Чары тьмы - Керр Катарина (книги онлайн полные .txt) 📗
Гвенивер откровенно уставилась на него. Откуда мужчина знает это тайное имя? Невин с серьезным видом поклонился ей.
— Простите меня, ваше святейшество. Я должен проверить, чтобы пажи тщательно распаковали травы. Несомненно, мы еще встретимся.
Когда он отошел, Гвенивер долго смотрела ему вслед. Наконец она повернулась к Рикину.
— Да уж, капитан, — проговорила девушка. — Он определенно владеет двеомером.
Примерно в то же самое время король проводил тайное совещание в узкой комнате, почти совсем лишенной мебели и украшений, если не считать длинного стола и пергаментной карты Дэверри, висевшей на каменной стене. Во главе стола сидел Глин на стуле с высокой спинкой, на которую был накинут королевский плед. Даннин сидел справа от него, а советники в черных одеждах расположились на стульях по обеим сторонам стола. Они напоминали ворон, собравшихся вокруг рассыпавшегося зерна.
В это утро король пригласил Амайна, верховного священнослужителя культа Бела в Керморе. Советники по очереди вставали, чтобы со всей серьезностью давать советы по различным вопросам войны, Даннин смотрел в окно и думал о других вещах. Все это имело мало смысла. Настоящие решения будут приняты позднее — королем и его вассалами-воинами.
Однако к концу совещания обсуждение перешло к вопросу, который привлек внимание Даннина. Саддар, старик с седыми бакенбардами и трясущимся подбородком, встал и поклонился королю.
— Мои нижайшие извинения, сеньор, за то, что спрашиваю вас, — начал он. — Но меня интересует, почему вы взяли леди Гвенивер в свой боевой отряд.
— После всего, что ее клан сделал для меня, я не счел возможным отказать ей в просьбе. Я уверен: Даннин сможет уберечь ее от реальной угрозы. Достаточно скоро участие в военных действиях утомит ее.
— А-а, — старик сделал паузу и в поисках поддержки бросил взгляд на других советников. — Видите ли, мы думали, что леди Гвенивер можно уберечь от невзгод, просто добившись ее возвращения назад в храм. Об этом можно сообщить ее людям позднее.
Даннин достал свой покрытый драгоценными камнями кинжал и метнул его так, что он воткнулся в стол прямо перед Саддаром. Советник с воплем отскочил назад. Лезвие продолжало дрожать.
— Скажи-ка мне вот что, — заговорил Даннин. — Как трус, вроде тебя, может судить о таком воине, как она?
Когда король рассмеялся, все советники выдавили из себя смешки, даже Саддар.
— Даннин высокого мнения о ее боевом духе, господа, — сказал Глин. — А я доверяю его мнению в таких вопросах.
— Я никогда не стану спорить с лордом Даннином по военным вопросам, сеньор. Я просто думал о благопристойности.
— Благопристойность можешь воткнуть себе в задницу! — рявкнул Даннин.
— Попридержи язык, — резко вмешался король. — Уважаемый советник, уверяю тебя, что я уважаю твою мудрость гораздо больше, чем мой дерзкий брат, но я уже дал леди Гвенивер слово чести. Кроме того, я пригласил сюда на совет Их Преосвященство, чтобы он прояснил для нас этот вопрос.
Все повернулись к священнику, который поднялся и кивнул всем по очереди. Как у всех служителей культа Бела, его голова была чисто выбрита. Он носил крученое золотое ожерелье на шее и простую полотняную тунику, перехваченную на поясе простой веревкой. С веревки свисал маленький золотой серп.
— Король хотел знать о статусе поклонения леди Гвенивер, — произнес Амайн тихим, глубоким голосом. — Все абсолютно законно и восходит к Временам Рассвета, когда, как записано в хрониках, женщины были вынуждены становиться воинами из-за жестокого давления обстоятельств. Поклонение Темной Стороне Луны ни в коем случае нельзя путать с обрядами Эпоны или Аранродды. — После упоминания второго имени он замолчал и скрестил пальцы, чтобы уберечься от колдовства. Многие советники сделали то же самое. — Я на самом деле удивился, что знания о воинских обрядах еще живы, но, как я понимаю, святые женщины из этого храма сохраняли сказания о подобных вещах нетронутыми.
Когда Амайн опустился назад на свое место, остальные неуверенно переглядывались между собой, как будто им стало не по себе.
— Видишь, Саддар? Я не могу пойти против воли Богини в таком деле, — сказал Глин.
— Конечно нет, сеньор, и пусть Она простит мне за то, что сомневался в целях леди Гвенивер.
Совет закончился примирительными кивками и поклонами всех участников. Когда Глин вышел из комнаты, Даннин задержался, чтобы вынуть из стола кинжал. Когда он убирал его в ножны, Саддар наблюдал за ним с ядовитой усмешкой.
Даннин поспешил вслед за королем и последовал за ним в его личные апартаменты. Глин велел пажу принести каждому из них по кружке эля, затем уселся у очага. Даннин опустился в кресло, которое ему предложил брат. На самом деле он с радостью сел бы и у его ног, как собака.
— А теперь послушай, Данно, — заговорил король. — Эта свора хвастунов утомляет меня не меньше, чем тебя, но мне нужна их преданность. Кто еще будет править этой жалкой пародией на королевство, когда мы выступим в поход?
— Ты прав, сеньор. Мои извинения.
Глин вздыхал и потягивал эль мелкими глотками, глядя в пустой камин. В последнее время на него часто накатывало плохое настроение, и эта мрачность сильно беспокоила его брата.
— Что так давит тебе на сердце, сеньор? — спросил Даннин.
— Смерть лорда Авоика и его братьев. А, клянусь адом, бывают минуты, когда я сомневаюсь в том, что могу быть королем… Думая обо всех этих смертях, которые принесли королевству мои притязания на трон…
— Что? Такие сомнения возможны только у настоящего короля. Готов поспорить: Кантрей плевать хотел на тех, кто умрет за его дело.
— Ты веришь в меня, не так ли, Данно?
— Я умру за тебя.
Глин поднял голову и в его глазах что-то подозрительно заблестело.
— Знаешь ли, бывают минуты, когда я думаю, что без тебя сошел бы с ума, — признался он после долгой паузы.
Даннин был слишком потрясен, чтобы отвечать. Глин тряхнул головой и встал.
— Оставь меня, — приказал он резко. — Я хочу побыть один.
Не удосужившись поклониться, Даннин поспешил прочь. На сердце у него было тяжело. Он вышел во двор. Даннин утешал себя только тем, что плохое настроение Глина вероятно уйдет, когда они выступят в поход, но это утешение было слабым. Настоящих схваток нынешним летом ожидать не приходится. — А те набеги и вылазки, которые им предстоят, возглавит, скорее всего, сам Даннин. Он будет сражаться, пока Глин тоскует в дане. Король слишком важен, чтобы рисковать случайной раной во время незначительного столкновения.
Бесцельное гуляние в конце концов привело Даннина к казармам. Перед конюшнями боевой отряд клана Волка чистил лошадей. Леди Гвенивер сидела на краю деревянной телеги и наблюдала за своими людьми. Несмотря на то, что она носила мужскую одежду и некрасиво остригла волосы, Даннин мог думать о ней только, как о женщине. О привлекательной женщине. Ее огромные, блестящие глаза горели, как маяки, привлекая его к себе.
То, как она двигалась, тоже влекло его: все жесты были четкими и тем не менее плавными, словно девушка пользовалась каким-то скрытым источником энергии.
Увидев Даннина, Гвенивер соскользнула с телеги и пошла ему навстречу.
— Лорд Даннин, моим людям нужны одеяла и одежда.
— Они получат их сегодня же. Теперь вы все — часть хозяйства короля, поэтому здесь для вас найдется все необходимое. У вас есть на это право.
— Спасибо. Наш сеньор на самом деле очень щедр.
— Да. У меня больше оснований, чем у большинства, хвалить его щедрость. Сколько незаконнорожденных сыновей когда-либо получали титул и место при дворе?
Гвенивер поморщилась, а Даннин улыбнулся. Он предпочитал сам поднимать деликатный вопрос своего рождения и бросать его в лица благородных господ — до того, как они успевали обратить это против него. На мгновение Даннин задумался, вспоминая выступление Амайна о способе поклонения Гвенивер, но что-то, казалось, подталкивало его, заставляя говорить дальше.
