Сборник "Чистая фэнтези" - Олди Генри Лайон (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
…Сидя на крыльце, Конрад вспомнил исполнительных «грузчиков» и улыбнулся. Будет о чем рассказать коллегам по возвращении! А кое-кому из нерадивых ликторов поставим дрейгуров в пример. Пусть чешут в затылках, пока обер-квизитор не подал начальству рапорт с просьбой о внедрении достижений некромантуры…
Овал Небес сверкал над головой.
Сейчас он ничем не напоминал ту серую рвань, что сочилась дождем над озабоченными живыми, стонущими ранеными и хлопочущими мертвыми.
После дождя внезапно потеплело.
Одуряющий запах мокрых криптомерии кружил голову. Трехгранные шильца хвои, изогнутые на манер крохотных серпов, в изобилии лежали на земле. Дикие сливы сгибались под тяжестью плодов, напоминая женщин на сносях; под ними в испуге колыхались метелки седого мисканта. Мелкие хризантемы прятались в зарослях бузины, словно опасаясь, что поздние гости кинутся делать из них хризантемовые куклы для осеннего «фарса Имен» или оборвут листья на салат. Вооружась малярной кистью, густо смоченной в серебряном молоке, луна белила тропинки, стараясь не пропустить ни единой темной полоски, замазать каждую с тщательностью, достойной лучшего применения. Идти по таким светлым путям, постепенно спускаясь вниз, к влажному и зябкому дыханию Титикурамбы, было чуточку страшновато. Не надо иметь аттестат мага высшей квалификации, чтобы помнить, куда ведут белоснежные чудо-дороги, мощенные плиткой благих намерений, и что ждет идущих в конце, где холодно, тихо и очень глубоко.
Анри куталась в войлочную бурку, каких на складе кадавральни нашлась уйма, старалась не думать, для кого эти бурки запасались, и понимала, что ее легенда трещит по швам.
Квесторы рано или поздно должны были оказаться в Чурихе. Захваченные некромантами или приехав доброй волей, тоскуя в подземельях или встреченные хлебом-солью, в кандалах или на свободе — в любом случае вигилла бы не растерялась. Но свалка на перекрестке, а в особенности внезапное явление отряда Конрада, путали все планы. Во время отправки раненых умница-барон избегал Анри, стараясь не выдать их более близкого, чем декларировалось вслух, знакомства; Фернан Тэрц ловко выкрутился, избежав столкновения с фон Шмуцем, но…
Не стоит возлагать особые надежды на вечное расположение удачи.
Гросс наблюдателен.
А облик добродушного старца, гуляки и сибарита, обманчив. В любую секунду гроссмейстер способен обратиться в клювастого ворона-гиганта или в иное ходячее бедствие. Точно так же неизвестно, во что превратится симпатия Эфраима Клофелинга, истинная или ложная, когда он выяснит, как его одурачили. С благими намерениями? — да, но про эту брусчатку вигилла вспоминала минутой раньше. В сложившейся ситуации Чурих окажется вне обвинений и упреков, чист пред законом и короной, но обидчивость и злопамятность — качества, сопутствующие великим магам чаще, чем это предписывает клятва Аз-Зилайля…
— Бурный выдался денек, — вмешался гроссмейстер.
И добавил с намеком, словно проник в самую сердцевину опасений Анри:
— Клянусь мудрым Аз-Зилайлем, я снова чувствую себя молодым. Стычки, неожиданности, подозрения, незваные гости, случайные союзники… Ночные прогулки под луной, бок о бок с прекрасной дамой. Молчание, в котором прячется уйма вопросов — незаданных, но жгучих, как перец. О-о, где вы, мои золотые годы?! Вы, голубушка, разумеется, терзаетесь догадками: зачем юные сорвиголовы оказались в опасной близости к Чуриху, коварному и ужасному? Я прав?
— Нет, ваше чернокнижие, — Анри решила поддержать тон беседы. Ирония позволяла в случае провала списать ложь на шутку. Но лучше обойтись правдой, отмеряемой, будто лечебный яд, в строго предписанных дозах. — Вы слишком обрадовались моему профилю мантиссы и забыли о главном: я — вигилла Тихого Трибунала. Нас учат делать выводы из полученных сведений. Даже из самых скудных и разрозненных. Уверена, квесторы ехали к вам в связи с последними чурихскими экспериментами. Засада не входила в их планы: рыцарям Утренней Зари, светлым идеалистам, и в голову не пришло бы нарушить «Завет», перенеся квест за пределы Майората. Теперь моя очередь интересоваться: я права?
