Корабль судьбы (Книга 1) - Хобб Робин (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗

Просторный зал, былая гордость Удачного, был набит битком. Те, кто не поместился внутри, устраивались на ступенях, располагались на лужайках, окружавших строение. Это были очень разные люди, но общая беда всех некоторым образом уравняла. Во всяком случае, на лицах лежала одинаковая печать горя и разорения. Сражение и пожар сделали зажиточных торговцев едва отличимыми от самых последних кухонных рабов. Все были с головы до ног в саже, в крови, в грязи, с волосами дыбом и с оружием на виду. Дети жались к родителям и соседям. Люди негромко переговаривались между собой, и, конечно, главной темой для разговоров служила драконица.

— Она на них как дохнет — они и растаяли, словно свечки в печи…

— Ударила хвостом — и корабль пополам!

— Нет, все-таки даже калсидийцы такой смерти не заслужили.

— Правда? А по-моему, надо их крошить, где ни увидим! Хоть в нужниках со спущенными штанами!

— Нет, все же драконица — это благословение Са, ниспосланное ради нашего спасения. Нужно отслужить благодарственные молебны, приготовить жертвоприношения.

Пришла и Серилла — представительница Джамелии. Хмурый и злой Роэд Керн сопровождал ее, не отходя ни на шаг. Когда он неведомо по какому праву забрался на возвышение, Роника стиснула зубы и заставила себя не смотреть на него. Она-то надеялась, что Серилла порвет с ним после того вероломного нападения на представителей «новых». Ну это же надо быть такой дурой!

Госпожа Подруга стояла, опустив глаза долу, словно бы в глубоком раздумье. Одета она была гораздо изысканнее любого из собравшихся. На ней было длинное белоснежное платье из мягкой дорогой ткани, украшенное перекрещенными золототкаными лентами. Край подола успел уже соприкоснуться с золой и сажей пожарища. Платье было снабжено длинными рукавами, на плечах госпожи Подруги лежал теплый плащ, и все равно она держала руки так, словно ей было холодно.

Малявка Келтер также поднялся на возвышение, и кровь на его кожаной куртке была отнюдь не кровью крупной рыбы, убитой багром. Рядом с Келтером стояла ширококостная женщина: не только лицо, но даже и шею у нее сплошь покрывали невольничьи татуировки. Бывшие рабы избрали эту женину по имени Дайжа своей предводительницей. На ней были обтрепанные штаны и штопаная рубашка, босые ноги — сплошь в грязи. На руке выше локтя красовалась наспех наложенная повязка. Похоже, во время сражения Дайжа не теряла времени даром.

Совет торговцев Удачного был представлен Дивушетом, Конри и Друром. Роника терялась в догадках: оказались ли они последними главами Совета, оставшимися в живых? Или просто единственными, у кого хватило смелости открыто противопоставить себя Керну и его прихлебателям? Они держались поодаль от Сериллы и Роэда, и это внушало надежду. Хоть одна нить паутины выглядела оборванной!

Мингслей, как и следовало ожидать, собрался выступать от лица «новых купчиков». Его богато расшитый жилет выглядел так, словно его несколько дней не снимали. Мингслей стоял на противоположном от бывшей рабыни конце помоста. Роника крепко подозревала, что Дайже не больно-то сладко жилось у него в доме, так что у Мингслея имелись все основания бояться ее теперь.

А на краю помоста, свесив ноги, восседал странно спокойный внук Роники, Сельден. И с самым озабоченным видом рассматривал обращенные к нему лица. Один лишь Мингслей осмелился подвергнуть сомнению его право здесь находиться.

«Я буду разговаривать с драконицей от имени всех, когда она возвратится, — нимало не смутившись, ответил мальчишка. — А если понадобится, то и с тобой — от ее лица. Поэтому нужно, чтобы она легко видела меня поверх всех голов».

«А с чего ты решил, будто она сюда явится?» — осведомился Мингслей.

Сельден расплылся в какой-то потусторонней улыбке.

«Ну, она обязательно явится, не бойся, — сообщил он Мингслею. И неторопливо моргнул. — Сейчас она спит. После сытного обеда…»

Роника видела: когда ее внук улыбнулся, чешуя у него на щеках шевельнулась, отсвечивая серебром. Мингслей вытаращил глаза, потом попятился. Ронике же показалось, будто на губах Сельдена (к ее некоторому ужасу) проступала явственная синева. Как случилось, что он изменился так сильно за столь короткое время? И этот непонятный восторг, который вселяли в него драконы…

Янни Хупрус, представительница народа Чащоб, стояла за спиной Сельдена, словно собираясь его защищать. Роника была ей благодарна за это, хотя истинные намерения женщины оставались ей непонятны. Уж не потребует ли она, чтобы последний продолжатель рода Вестритов переселился к ней в Трехог? Но, с другой стороны, если Янни этого не пожелает — найдется ли ему место в Удачном?

Кефрия стояла у самого возвышения, на расстоянии вытянутой руки от своего сына, но не пытаясь к нему прикоснуться. С тех пор, как Рэйн привел к ним Сельдена, она все больше молчала. Она даже не притронулась к полоске серебряной чешуи, украсившей скулы сынишки. Сельден радостно сообщил им о том, что Малта была жива: так ему сказала драконица. Кефрия никак не отозвалась на радостную весть, и он подергал ее за руку, словно желая разбудить:

«Мам, не горюй! Тинталья может запросто доставить к нам Малту! Я знаю!»

«Я подожду», — еле слышно ответила Кефрия. Теперь она смотрела на своего сына, как на привидение. Так, будто легкая поросль чешуи навсегда вычеркнула его из ее мира.

Чуть позади Кефрии стоял Рэйн Хупрус. Как и Янни, он всюду ходил без вуали. Время от времени на обоих начинали пялиться самым беззастенчивым образом, но мать и сын были слишком заняты, чтобы обращать внимание и обижаться на чье-то любопытство. Сейчас Рэйн беседовал о чем-то жизненно важном с Грэйгом Тенирой. Похоже, их мнения не совпадали; спор шел очень острый, хотя и безусловно вежливый. Роника очень надеялась, что он не приведет к разрыву между друзьями… и подавно не привнесет рознь в ряды горожан. Единение следовало собирать по крупицам. Удачный не мог позволить себе потерять ни единой.

Глаза Роники скользили по лицам — таким разным, таким непохожим. Она даже улыбнулась про себя, хотя и невесело. Оттого, что Сельден начал обрастать чешуями, он не перестал быть ее внуком, не перестал зваться Вестритом. Почему бы не предположить, что чешуя на его щеках была всего лишь знаком наподобие неистребимых татуировок, которые другие люди без всякого стыда носили в нынешнем — новом — Удачном? Между прочим, корабль, который Тинталья оставила без мачт, оказался под завязку набит пленниками, взятыми в городе. Большей частью спасенные оказались уже насильно татуированы: пленив врага, калсидийский воин первым делом снабжал его своей личной меткой, дабы потом, по возвращении, с выгодой продать на торгу. Захватчики бросили парусник и пленных, когда удирали прочь на уцелевших галерах. Роника крепко подозревала, что далеко, впрочем, они не ушли. Когда драконица полетела их догонять, жители Удачного на скорую руку сколотили плот и двинулись выручать обращенных в рабство сограждан. Сильные руки живо распотрошили крышки трюмных лазов, расправились с кандалами. Вот так и получилось, что отныне рабские клейма красовались на лицах у некоторых из тех, кому совсем недавно и в страшном сне не могло присниться дойти до жизни такой. Отдельным «новым купчикам», например. Быть может, хоть это вставит им ума относительно допустимости рабства?