указал на лесок в ложбине, над которым поднимались едва заметные дымки костров.

Выбитая колея нырнула в тень деревьев и вскоре привела к большому лагерю, где суетилось множество людей. Повстанцы встретили прибывших партизан радостными криками и приглашали отведать горячей похлебки.

Фарид указал Морозову на большую палатку, возле которой прогуливался часовой. Охранник подозрительно посмотрел на пленника и кивнул, когда Андрей отдал оружие. Фарид злобно выругался в адрес подчиненных, не обыскавших задержанного иностранца, и распахнул полог палатки. В полумраке, на коврике, сидел человек в халате, накинутом поверх английского френча, и курил трубку.