Безмолвные - Глазнева Оксана (лучшие книги .TXT) 📗
Противники остановились напротив друг друга, тяжело дыша. Оба безоружные.
— Хватит, — подытожил, расталкивая толпу, Коршун.
Новак рассмеялся. Громко и совсем беззлобно.
— Тебе нужно к нам, парень! Что здесь делаешь?
Кай промолчал, глядя в землю. Ему было стыдно, что он так увлекся.
— Все свободны, — скомандовал Коршун.
Когда люди стали расходиться, он приблизился к Каю:
— Ты — бешеный? Ты помнишь, где находишься и с кем дерешься?
Кай промолчал. Новак поднял с земли сабли, положил обратно в ящик и проводил Северянина веселым взглядом.
Следующие десять дней новобранцев готовили к дозорам. Границами между манорами становились реки, ручьи или полосы леса. Записанные, промеренные в договорах, они должны быть нерушимыми, но маги заводили детей, ссорились или вспоминали старые обиды, пробовали на прочность магические силы друг друга, проверяли на границах артефакты и заклинания. Границы из-за этого постоянно сдвигались. Поселенцы, которым не повезло жить в приграничных деревнях, существовали в постоянном страхе. Граничная стража следила за порядком в таких местах, несла дозор.
В конце второй недели Лютый набрал два десятка людей для дозора. Из новичков взяли Кая и троих пиратов: Тида, Джоса и Миса.
— Возле Березняков кто-то напал на чумацкий обоз. Проверим, что там. Будьте наготове, пойдем рядом с границей. Господин Радим Дрегович в прошлом месяце оттяпал часть земель у господина Всеславского. Что бы тот ни наслал в ответ — нас не пощадит. Надеваем полные доспехи, оружие не прячем.
Вышли из поселка на рассвете.
Куяки из сыромятной бычьей кожи, рубахи, стеганки до середины бедра. Всем выдали шлемы с бармицей, кольчужные оплечья и медные личины. Вооружили топорами, копьями и луками.
Шли, выстроившись колонной по двое. В трех верстах от лагеря разделились. Все были напряжены. Кай видел, как слезятся глаза Джоса: он так внимательно всматривался в лес, что почти не моргал. Кай шел рядом с узким в плечах, но выносливым, как демон, Иришем.
— Видел когда-нибудь мажьих тварей? — спросил тот.
Кай покачал головой.
— Главное: не беги от них! И не обманывайся: они все перевертыши. Те, что на людей похожи, — звери внутри, а те, что звери, — с людской смекалкой. Не беги. Думай!
После полудня вышли на дорогу, к месту, где напали на чумацкий обоз.
В подлеске белели кости волов и одна разбитая телега.
— Идем в деревню, — распорядился десятник.
Березняки встречали пустыми огородами и заколоченными окнами. Люди прятались по погребам. К стражникам вышел староста.
— Обоз поели и через лес ушли. Из Скудного уже два дня вестей нет…
Повернули в обратную сторону, к Скудному. Шли пару часов. Здесь тоже стелились по обе стороны от дороги пустые огороды. На краю деревни темнели выбитыми стеклами окна корчмы, выли, скулили во дворах собаки и бил, умоляя о помощи, колокол на старом храме.
Воины остановились. Лютый помедлил мгновение, принимая решение, а затем скомандовал:
— Оружие к бою!
Колокол захлебнулся в крике. Над деревней плыл тонкий звук свирелей, неуместный и чуждый.
— Пошли! — приказал Лютый, и, как всегда, ноги подчинились его зычному окрику прежде головы.
Каменное здание со звонницей давно перестало быть местом богослужений, крыша в нескольких местах провалилась, но стены строили на совесть. Черный известняк, редко встречающийся в их части Края, словно врос в землю. Кто-то пытался разбить его и использовать в собственном хозяйстве, но сдался: на южной стене зияла неровными краями дыра. Сам храм стоял. Там сейчас прятались люди.
Вокруг каменных стен бродили, дрожа от нетерпения хвостами-жалами, рыжие мартихоры. Их было больше дюжины.
— Твою мать! — обреченно сказал Ириш.
Звери почуяли стражников. Один за другим поворачивали одинаковые человеческие лица с крупными челюстями.
Свирель смолкла, и стал слышен детский плач из-за стен храма. Воины, не сговариваясь и не ожидая приказа, вскинули луки. Мартихоры присели, оскалились.
— Стреляй! — приказал Лютый, и лучники спустили стрелы.
Мартихоры отпрянули, пара тварей закружилась, пытаясь достать зубами до воткнувшихся в бока стрел. Остальные сразу же отступили за храм, скрылись в деревенских улочках, засвистели.
Джос засмеялся:
— Не так уж и страшны ваши мажьи твари…
— Типун тебе на язык, парень! — прикрикнул Ириш.
И, словно Джос на самом деле сглазил, свирельные переливы стали громче. Мартихоры возвращались, взяв храм, людей в нем и воинов снаружи в кольцо.
— Готовсь!.. Стреляй! — скомандовал Лютый.
Звери наступали. Одна мартихора, не обращая внимания на стрелы в спине, прыгнула, вцепилась зубами в руку лучника. Стоявший рядом Тид, бросил лук, выхватил топор и перерубил шею твари, но хвост едва не достал его, взвился над обезглавленным телом, ударил в стену храма за спиной пирата, еще и еще. Кричал раненый лучник — один из новобранцев, то ли Джос, то ли Мис. Мертвая голова все не хотела разжимать челюсть, повисла на его руке, продавив зубами наруч. Но остальным было не до него. Мартихоры больше не ждали. Стрелы засели в их боках, но не пробивали толстую шкуру.
Гибкие тигриные тела уворачивались от топоров. Люди могли брать лишь напором и скоростью. Один из новичков, Мис, сбросил с лица медную личину, что мешала смотреть. Лютый выругался коротко и грязно, но Мис не слушал. Так драться — и верно — сподручней! Одна из мартихор бросилась на копья, отвлекая внимание. Мис достал ее, победоносно вскрикнул, а тварь ударила его в открытое лицо хвостом. Яд мгновенно съел ему глаза, он даже не успел вдохнуть для крика, захрипел, и тут же две мартихоры схватили зубами его за ноги и утащили за угол ближайшего дома.
Кай ринулся на помощь, закружился с топором в руках. Яд плеснул на куяк, одна из мартихор достала зубами до руки, но наткнулась на наруч, замешкалась. Тид, дрожавший весь путь в лесу, в бою внезапно оказался не из робких. Он с ревом прыгнул вперед и отсек голову создания. Кай стряхнул ее с руки, и они снова бросились в бой.
Звери были ловкими, гибкими и хитрыми. Они не боялись людей, их сильные челюсти хватали зубами древки копий и лезвия топоров и не отпускали, били ядовитыми хвостами.
Кай потерял топор, пошел врукопашную. Он бил кулаком в человеческие лица, ломая носы, выбивал зубы, обдирая костяшки пальцев. Хвосты били в доспех, пытаясь донести до кожи яд. Потом Кай поднял с земли потерянное кем-то копье. Выпрямился, сделал шаг назад, чтобы уйти от удара когтистой лапы, и налетел спиной на стену храма. Под ногами оказалось что-то мягкое, Кай бросил быстрый взгляд вниз и увидел руку Лютого. Сам десятник лежал в двух шагах дальше.
Не было времени скорбеть. Их осталось четверо. Тид, Ириш, Кай и Влад. Стояли, прижавшись спинами к храму. Мартихоры скалили в улыбке рты, не хуже людей понимая, что те обречены.
— Надо было уходить, как только их увидели, — обреченно сказал Влад.
— Лютый сам помер, и нас за собой утянул.
Все промолчали. Трусость и жизнь или долг и смерть? Это слишком нелегкий выбор и слишком неоднозначный, чтобы осуждать человека, который сделал его за тебя. Выжить хотелось всем, но уже не получится, а значит, нужно умереть с достоинством.
Мартихор осталось пятеро из двенадцати, но четверо воинов уже не представляли угрозы, звери теряли к ним интерес. Три остались напротив, улыбаясь, нервно подрагивая хвостами, две пошли обратно вниз по улице.
— Что будем делать? — спросил Тид.
Внизу у корчмы одна из мартихор вышибла лапами дверь, и кто-то отчаянно закричал внутри.
Тварь запрыгнула внутрь и спустя несколько мгновений вытащила за ногу упирающегося мальчика-подростка. Бросила на черный валун прошлогоднего снега у забора, подняла человеческое лицо и посмотрела на стражников у храма. Мальчишка уже не выл, просто тихо плакал, понимая, что обречен. Кай рванулся вперед, но Ириш и Тид схватили его за руки с двух сторон. Звери перед ними присели, готовясь к прыжку… И вдруг в разгромленной корчме заиграла скрипка.