Гроссмейстер расхохотался.
Плечи бурки, высоко поднятые и загнутые кверху острыми углами, делали его похожим на Ангела Детства, который является скверным мальчишкам и гадким девчонкам раз в год, отбирая подарки и наставляя на путь добродетели. Сорвав колосок мисканта, Эфраим растер его между пальцами и с наслаждением вдохнул терпкий аромат. Лицо старика, все в складках и морщинах, было на редкость безмятежно. Луна не спешила ткнуть кистью в эту рельефную маску, выбелив ее наподобие лица площадного фигляра, и Анри разделяла осторожность ночного светила.
— Вы умница, сударыня. Вижу, вы чудесно осведомлены о правилах квеста и принципах Ордена Зари.
Анри прикусила язычок.
Но гросс не стал развивать успех, допытываясь, отчего бы это вигилле изучать «Завет» рыцарского ордена, наибессмысленнейшего из всех существующих под небесами. Он вздохнул и продолжил с безыскусной прямотой:
— Я обещал нашим дурачкам содействие. Добровольцам надо приплачивать, а тут сами объявились, сами предложили… Я спрашивал: откуда они в курсе новейших изысканий? — молчат, как воды в рот набрали. На собрании Номочка отсоветовала мне проявлять чрезмерное любопытство. Надо пользоваться благосклонностью судьбы: если добыча сама идет в руки… м-м… Простите, милочка, сравнение вышло неудачным. Вы, чего доброго, опять заподозрите меня в людоедстве и плясках на костях. Тем не менее я до сих пор в растерянности: из каких тайников квесторы добыли сведения о теневой трансплантации? Пытался разузнать — тщетно…
— Рада помочь, коллега. Один из квесторов, вор Санчес Панчоха, присутствовал в таверне «Осел и роза», когда вы с братьями Кручениками вербовали некоего Гвоздилу. Думаю, Санчес осведомлен и о дальнейшей судьбе Гвоздилы. Если он доверился некроманту Кристоферу Форзацу, то для мага соответствующего профиля нетрудно сделать ряд далеко идущих выводов. Как версия, устраивает?
Внезапно обернувшись, Эфраим двумя шагами сократил расстояние до опасно интимного. Длинные руки обняли Анри, ласково, но настойчиво прижали к груди некроманта, а сухие губы по-отечески — ну, почти по-отечески — чмокнули в лоб.
Между двумя бурками, своей и гроссовой, оказалось тепло до дрожи в коленках.
На щеках Анри вспыхнул густой румянец — должно быть, от жары.
— Благодарю, голубушка! — слегка отстранив вигиллу, но не спеша восстановить статус-кво, Эфраим растроганно моргал. Глаза великого некроманта увлажнились, на кончике носа блестела пыль от мисканта. — Вы просто чудо! Я непременно отпишу председателю Месропу, чтобы он повысил вас в чине! Или в ранге? В чем там вас повышают? Впрочем, неважно. Кликуша сам найдет, как сделать вам приятное, если просьба Эфраима Клофелинга еще что-то значит!
Оставив даму в покое, он отвернулся и тихо шмыгнул носом.
Можно сказать, всхлипнул от полноты чувств.
«Прикидывается или нет?» — гадала вигилла, чуя заранее, что гадание плодов не принесет. Увы, подруга, винить некого. Ты известила гросса насчет вашего знакомства с Гвоздилой и служебного интереса к чурихским теневым изысканиям, приняв на себя часть бремени профоса Фернана Тэрца… Надзор Семерых должен быть счастлив: вига из Тихого Трибунала покрывает их человека. Но что делать, если Эфраим спросит: сударыня, откуда вам известны имена двоих квесторов? Как вы выяснили, что один из них — квалифицированный некромант?!
Будем надеяться, бурный денек ослабит наблюдательность Клофелинга, как ослабил он сдержанность Генриэтты Куколь.
Ох, язык до тюрьмы доведет…
— …Значит, этому вас в Бравалле учили, молодой человек?
Контуженый Герман угрюмо молчал, глядя в землю и избегая встречаться глазами с гневным дядюшкой. Сквозь бинты на лбу выпирала изрядная шишка, словно юный стратег вознамерился от большого ума родить из головы Ахинею-Воительницу, как проделал это некогда великан Прессикаэль. Исполина можно было понять: он жаждал иметь потомство, а жены иметь не жаждал. Увы, на тот момент вожделения Прессикаэля не осуществились — ему в третий раз отказала Ползучая Благодать. Это уже позднее, зачав при помощи левой лодыжки, сердечной избыточности и милости Нижней Мамы…
