Бирит- нарим (СИ) - Медведникова Влада "Emy Olwen" (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
-- Я нашла! -- крикнула она, подбегая. В руке она сжимала трехгранный серебряный нож, держала так крепко, что побелели костяшки пальцев. -- Это лунный клинок!
Она полоснула ножом несколько раз, и Лабарту стряхнул с себя веревки. Боль обожгла левую руку, -- вместе с веревкой нож рассек и кожу, -- но это было неважно. Лабарту был свободен. В первый миг ему показалось, что ноги не удержат его, и он рухнет на землю, но кровь и надежда дали силу. Он был свободен и мог бежать прочь.
-- Где они? -- спросил Лабарту, схватив Кэри за плечи.
-- Внизу. -- Кэри махнула рукой. Она все еще сжимала клинок. -- Но можно уйти вдоль реки. Они сражаются и не заметят.
-- Почему? --Как тогда...
-- Люди из деревень... объединились.-- Кэри говорила, не отводя глаз. -- Они напали на Гэра. Пока они там, уходи!
-- Идем! -- Лабарту схватил ее за руку, но сейчас Кэри была сильнее, и она вырвалась.
-- Я приду позже! -- В ее голосе была мольба, она прижимала к груди нож, ветер трепал ее волосы. -- Нельзя, чтоб они догадались! Я приду позже!
Он не успел возразить.
-- Хозяин, -- сказала Кэри и поцеловала его, одним движением, быстро. Ее губыбыли сухими, словно трава на ветру, а в глазах стояли слезы. -- Беги.
Она подтолкнула его в сторону тропинки.
Сперва он думал, что не сможет сделать и шага, но, должно быть, морской ветер помог ему, а, может быть, ее слезы, -- и он бежал, бежал не останавливаясь до самого леса.
Лабарту лежал на земле, прижимаясь щекой к влажной хвое, и ждал. Где-то вдалеке прогремел гром, но гроза шла стороной, и ветер утих. Порез на руке еще не затянулся, и Лабарту машинально слизнул кровь. У нее был вкус бессилия и страха.
Но я... свободен?
Он ждал восторга и прилива сил, но они не пришли. Голод скреб изнутри, и лесной воздух казался тяжелым и вязким.
Он не должен был спать.Хотел дождаться Кэри, а потом бежать вместе с ней из этой земли, прочь от моря и стоячих камней... Но заснул, и сон был полон темнотой и далекими раскатами грома.
6.
Пронзительный звон полоснул его, выбросив из сна, и сердце пронзила боль. Всего на один бесконечный миг -- вспыхнула и погасла. Словно в груди лопнула сияющая струна,и песня оборвалась-- раз и навсегда.
Лабарту сел, глядя перед собой.
Солнце шло к закату, лес застыл в серой мгле. Птицы перекликались над головой, и больше кругом не было ни души.
Кэри умерла.
Он знал это.Не мог не знать -- в сердце, где раньше всегда был отголосок Кэри, осталась лишь пустота. Дышать было трудно, словно воздух стал пеплом, иисчезали, тонули в сером туманемысли. Солнечный луч, тепло сиявшее на краю сознание,погаслонавсегда.
Что ты сделала, Кэри?
Лабарту поднялся, опираясь о дерево, и пошел обратно, вдоль реки, в сторону моря. Он шел и с каждым шагомчувствовал все яснее, что не одну лишь Кэри настигла смерть. Пятеро жрецов были мертвы. Богам нет дела до пьющих кровь, и солнце не спасло их.
Я рассказывал ей про Урук. Она спрашивала, почему я бежал оттуда...
Люди терпят, если не заходишь слишком далеко,--вот что он сказал ей тогда.--Даже самое жалкое селение не потерпит святотатства.Кэри слышала эти слова и запомнила их. А потом хозяин позвал, и она пришла.Спасла его и сделала так, чтобы умерли его враги.
А теперь от нее осталась лишь пустота.
На закате Лабарту вышел к храму. У подножия холма догорал погребальный костер, ветер уносил клубы дыма, обдавая запахом гари и крови. Людей не было. Они победили, оружием или колдовством, и ушли хоронить своих мертвецов.
Лабарту опустился на колени и погрузил руки в теплую золу. Скоро дожди и ветер сотрут следы костра, а потомнаступит зима и выпадет снег.
