Чертежи и чары (СИ) - Черкашина Инна (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Когда Мо решил приступить к своим обязанностям историка и учителя, я чуть не взвыла, хотя и узнала много нового, в первую очередь о своем вопиющем невежестве. Впрочем, помимо этого я выяснила следующее:
Мажестика - это жемчужина Милезии, драгоценность Игнатерры, святилище науки, где проводились самые смелые и изощренные эксперименты, согласно всеобщему мнению, один из них и привел к тому, что университет исчез в глубине песков. Все книги и хроники сгинули вместе с самим комплексом, так что сведений осталось крайне мало. Некоторые религиозные ордены считают, что пески поглотили университет вполне заслуженно, так как многие опыты были, откровенно говоря, бесчеловечными, и поэтому вся академия чар и наук провалилась куда-то в район Бездны.
Что ж, место безусловно интересное, но у меня остался один вопрос - что там забыли мои похитители?
С кораблем мы управились на день раньше срока. Думаю, можно было бы закончить и раньше, но мешали капризы нашего великого историка, которого Север обязал помогать нам в подготовке судна после того, как были окончены лекции по истории Мажестики. С учетом скудости информации по данному вопросу учеба закончилась довольно быстро. Я вообще не поняла, зачем нам был нужен этот магистр. Север объяснил, что Альмо нужен для курирования подготовки, так как он единственный среди нас дипломированный историк. Ну и вообще якобы неплохой человек. Я скептически похмыкала, но спорить не стала.
- Чертежи и чары, чары и чертежи, я скоро превращусь в заштатного механика! - очередная порция жалоб застала меня на входе в оранжерею. В руках я держала коробку с гвоздями, которые только что прислал кузнец, гвозди были тяжелыми, а настроение отвратительным, в общем, Альмо выбрал неудачный момент для возмущения.
- Значит, так! - Свои слова я подкрепила грохотом упавшей на пол коробки. - Я никого тут не держу, рабство, кажется, уже отменили, и вообще, почему я во всем виновата?
- Нери, ты не во всем виновата, - успокоил меня Север, поднимая коробку с гвоздями. - Н-да, и в том, что половину гвоздей придется теперь выпрямлять, виноват, конечно, пол.
- Давай я еще раз уроню, и выпрямим, - я сама чувствовала, что съезжаю с колеи, но настроение требовало либо коффа с коньяком, либо хорошую встряску, а коньяк у меня всеобщими стараниями успел закончиться. Вэнко, кажется, меня понял, потому что вздохнул и скомандовал:
- Закрой глаза.
- Не буду, - от мага я не ждала ничего хорошего.
- Закрой, я сказал.
- Ни за что!
- А за печеньку?
- Ты дурак?
- Надо же, а раньше действовало. Ну, пожалуйста, закрой, я не буду тебя целовать!
- Ха! - возмутилась я, но глаза закрыла. - Что дальше-то?
- А теперь скажи "Фря"!
- Вот точно дурак, - я отвернулась от мага и пошла к трапу.
- Глаза можешь открыть, кстати.
Когда я обернулась, Северин Вэнко уже внимательно изучал гвозди, с неповторимым выражением лица рассматривая нанесенный им ущерб.
Не обошлось без нововведений. Я разглядывала руны, сплетенные из проволоки под током. Как пояснил Север, кое-что из истинной магии можно использовать и здесь, если подойти к этой задаче с воображением и некоторыми мозгами.
- Вэнко, это же гениально! - услышала я голос рядом с собой. - Да за такое дают место главы Круга!
- Надеюсь, что нет, - равнодушно заметил Вэнко. - Иначе такого позора им не пережить - назначить главой того, кого они вышвырнули пинком под зад из своих рядов прямо в казематы нашего доброго императора.
- Прости, я забыл, - запнулся Альмо и с преувеличенным интересом стал ворошить мусор в своем кармане, как будто у него там был закопан по меньшей мере маленький дворец.
Я же прямо высказала все, что я думаю о людях, сидящих в Магическом Круге, тем более что я и раньше не была о них высокого мнения:
- На твоем месте я бы всыпала им как следует! Вот как вернемся, подарю тебе парочку своих старых изобретений - посмотрим, придется ли им по вкусу левитирующий ночной горшок или пукающий кактус!
- Нери, ты меня каждый раз заново поражаешь своими талантами. Вот кто действительно достоин занять кресло архимага! - Север даже отвлекся от своего заклинания.
- Фу, какая мерзость, - поморщился Мо. - Надеюсь, ты не хранишь подобные вещи в доме.
- Что ты, я их обычно раздариваю знакомым.
- Да-да, у папы есть такой кактус, ему он очень нравится - всегда можно свалить на растение, - влез в разговор Сол. - А еще как-то на юбилей Нери притащила ему взрывающиеся свечки - с тех пор он лысый и безбровый!
- Я предупреждала тебя, что их нельзя втыкать в праздничный торт,- поправила я ученика.
- Пожалуй, я действительно пороюсь в твоем сарае перед отъездом, если не возражаешь, - судя по заинтересованности в голосе Вэнко, господину архимагистру тоже не мешало избавиться от лишней пушистости.
В последний день нашего пребывания на твердой земле этот проклятый историк-лингвист решил продемонстрировать нам свой таинственный груз. Честно сказать, я сначала подумала, что он решил взять с собой в пустыню любимую отопительную батарею. Вообще-то по ночам там действительно бывает прохладно, так что я даже обрадовалась, но, как оказалось, преждевременно. Север объяснил, что этот артефакт якобы служит для перевода различных языков на понятный нам имперский.
- Перед вами, леди, трепанатор! - торжественно объявил магистр Херада.
- От слова треп, что ли? - удивилась я.
Феррцы поперхнулись воздухом, и Север меня поправил:
- Нет, от слова трепанация, так врачи называют вскрывание черепа.
Я сразу представила, как мы будем вскрывать череп несчастным пустынникам вот этой железной бандурой: я отвлекаю внимание, Север подкрадывается сзади со своей батареей и устраивает бедняге эту самую трепацию, после чего по состоянию мозгов определяет, что нам только что хотели сказать. Видимо, маг уже научился читать мои мысли на расстоянии, потому что немедленно пояснил:
- Этот магический прибор действует на телепатическом принципе, то есть, распознает мысли говорящего, но только те, которые тот сам выделяет как речь, к тому же соотнося их с мимикой и артикуляцией.
Ладно, будем считать, объяснил, я лишь сочувствующе покачала головой. Потом, правда, не удержалась и спросила, почему эта штука такая большая и будет ли она приносить пользу, если учесть, что в Игнатерре действует только электромагия.
- Ты сама ответила на свои вопросы, - сообщил маг. - Трепанатор пришлось сделать таким огромным как раз из-за того, что в основном это электромагическая оболочка, защищающая ядро агрегата, представляющее собой стандартный артефакт подобного рода. По идее, благодаря защите, заклинания будут работать если и не в полную силу, то, по крайней мере, на довольно приличном уровне. Так ли это, мы узнаем очень скоро.
- Хотя он вряд ли будет работать во время бури, но вам это, наверное, и не потребуется - если вы и встретите людей, то только на побережье, например, в Барме, куда корабль направляется в первую очередь, - влез в разговор Альмо.
- А вдруг мы с Севером не сможем найти общий язык, - усмехнувшись, заметила я, одновременно раздумывая над тем, как незаметно для мага ухитриться распилить эту штуковину, уж больно меня заинтересовала ее электромагическая составляющая.
- Пока не кончится еда, это нам не грозит, - успокоил меня маг.
- Зная тебя, можно сразу сказать, что произойдет это раньше, чем я успею сделать заначку или мы достигнем какого-либо берега, - нахмурилась я, вспомнив неудачный опыт прошлого путешествия и непомерный Северов аппетит.
- Тогда можешь откладывать сухари уже сейчас, - великодушно разрешил маг, одновременно пытаясь затащить трепанатор на борт моего кораблика. - И какого демона ты тогда не сделала нормальный трап?
- Тебе надо - ты и делай, - сообщила я, наслаждаясь зрелищем чужого пыхтения, хотя Северу это удавалось как-то даже изысканно. "Чертовы феррцы", - в который раз завистливо подумала я и пожелала от всего сердца, чтоб он навернулся с этой своей штуковиной. В следующую секунду я поняла, что вполне могу называть себя если уж не магом, то ведьмой точно, так в этот момент с корабля на Севера неожиданно прыгнул невесть как там оказавшийся Снежок. Хорошо, что песок немного мягче земли, а то Снежок мог покалечиться. Впрочем, не пострадав физически, бедняжка тут же ощутил на себе всю тяжесть юношеской истерики:
