Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (версия книг txt) 📗
Моган изменился в лице. Узнал… Аккуратно взял кольцо, поднёс к губам.
— Я хотел отдать его позже, — проговорил Адэр. — Но решил, что сейчас самое время напомнить тебе, что в твоей груди тоже есть сердце.
— Извини, если я был слишком резок, — промолвил Моган, надевая кольцо на мизинец.
— Эйра моя жена. Мы с ней не оформили брак, но она моя жена. Тебе надо это принять.
Моган покачал головой:
— Адэр… таких жён у тебя сотни. Всё, кто побывал в твоей постели.
— Я люблю её. Прими это.
— Владелец завода не женится на цеховой уборщице. Разный круг общения, разные интересы, разное мировоззрение и разная система ценностей. А ты не владелец завода. Ты король.
— Она моя жена. Прими это, и прекратим наивный разговор.
Моган сжал его руку:
— Послушай, сынок. — Голос Великого впервые звучал искренне, задушевно. Он умеет говорить, как отец! — Лев не спаривается с мартышкой, а жаворонок не спаривается с летучей мышью. Есть границы, через которые переступать нельзя.
— Я люблю её, — повторил Адэр, рассматривая пальцы отца и испытывая неприятные ощущения.
Когда отец притрагивался к его руке последний раз? К плечу притрагивался, к локтю притрагивался, но за руку не брал никогда, поэтому это прикосновение казалось чужим, запрещённым.
— Я закрою глаза, если она поселится в пригороде Градмира, — произнёс Великий, тяжело вздохнув. — Закрою глаза на твоих бастардов. Но обещай, что выберешь себе достойную женщину королевских кровей, которая родит законного наследника престола.
— Детей любимой женщины назовут ублюдками, а перед детьми нелюбимой женщины встанут на колени.
— Знаешь, как называют щенка собак разной породы? Переводняк. Перевод крови и рода. Общая кормушка и общая подстилка с чистокровной гончей не сделает переводняка чистокровным. Его щенки будут переводняками. И щенки щенков переводняки. В мире миллионы людей, королей несколько десятков. Мы не имеем права переводить чистую кровь на дворняжек.
Адэр пригнул голову:
— Я люблю её. Прими это.
С тоской в глазах, Моган улыбнулся:
— Корона — это тяжёлая ноша. А долг перед короной ещё тяжелее.
— Долг заканчивается там, где у человека заканчиваются силы. Мои силы на исходе.
— Тебе сил не занимать, как и ума. Ты сын Великого.
Адэр перевёл взгляд с пальцев отца на осунувшееся лицо. Маска. И голос — обман. И прикосновения — обман.
— Я сын Великого. Ты прав.
— Пообещай, что сохранишь чистоту трона Тезара.
— Обещаю, — сказал Адэр и, выдернув руку из-под руки Могана, откинулся на спинку кресла. — Мне надо побыть одному.
— Понимаю, — кивнул Великий.
Упираясь в подлокотники, тяжело поднялся, будто держал на плечах неподъёмную ношу. Выйдя из-за стола, машинально выпрямил спину, расправил плечи и походкой победителя двинулся через зал.
Адэр пересмотрел бумаги, привезённые Иштаром, вытащил из папки ручку и документы: отсоединение полуострова, назначение технического правительства, избрание королевы. И стал расставлять даты. Все события должны быть последовательны и законны.
Глава 31
*
Люди толкались на балконах, высовывались из окон, сбивались на улице в толпы, надеясь, что по отголоскам празднества они поймут, что происходит в амфитеатре. В грандиозном сооружении великолепная акустика. Горожане убедились в этом, когда на арене проходили репетиции.
«Зрительный зал» был забит под завязку. На лестницах, разрезающих трибуны на секции, теснились корреспонденты и журналисты. Переступая через ноги зрителей, между рядами ходили стражи, ещё раз напоминая о правилах поведения. Тысячи взглядов были направлены на дворец. На фоне перламутровой стены темнел малахитовый трон. Сбоку символа власти восседала мраморная моранда, взирая на флаг Грасс-дэ-мора, развевающийся над воротами.
Почётный караул распахнул двустворчатые двери дворца. Толпа вскочила. Под ликующие крики и громогласные аплодисменты высочайшие особы пересекли овальную террасу и расселись в дугообразных ложах. Справа от трона — хазир Ракшады и «Мир без насилия», слева — отвергнутый мир. Там же, слева, в конце дуги стояли стулья, отделённые от королевской ложи широким проходом.
