Демон-Инквизитор (СИ) - "one of the qwerty" (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗

– Не суди по мне так легко. Я не люблю убивать. Сейчас это вынужденная мера.

– Да? Не похоже, чтобы эти люди могли тебя серьезно ранить.

Я рассмеялся. И замолчал. Не объяснять же ей, что выстрел из револьвера инквизитора почти полностью уничтожил пару моих позвонков, и единственная причина, по которой я не остался калекой – это сердце грифона. Если бы тот парень попал по моему главному органу… Думаю, даже Тласолтеотль не смогла бы мне помочь.

Задумавшись об этом, я вдруг вспомнил о доспехах. Их мало используют, потому что для вампиров это так себе препятствие. Но… если быть откровенным, купить доспех на левое плечо было бы совсем неплохо. Не хочется рисковать сердцем грифона из-за каких-то мелочей вроде странного вида и скованных движений руки. Конечно, ружейный выстрел все еще может пробить сталь. Да и болт из арбалета. Но у меня все еще есть мой Дар для таких случаев.

– Вампир?

– Да? – я повернулся к Валькирии.

– Я тебя обидела?

– Чуть-чуть. Не страшно.

– Мне дико видеть, как люди научились легко лишать друг друга жизни. Мать всегда говорила, что люди – одни из самых добрых и понимающих существ в этом мире. И потому наша Фрейя их так любит, а вдобавок хочет, чтобы валькирии были такими же.

– Мир меняется. И люди вместе с ним. Сколько сейчас твоей матери лет?

– Сейчас она мертва.

– Угу… Сочувствую, – я прокашлялся. – Моих родителей тоже давно нет в живых. Поначалу это больно, но потом привыкаешь. Я уверен, что их смерть не смогла нас разделить. Они все еще где-то внутри меня. Хоть это и банально, но если верить – становится легче. Дышать, смотреть на мир, думать о них.

– «Банально»? Что это значит?

– Так говорят, когда хотят подчеркнуть, что идея не новая и даже старая. Не очень вежливое слово, если подумать. В конце концов, каждый живет так, как удобно. И видит то, что хочет. Называть что-либо банальным – это значит жестоко обесценить предмет. Назвать его… почти что ненужным старьем.

– И все же, ты сказал, что это банально. Но знаешь, что это плохое слово. Почему?

– Потому что я хам и грубиян, – я повернулся к Валькирии, чтобы подмигнуть. – Не обращай внимания на такое.

– Хорошо.

Ветер порывисто вскинул снежные кружева в воздух. Я посмотрел на полет снежинок, окутавших карету. И тихо, чтобы Валькирия не успела вслушаться, выругался. Знакомый вой поднялся вновь. Но на этот раз в нем не было зимней вьюги. Сейчас в нем была лишь жажда мести. Я с сомнением опустил взгляд на клинок. Смогу ли я использовать Симфонию металла?..

Сможешь.

Я сглотнул. Нет, ни за что.

– Валькирия, – негромко позвал я. – Ты знаешь о призраках?

– Да, иногда видела их в Заповеднике.

– За мной охотится парочка таких. Ты знаешь способ, как их отпугнуть?

Валькирия задумалась. А я тем временем дернул поводья, поторапливая коней. Карета зашуршала осями громче.

– Мы использовали полынь-цветок. Он горит ярко и отпугивает любых злых гостей.

– А если нет полынь-цветка?

– Тогда рисовали печать.

– Какую? – я повернул голову к Валькирии. – Это руна? Как она активируется?

– Соком из полынь-цветка.

– Сука! – рявкнул я, а потом выдохнул, успокаиваясь. Вой нарастал. – А если нет ни полынь-цветка, ни сока из него? Ты знаешь что-нибудь простое, что можно сделать в одиночку без всяких корешков?

– Не знаю… – смущенно ответила Валькирия, задетая моим грубым словом.

Я выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Понятия не имею, на кой нужна печать с соком полынь-цветка, если есть сам цветок, но черт с ним. Надо думать, как отогнать эту дрянь без Симфонии и «заповедных» методов борьбы.

Раньше я был уверен в том, что хочу заточить души в меч. Это было бы самым простым, что можно делать. Но сама мысль о Симфонии пробуждает во мне голос Спящего. Он мертв, я это знаю. Но прикасаться даже к его трупу у меня нет ни малейшего желания.

Можно было бы использовать руны, но для них нужно видеть свою цель. Призраки охотятся через снег: скрываются в нем, чтобы можно было напасть неожиданно. Их ледяные тела можно было бы сжечь, но…

Я бросил взгляд на океаны сугробов. Кони мчались по пути, помеченному колышками при обочинах. Что делать со снегом?..

Прикрыв глаза, я попробовал вспомнить хоть что-то, что помогло бы мне решить проблему. И это вскоре всплыло в моей голове.

Мой отец расчищал сугробы руной взрыва. Иногда ему было лень махать лопатой, поэтому он просто чертил на земле несколько печатей, а потом поочередно взрывал их, чтобы снег разбрасывало по округе. Маме это ужасно не нравилось, она после этого еще несколько дней злилась на отца. Но зато мой папа управлялся минут за десять и мог остаток дня спокойно пить чай и читать книги.

Я потянул на себя поводья. Как ни печально останавливаться – глупо верить, что призраки не смогут догнать коней. Придется уделить проблеме немного времени.

Расчистив ногой сугробы, чтобы не так мешали чертить, я под недоуменным взглядом Валькирии воткнул меч в промерзшую землю. «Какой позор, сын Джордана, а знаю только две руны: чтобы дрова жечь и снег взрывать», – подумал я, не сумев сдержать смешок.

– Каруд, – прошептал я, опускаясь на колени и проводя ладонью по лезвию двуручника.

Кровь капнула в линии руны. Проследив за движением алого, я поспешил отойти чуть дальше. Если все верно – печать взорвется через пару секунд, когда кровь достаточно расползется.

Вой нарастал. Я мысленно досчитал до трех. Но ничего не произошло.

– Джордан, – прошептал Ливер, касаясь моего плеча.

– Твою… – я рванул вперед, падая на колени перед руной.

Кровь остановилась. Замерзла. Это вообще возможно?..

Я обернулся, встретив взгляд льда. И понял: да, возможно.

– Ладно, сделаем по-другому, – раздраженно процедил я, чувствуя, как ледяные когти прижимаются к моей спине.

Разрезав ладонь еще сильнее, я старательно провел ею по всем линиям руны, мысленно умоляя печать не взрываться. Поток сил из моей души пошел на волшбу, но я вовремя его остановил. Как говорил отец: «Просто представь, что между тобой и руной – стена. Лучше всего, если ты в нее поверишь, тогда не придется об этом постоянно думать. Но поначалу не получится. Так что просто воображай стену. Какую угодно, даже если невидимую».

Руна была готова. Как только «стена» сломается, волшба активируется.

Я оттолкнул от себя духа, отходя прочь.

– Джордан, зачем тебе этот снег? Останься с нами, – засмеялся Ливер, медленно скользя ко мне по сугробам.

Щелчок пальцев. Кирпичи рушатся. Волшба хлынула потоком. И руна взорвалась.

Оглушительный грохот ударил по ушам, пробудив звон. Комья замерзшей земли взлетели в воздух, снег ошметками разбросало вокруг. Я, видимо, переборщил с кровью. Или не так настроил руну. У отца получалось без взрыва земли, но черт с ним. Это не наш семейный двор.

– Теперь поиграем, уродцы, – усмехнулся я, прыгая в небольшой кратер.