#После Огня - Вингет Олли (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
«Будет ли тебе кого целовать, воробушек?» – назойливо крутилось в голове.
Томас назвал Лина мертвецом, и теперь, преодолев с Вожаком половину пустыни, Алиса знала: он не из тех, кто бросает слова на ветер. И это была еще одна причина ускорить шаг, идти вперед, сколько будет сил в ее измученном теле. Может быть, она успеет вернуться. Может быть, найдет в оазисе спасение от всех бед. Может быть, все еще будет хорошо.
Путь до скал занял у Крылатой четыре бесконечных дня. Солнце нещадно палило, зола и пепел скрипели на зубах. Алиса раскапывала ямки в ложбинах между барханами, песок под пальцами становился бурым, влажным, а после углубление медленно наполняла отдающая гарью подземная вода. Лис отсыпался во внутреннем кармане ее куртки, изредка попискивая и ворочаясь. Лапка почти зажила, отек спал, и на привалах зверек бодро кружил у ног Алисы, забавно тряся головой с большими ушами.
Когда солнце начинало спускаться вниз, Алиса устраивала короткие привалы, грела воду в котелке, чтобы накрошить туда паек. А лис начинал свой танец, скользя по песку. Небывало сосредоточенный и увлеченный, он очерчивал ровные круги широкими взмахами хвоста, ритмично подвывая. Алиса старалась не выказывать интереса, боясь нарушить их хрупкий союз, но тайком, кидая быстрые взгляды, любовалась, как блестят широко раскрытые глаза на его закинутой вверх мордочке.
Если бы мог, зверек рассказал бы ей, что ритуальному танцу маленьких лисят никто не учит. Никто не заставляет их выходить на поверхность, чтобы проводить солнце. Но внутри каждого лисенка-подростка однажды просыпается эхо зова. Кто-то очень далекий затягивает песню, когда начинает смеркаться. И хочется выскочить из норы, понестись на голос того, кто так одинок в песчаной дали, но все, что могут лисы, – это кружиться на песке, надеясь, что безымянный певец почует их, узнает, что он не один.
И лис танцевал. Кружился на тонких лапках, размахивал огненным хвостом и передавал слова ободрения ветру, чтобы тот донес их зовущему.
«Я иду, неназванный, – скулил зверек в небо, запрокидывая голову. – Мой путь начался, и кто знает, может быть, он приведет меня к тебе. Со мной идет человеческий детеныш, но не бойся, поющий. Она не одержима кровью, как весь остальной ее род. Если у тебя сломана лапа, она даже сможет тебя вылечить. Пой нам, далекий. Кто знает, может, впереди нас ждет встреча».
Когда четвертый день был на исходе, над путницей нависли скалы. Радость от их вида придала девушке сил. Можно было сделать привал, отметить скорый полет щедрой порцией похлебки, выпить затхлой воды. А завтра взобраться на ближайшую скалу, чтобы взлететь Крылатой Вестницей.
До оазиса, отмеченного на карте, было уже рукой подать: от него Алису отделял участок пустыни, который она минует за пару дней полета, а дальше – неизвестность, но в первый раз за последние недели Крылатая чувствовала уверенность в успехе вылазки. За те дни, что она двигалась по пыльной косе, ее дорогу мог пересечь охотник или голодный падальщик, но пустыня была безлюдна. Бури проходили стороной, подземная вода заполняла низинные ямки, а солнце временами уходило в облака. Алиса понимала, что одной благосклонностью фортуны дело тут не обошлось. Что-то вело ее вперед. Расчищало путь, скрывало от глаз врага. Что-то манило ее через скалы, а значит, нужно было идти, пока тело не обессилеет.
В голове у Крылатой, как навязчивые песчаные жуки, кружились безумные мысли.
«А что, если оазис есть? Что, если в нем все так, как говорил Вестник? И трава, и вода, и Дерево? Что, если… – Тут Алиса даже остановилась на секунду. – Что, если это Дерево меня зовет? Странной колыбельной мамы, которую та никогда и не пела. Вдруг это оно защищало меня в дороге и отгоняло диких зверей? Вдруг я слышу его, вдруг я… Говорящая?»
Мысли понеслись с бешеной скоростью, перескакивая друг через друга, сталкиваясь и разлетаясь.
«Вот почему Томас выбрал меня! – Приятное тепло бежало по венам вместе с кровью, голова слегка кружилась от немыслимости предположений. – Ну разумеется, в Городе знали, что я Говорящая. Поэтому послали меня с самым опытным Крылатым. Он должен был защитить меня, довести до оазиса, а там я бы все поняла, но Вихрь нарушил планы. Теперь меня ведет само Дерево, зовет к себе. И я должна идти».
Она прибавила шаг, поднимаясь на первую каменистую гряду. Лис, спавший весь день пути, настороженно поднял уши. Его маленькое сердечко почему-то забилось взволнованно, шерсть на холке приподнялась. Рядом была опасность. Кто-то прятался в тени скал. Кто-то наблюдал за ними, скрываясь в вечерних сумерках. Лис заскулил, засучил лапками, царапая кожу Алисы через ткань.
Девушка вынула зверька из-за пазухи и опустила его на землю.
– Ну чего ты, Чарли? – Она не раздумывая назвала лиса в честь старой игрушки, и он уже отзывался на это имя, умильно щуря глаза. – Буквально час, и сделаем привал. А завтра полетим! На крыльях, слышишь? Потерпи еще немного…
Но лис встревоженно оглядывался, прижимаясь животом к земле. Ночь спускалась на горы, ветер завывал и шуршал среди камней. Алисе стало не по себе. На спине от страха выступил холодный пот. Она ощущала чей-то взгляд, и мысли о защите Дерева казались ей теперь смехотворными.
Не делая резких движений, девушка потянулась к арбалету, закрепленному ремнем у нее на бедре. Лис, прижимая уши, скулил у ее ног. Воздух стал плотным, не давал сделать вдох.
Первая стрела с визгом пролетела у виска Крылатой. Мир закружился перед глазами, словно волчок.
– Беги! – крикнула девушка лису. И тот бросился в сторону, отчаянно петляя.
Стрелы визжали в воздухе, Алиса отстреливалась, посылая во тьму короткие арбалетные болты, без особой надежды попасть в невидимого противника. Ее обступали, стискивали в кольцо. Сеть взвилась над головой, в одно мгновение заслоняя все небо, а потом упала на Крылатую. Алиса забилась, затрепыхалась пойманной рыбой. Тяжелый удар обрушился ей на затылок, и, коротко вскрикнув, девушка упала на камни.
Гортанно переговариваясь, ее обступил отряд воинов. Один из них осторожно перевернул безжизненное тело и поддел медальон Крылатой длинным посохом. Ночь пронзил птичий крик.
Сознание возвращалось к Алисе волнами тошноты. Кружилась голова. Кто-то заботливо поддерживал Крылатую за плечи, помогая привстать. Дурнота подкатила к горлу, и девушку вывернуло на темные камни. Кто-то убрал волосы с ее потного лица, поднес к губам фляжку с водой.
– Пей.
Голос из прошлого заставил Алису открыть глаза. Мир опасно двоился и путался. Девушка тряхнула головой, застонала от накатившей боли, но смогла рассмотреть сидящего рядом с ней человека.
Томас, с разбитой губой и заплывшим глазом, но точно живой, все еще протягивал ей фляжку.
– Пей, – повторил Крылатый.
Алиса сделала глоток, но ее снова затошнило, и она съежилась на холодных камнях. Томас приподнял ее голову, быстрым движением вытер ей губы рукавом своей потрепанной рубахи.
– Сильно кружится? – спросил Вожак, осторожно прислоняясь спиной к прутьям. Было заметно, что каждое движение причиняет ему боль.
Алиса с трудом разомкнула губы. Пещера освещалась одним факелом у дальней закопченной стены. В самом ее центре стояла клетка, запертая на массивный замок. Туда и бросили Крылатых чьи-то грубые руки.
– Терпимо, – выдавила она, борясь с тошнотой.
– Эти, – Томас посмотрел сквозь прутья на выход из пещеры, – приходили обработать твою голову. Тебе сильно досталось, но жить будешь. – Он хрипло засмеялся. – Они и меня подлечили.
– Кто они? – Алиса пыталась оглядеться, но в глазах еще мельтешили темные точки.
– Не имею ни малейшего представления, – ответил Вожак, вытягивая ноги. В нем что-то явственно изменилось. Привычная строгость и скупость движений сменились расслабленностью. Это пугало Алису, казалось, что Вожак узнал что-то, изменившее его, разорвавшее путы четких строк Закона. – Они говорят на своем языке, ничего не понятно. Но жестами объясняют доходчиво. Они нас будут судить, девочка. А потом казнят.