Когда из дворца вышел Адэр — публика, доведённая до безумного восторга, и вовсе впала в экстаз сродни религиозной мистерии. Завопила, застучала каблуками по каменным плитам.
Адэр приблизился к лестнице в тысячу ступеней и, не дожидаясь тишины, произнёс:
— Встречайте людей, которые трудились день и ночь на благо Грасс-дэ-мора!
Герцог Кангушар и советники появились не из дворца, а из-за угла здания. Направляясь к стульям, Эйра окончательно успокоилась. Прежде чем выйти на террасу, члены Совета собрались в заброшенном замке. Мужи находились в возбуждённом состоянии, строили догадки, кого Адэр объявит наместником, и не обращали на Эйру внимания. Здесь, на террасе, приставать к ней уж точно никто не будет.
Пока советники рассаживались, Адэр озвучивал их имена и перечислял должности. Эйра опустилась на стул в конце ряда. Улыбнулась герцогу, занявшему место по соседству, и посмотрела на Адэра. Его голос летел над ареной и вырывался в город, откуда доносился шум не меньший, чем в амфитеатре.
Трой Дадье что-то сказал Могану и, пригибаясь, двинулся вдоль стены дворца. Защитник схватил его кресло, побежал следом. Как только Трой сел сбоку Эйры и тем самым замкнул ряд, королевскую ложу покинул Иштар.
Развернувшись, Адэр направился к трону. Взглянул на Эйру, зажатую между советником Могана и хазиром Ракшады. Замешкался на пару секунд. Даже на миг показалось, что сейчас он подойдёт и прикажет Иштару и Трою вернуться в свою ложу. Но, нет. Адэр опустился на сиденье из малахита и вскинул руку.
Публика затихла. Тут и там засверкали отблески от биноклей; люди, выплеснув эмоции, теперь рассматривали своего короля. Горделиво-вызывающая поза, чёрный мундир, золотые погоны. Казалось, Адэр пришёл не на праздничное представление, а на войну. Притом пришёл уже победителем.
С балкона дворца полилась музыка. Из ворот хлынули танцоры.
Трой придвинулся к Эйре:
— Как ты себя чувствуешь? — не получив ответа, произнёс: — Я волнуюсь о ребёнке.
— Притворюсь, что я поверила.
— У меня нет времени завоёвывать твоё доверие. — Трой придвинулся ещё ближе. — В Тезаре я разглядел в Адэре правителя, но я не видел в нём мужчину.
— Давайте посмотрим концерт.
— Он тебе мешает? — прозвучал голос Иштара.
Эйра покачала головой:
— Всё в порядке.
Появилось желание уйти. Если эти двое сцепятся, её снова обвинят во всех грехах. Посмотрела на Адэра. С её места был виден точёный профиль. Ладонь на голове моранды. Грудь неподвижна, словно Адэр не дышал.
Танцоров на арене сменили цирковые артисты. Затем пришла очередь певческих состязаний.
— Теперь я вижу в нём настоящего мужчину, — проговорил Трой.
Да когда же он успокоится?
Изогнувшись, Дадье едва не коснулся лбом виска Эйры:
— Мне жаль, что ты родилась без короны.
Эйра покосилась на Троя. Его взгляд был холодным, лицо безмолвным, но изнутри, из сухощавого тела, облачённого в дорогой костюм, исходило тепло.
Вдруг сцена опустела. Над амфитеатром зависла тишина. Публика заёрзала, закрутилась. И это весь концерт?
— Я правлю страной пять лет, но сегодня впервые занял место на этом троне, — произнёс Адэр. — Чужое место. Я временный правитель, некоронованный король. Я думаю об этом всякий раз, когда приезжаю в Лайдару и смотрю на флаги Грасс-дэ-мора. И сейчас смотрю на простыню над воротами, и задаюсь вопросом…
Умолкнув на полуслове, Адэр облокотился на подлокотник, подпёр подбородок кулаком. Зрители устремили взгляды на флаг, прикреплённый к флагштоку широкой стороной.
Герцог Кангушар наклонился вперёд, чтобы увидеть Эйру за могучей фигурой Иштара, и прошептал:
