Осквернитель - Корнев Павел Николаевич (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
– Идет!
Лаурай велел принести письменные принадлежности и дрожащей рукой составил купчую. Выложил ее на стол и умоляюще глянул на Ловкача:
– Якоб, не подведи!
Ланц хрустнул костяшками пальцев и распечатал новую колоду. Сдал карты, оценил расклад и передвинул вперед стопку заменявших ему монеты фишек. Паренек поддержал и в итоге лишился двух сотен. Следующие несколько партий они разыграли без особого азарта, а потом не на шутку сцепились, все повышая и повышая ставки.
– Ва-банк! – предложил Ловкач, заменив себе одну карту из пяти.
– Поддерживаю! – ответил везунчик и приложился к бокалу с вином.
Якоб Ланц ухмыльнулся и выложил перед собой рыцаря и четырех воинов.
– Полная казарма! – с законной гордостью объявил он.
Парнишка пьяно икнул и начал одну за другой переворачивать доставшиеся ему карты.
Виселица и висельник. Плаха и мертвец. А последняя, будто гвоздь в крышку гроба, – Бес.
– Не может быть! – побледнел Ловкач. – Этого просто не может быть!
– Глупо не верить своим глазам, – презрительно фыркнула в ответ пахартская девица и, ухватив приятеля за плечо, объявила: – Мы уходим!
– Одну минуту, – остановил я ее, выступая вперед. – Полагаю, вы не планировали становиться собственниками этого заведения и больше заинтересованы в звонкой монете?
– Хотите выкупить купчую? – улыбнулась полукровка.
За спиной у меня послышалось сдавленное проклятие Лаурая.
– Вовсе нет, – отказался я. – Подобная сделка противоречит моим принципам. Но я могу поставить против вашего выигрыша шесть тысяч крон.
– Это очень, очень большая сумма, – многозначительно произнесла девица.
– Слово Себастьяна Шило стоит дороже, – отмел я ее сомнения. – Готов предоставить расписку со сроком погашения завтра до полудня, но, уверяю вас, здесь найдется немало людей, готовых выкупить ее с символической скидкой прямо сейчас.
В зале послышались одобрительные возгласы, девица переглянулась с бугаями и отступила от стола.
– Условия подходящие! – расхохотался игрок. – Принимаю!
Я быстренько нацарапал расписку, потряс листок в воздухе и, не скрывая иронии, улыбнулся Ловкачу.
– Теперь, Якоб, все зависит только от тебя, – подмигнул ему, придавил расписку полновесной кроной и отошел к зрителям.
Ланц, в глазах которого читался немой вопрос, шумно выдохнул и перекинул запечатанную колоду сопернику.
Игра началась; я обернулся к входной двери, отыскал взглядом Ори и кивнул. Охранник приоткрыл дверь, и внутрь без лишнего шума и суеты начали просачиваться неприметные личности в неброской одежде. Внимания на них никто не обратил – взгляды всех присутствующих были прикованы к затянутому зеленым сукном столу, где тихонько мурлыкавший себе под нос везунчик выверенными, ничуть не расхлябанными движениями сдавал карты себе и Ловкачу.
Но выверенными его движения были лишь до тех пор, пока в тишине игрового зала не раздался легкий перезвон колокольцев. Серебряных колокольцев, нашитых на одеяние брата-экзорциста.
Везунчик вздрогнул и едва не выронил колоду; его подружка резко обернулась и зашипела почище рассерженной кошки.
– Зачем здесь святоша? – оскалилась она. – Пусть уходит!
– Мы живем в свободной стране, – мягко улыбнулся я. – Не волнуйтесь, никому не позволительно прерывать игру. Ставки слишком высоки.
– Это возмутительно!
Я приложил к губам указательный палец и указал на игроков.
– Не стоит им мешать.
Полукровка попятилась, приземистый экзорцист занял ее место и замер за спиной шулера. Того от подобного соседства немедленно начала бить крупная дрожь; он прижал карты к столу, стал вскрывать верхнюю и не смог. Безучастно наблюдавший за ним монах вполголоса затянул изгоняющую бесов молитву, и паренек сполз со стула на пол. Попытался подняться на четвереньки, но лишь завалился на бок и уткнулся лицом в ковер.
Люди прыснули в разные стороны, на мгновение возникла давка, послышались ругань и женский визг.
– Сохраняйте спокойствие! – объявил я. – Полагаю, это можно расценить как добровольный отказ от продолжения игры!
Одетые в мирское монахи немедленно выступили из толпы, ловко заломили бесноватому руки за спину, завязали свернутой в жгут тряпицей глаза и, сунув в рот кляп, поволокли на выход. Отец Доминик, на ходу бормоча новую молитву, двинулся следом.
Я огляделся в поисках пахартцев, но тех уже и след простыл, тогда подозвал Ори и указал на выигрыш:
– Присмотри пока.
И тут рядом оказался Николас Лаурай.
– Что происходит? – мертвой хваткой вцепился он в лацканы моего камзола.
– Успокойся! – Я не без труда высвободился и пояснил: – Твой игрок был бесноватым, только и всего.
– И как же ты догадался?
– Опыт, друг мой, опыт.
Подсказкой стало упорное нежелание везунчика приближаться к зеркалам. А когда при рукопожатии уловил присутствие поработившего сознание и душу человека нечистого, все окончательно встало на свои места. Ведь притаился в пареньке не простой сгусток скверны, а старший бес. Создание, вырвавшееся из Бездны, где никогда ничего не происходило и никогда ничего происходить не будет, и потому страдающее от смертной скуки. Хитрая холодная гадина, способная читать собеседника как открытую книгу. «Бесноватость как она есть», раздел «Старшие бесы», глава «Владыки азарта».
Выиграть у такого в карты? Это не под силу даже Ловкачу!
Кстати о нем…
Я прищелкнул пальцами, привлекая внимание картежника, и указал на медленно шествовавшего через зал Ленивца.
– Поговори с ним насчет вознаграждения.
– Охолодись, Себастьян! – нахмурился Николас Лаурай. – С каких это пор ты здесь распоряжаешься?
– Разве теперь это не мое заведение? Ты его только что проиграл в карты, не забыл? – Я взял со стола собственную расписку на шесть тысяч крон и поднес уголок листа к пламени свечи. – Так получилось, ничего не поделаешь.
– Но как же так? – пролепетал Николас, которого при этом известии едва не хватил удар.
– Не переживай. – Я похлопал его по щеке и пообещал: – Позже мы это обсудим.
Ори и Гастон принялись сгружать со стола золото; я передал Ленивцу купчую на «Янтарную русалку» и вышел на крыльцо, где уже стоял чем-то озадаченный Хмурый.
– Мы упустили пахартцев, – сообщил он.
– Как так? – невольно вырвалось у меня.
– Не знаю. Никто не видел, как они выходили на улицу, внутри их тоже нет.
Я нахмурился, потом махнул рукой:
– Бесы с ними! Никуда от нас не денутся.
– Найдем, – подтвердил Хмурый. – Суетные шибко, таких одно удовольствие ловить.
– Все, иди, – отпустил я его и вернулся в «Янтарную русалку» переговорить с теперь уже бывшим владельцем заведения. Многие денежные мешки захаживали сюда исключительно из-за близкого знакомства с Николасом, и терять такую клиентуру не хотелось. Да и связи с окрестными стражниками дорогого стоили.
Как на грех, Лаурай понимал это не хуже меня, и разговор затянулся до самой ночи. В итоге столковались о причитающейся ему четверти всех доходов, и цифра эта совершенно не устроила ни его, ни меня.
Мешок Костей обычно говорил, что «компромисс – это когда недовольными остаются обе стороны», и на компромиссы никогда не шел. Из-за своей ненасытности и погорел. Я не такой, я предпочитал с людьми договариваться.
До определенных пределов, разумеется, до определенных пределов…
Как бы то ни было, по рукам мы ударили, и я отправился домой. Посетители к этому времени давно разошлись; ночной персонал переворачивал стулья и готовился к уборке заведения.
Полумрак, ведра с грязной водой, тяжелый алкогольный дух – и ни следа недавнего великолепия. Будто в другом мире очутился.
Я вышел на крыльцо «Янтарной русалки», по-хозяйски огляделся и махнул рукой Ори, давая знак подогнать карету. Спустился по запорошенным снегом ступеням и вдруг краем глаза уловил некую странность.
Слишком густую тень? Снежную пелену? Туман?
