Берега Ахерона (СИ) - Усенский Борис (бесплатные серии книг TXT) 📗

— Андрэ! Подумать только: Белочка это не зверек, а настоящая императрица! — продолжал Дроздов, — Так пить нельзя! Либо больше, либо меньше, но так?

— Хватит пороть чушь! Поднимайся! — вспыхнул капитан, — Помочь?

— Издеваешься? — огрызнулся пьяница, и с третьей попытки таки умудрился встать, но опять грохнулся на пол.

Духанщик подоспел вовремя, и с его помощью Дроздову таки удалось преодолеть десяток ступенек, ведущих во двор, где суетился Мустафа. Морозов расплатился с гостеприимным хозяином духана и устроился на арбе рядом с дервишем. Поток беженцев к вечеру изрядно поредел, и теперь можно было проехать более или менее спокойно по извилистой паутине улочек. Мустафа нещадно хлестал ишака, стараясь успеть в порт до темноты, подобно змее выползавшей из низко висящих над городом туч. К пирсу подъехали уже в полных сумерках и дервиш, бодро спрыгнувший с арбы, подбежал к невероятно толстому шкиперу, который курил у трапа и лениво поглаживал живот волосатой лапищей. Дроздов стал подавать признаки жизни, а еще через минуту его голова свесилась с арбы, и послышался характерный стон души, отравленной алкоголем.

— Яваш! Яваш! — вполголоса сказал дервиш и погрозил пальцем.

— Хаир аламет дейиль! — пробурчал шкипер, но шелестение купюр оказало свое магическое действие, и физиономия толстяка стала еще больше от прилива счастья, — Кешке! Якши!

Морозов грубо и не по-европейски сгрузил незадачливых алкоголиков, и с помощью Мустафы перенес на палубу сначала Арвидаса, а затем начавшего трезветь подполковника. Дроздов молол какую-то чушь, отказывался идти в каюту, таки свалился возле фальшборта и моментально заснул. Морозов расплатился с дервишем и стоял у трапа до тех пор, пока арба не растаяла в темноте. Капитан хлопнул в ладоши, абабы без лишних слов убрали трап, и шхуна медленно направилась к выходу из порта. Андрей облегченно вздохнул, когда суденышко вышло из Золотого Рога, и присел возле мачты, чтобы найти логику в событиях последних дней. Спать не хотелось, и Морозов уставился в звездное небо, очистившееся от туч. Полнолуние. Серебристый свет искрился в снастях, а палуба напоминала ртутное зеркало, в котором отражалось лицо лунной богини.

— Что мы имеем? Удалось выбраться из Стамбула на шхуне кемалистов и обзавестись бумагой с которой риск получить пулю в лоб минимален. Хороший дядька этот мулла и чего его в революционеры потянуло? В Зонгулдаке задерживаться не стоит и сразу же в Гераклею, а там… Что там? Дался начальству этот Палладий, а Диофант воды налил столько, что утонуть можно.

— Хайре, лохарг! — послышался знакомый голос, и Морозов от неожиданности вздрогнул.

У основания мачты сгустилось черное пятно, напоминавшее фигуру человека в плаще с капюшоном. Морозов поежился от этого взгляда и пробормотал заклинание из арсенала Жерара Энкосса. Призрак на мгновение отшатнулся, едва слышно застонал и с шипением растаял в палубной луже.

Глава 11

В Зонгулдаке, шахтерской столице Турции, врангелевцы устроились в небольшой гостинице на окраине и, чтобы не привлекать лишнего внимания старались не выходить в город, только отметили документы в местной комендатуре.

Дроздов, злой на весь мир, с рычанием швырнул бутылку виски под кровать и посмотрел на Морозова.

— Ты мне объяснишь, что это такое? В этом городе все воры и шарлатаны! Третья бутылка и наполнена водой!

— Ну что ты мелешь? — пожал плечами Морозов, достал бутылку водки и сделал пару глотков!

Капитан плеснул в блюдце немного пойла и чиркнул спичкой. Вспыхнуло почти бесцветное пламя, и Морозов демонстративно прикурил от огонька.

— Убедил?

— Наливай! — буркнул Дроздов и протянул стакан, — Душа горит!

— Твою мать! Снова вода! — раздалось в недовольное рычание, — Чему тебя в твоем Гейдельберге учили? Спирта от воды не отличаешь?

Морозов демонстративно поджег спиртное. Александр недоверчиво посмотрел на стакан, схватил его, и пламя погасло.

— Идиотизм! — буркнул Андрей и подошел к окну, предоставив другу возможность самому изучать феноменальный во всех отношениях напиток.

Весна пришла как-то быстро, и на улице было, по-летнему душно. Война войной, а жить надо всем и горожане спешили на рынок, средоточие жизни любого восточного города. А это кто такой? На агента кемалистов не похож, хотя… Дьявол их всех разберет! У входа в гостиницу сидел нищий в рванье и просил милостыню. Просить он просил, да вот желающих помочь оборванцу не находилось. Уж больно сыто выглядел, да и держался нагловато.

— Саша! — сказал Морозов, — Подойди ко мне и посмотри на этого красавца!

— Зараза! Я тебя таки выпью! — ругался Дроздов, воюя с бутылкой и терпя поражение стакан за стаканом.

— Перестань! — возмутился Андрей, — Тебя наказали, ибо кому-то понадобилась трезвая голова и полководческий талант!

— Шутить изволишь? Один уже дошутился, царствие ему небесное! — огрызнулся подполковник, понюхал воду в кувшине в надежде обнаружить вожделенный алкоголь, разочарованно вздохнул и подошел к Морозову, — Что там у тебя? Ну, рвань подзаборная, сидит и хлебалом торгует!

— Тебя ничего не удивляет? — поинтересовался Морозов.

— Удивляет! Хочу водки! Рожа у этого нищего как у армейского каптенармуса. Дай-ка бинокль!

— Ну что там? — зевнул капитан.

— Странно! Очень странно! — бормотал Александр, — Сначала водка становится водой, а теперь вот это! Полюбуйся.

Морозов хмыкнул и взял у друга бинокль. На первый взгляд нищий был ничем не примечателен, если бы… Вот в этом, если бы, и все дело. Нищий оказался совсем не нищим, а монахом в длинной черной рясе. Морозов оторвался от бинокля и снова увидел толстощекого турка в рваном халате и засаленной чалме.

— У нас волшебный бинокль? — язвительно поинтересовался Дроздов, — Мистик хренов! Не верю я во всю эту чертовщину! Ожидаем шхуну до Балаклавы, садимся на нее и начинаем выполнять задание.

Арвидас бормотал что-то по-древнегречески, а затем схватил карандаш и принялся писать очередное откровение богов.

— Господа! Где мы? — неожиданно очнулся поручик.

— В Зонгулдаке, дружище! — участливо ответил Андрей, — Ничего не помнишь?

— Помню! Тени и голоса!

После этих слов глаза литовца опять покрылись легкой мутью и взгляд стал бессмысленно остекленевшим.

— Инфузория! — фыркнул Дроздов, — Помолись своей царице, чтобы водка оставалась водкой!

— До развалин Гераклеи двадцать с лишним верст, — размышлял вслух Морозов, — Надо купить арбу, чтобы зря не бить ноги. Прогуляюсь в сторону базара и постарайся не убивать нищего, а то озвереешь без водки.

— И пристрелю! Нет, лучше сверну шею! Монахи народ живучий, но я постараюсь! Не собирался заниматься гробокопательством, но приказ есть приказ!

Морозов сдал ключи портье и кое-как, на языке жестов, узнал, как пройти на рынок. Ближе к торговой площади магазинчики становились более респектабельными, а духаны сменились кафе европейского типа, забитых английскими и французскими вояками.

— Мсье! Ваши документы! — требовательно сказал офицер патруля, — Извините, метр, все в порядке.

— Господин офицер! — обратился Морозов, пряча документы в нагрудный карман, — Не подскажете где можно достать горный инструмент и припасы? Тут в отрогах Западно-Понтийских гор надо провести геологическую разведку.

— Ох уж эти американцы! Там же логово партизан!

— Мустафа Кемаль и его люди американцев не трогают, — улыбнулся Морозов.