-- Я хочу вернуться, -- прошептал Лабарту и склонил голову, чтобы не видеть заход солнца. -- Я хочу вернуться домой...
Частьтретья
Проклятие Аккаде
Глава первая
Пророчество
1.
Шатер не спасал от полуденного зноя, и горячий воздух, казалось, можно было зачерпнуть ладонью. В такое время спать бы, подставив лицо солнечным лучам, во сне пить их свет... Но здесь, в тени шатра, сон не шел.
-- О чем грустит мой хозяин? -- спросила та, что сидела рядом. -- Он не рад видеть Ашакку? Почему же пришел?
Лабарту покачал головой.
Ветер на миг взметнул дверную занавесь, и солнце заблестело на узорчатых подушках.
-- Зачем говоришь так? Я рад тебя видеть, -- отозвался Лабарту и сжал ее ладонь.
Пухлая, почти детская рука, на коже хной нарисован красивый узор, медный браслет плотно охватил запястье. Как можно не обрадоваться встрече с Ашакку? Вот она, черноволосая, с длинной косой, спокойная, но со смешинкой в глазах... Ничем не похожая на Кэри.
И давно уже сама себе хозяйка. Сколько времени прошло с тех пор, как Лабарту обратил ее? Он сбился со счета. Но, должно быть, скоро минует тысяча лет.
И хотя Лабарту давно перестал быть ее хозяином, они не теряли друг друга из виду. То встречались несколько раз в год, то -- раз в несколько лет. У каждого свои стада, свои племена и кочевья. И дорога то сведет, то разлучит. Но спокойно от того, что знаешь, -- Ашакку где-то здесь, в степи.
-- Ты стала очень сильной, Ашакку, -- сказал Лабарту, не выпуская ее руки.
-- Это так, -- засмеялась она в ответ. -- Скоро стану такой же сильной, как хозяин!
Видно, по лицу его, как и по сердцу, прошла тень, потому что девушка вдруг обняла его, прижалась щекой к плечу и прошептала:
-- Никогда Ашакку не пойдет против хозяина. А позовешь -- всегда придет на помощь, не останется в стороне.
Лабарту улыбнулся.
-- Я рад, что ты стала сильной, -- сказал он. -- Я знаю тебя и тебе верю.
Ашакку подняла взгляд, ждала объяснений, но что он мог добавить?
Разве расскажешь, как когда-то отец и мать говорили ему:Ты особенный, Лабарту, особое предназначение ждет тебя. Пройдет двести, триста лет, -- другие только станут свободными, а твоя сила возрастет так, что могущественней тебя будет только наш хозяин, Намтар-Энзигаль. И только он знает пределы того, что ты достигнешь.
И что же? Когда Лабарту исполнилось сто зим, сила его была как у Ашакку теперь. Но после этого, если и стал он сильнее, то намного ли? Права Ашакку -- и мощью удара, и скоростью, и ловкостью скоро сравняется она с Лабарту.
Так неужели все обещания были ложны? Неужели он настолько слабый, что даже дети его сердца...
Он не мог говорить об этом. И потому сказал другое:
-- Я устал пасти овец в степях.
-- Почему же ты не отправишься туда, к черноголовым? -- Ашакку выпрямилась, но не отодвинулась. -- В их городах живут экимму, ты знаешь.
Он знал.
Вернувшись с холодного севера, где не ведали законов и правил, он не осмелился пересечь реку, и долгие годы, столетия жил в степи. Помнил, как сверкал сходящий с неба огонь, как летели колдовские серебряные стрелы. Как всего за месяц были убиты в Шумере почти все пьющие кровь.
И потому Лабарту считал города меж двух рек запретной землей и не пытался повидать знакомые места, не пытался ничего разузнать.
Но затем в степь пришел пьющий кровь, молодой и незнакомый, лицом -- шумер, и одетый, как горожанин, -- в длинной рубахе тонкого полотна, с вышитыми рукавами, с разноцветным поясом. И, едва увидев Лабарту, чужак упал на колени, склонился, длинные волосы разметались в пыли. Сказал: "Хозяин этих земель, дозволь мне быть здесь и пить кровь". Тогда Лабарту сам нашел для него жертву, а после они беседовали весь день, пока не скрылось солнце.
